Рамсес II Великий. Судьба фараона, стр. 51

— Ну хорошо, я сам поеду к нему завтра. Приготовьте лошадей.

За ужином он сообщил семье о своем отъезде. Нефертари изъявила желание составить ему компанию. Именхерунемеф, старший из сыновей, недавно переименованный в Именхерхепешефа [33], тоже попросил отца взять его с собой. Смена имени добавила мальчику отваги, ведь отныне Амон стал его «вооруженной рукой». Рамсес согласился удовлетворить обе просьбы. На следующий день царский кортеж отправился в путь — конная охрана, придворные, писцы, слуги, парикмахеры, кормилицы — без малого полторы сотни человек, большая часть которых ехала на запряженных волами повозках. К счастью, если выехать на рассвете, путешествие занимало всего один день, включая остановки по требованию женщин, когда им хотелось писать. Главным развлечением было наблюдать за крестьянами, когда кортеж проезжал через деревню, — взрослые смотрели, открыв рты, а дети старались подойти поближе, чтобы рассмотреть никогда не виданных путешественников, которые казались им чуть ли не богами.

Расположенный посреди рукотворного озера Резиденции Пер-Рамсес был почти островом, к которому вела узкая полоска земли. Полдюжины обелисков и четыре храма, два из которых еще строились, нечетко вырисовывались в сумерках. Кортеж направился к зданию, которое придворный назвал дворцом, хотя рабочие только начали крыть крышу; часть стен были незакончены. Наконец с большим трудом они устроились на ночь в пяти сырых комнатах, где можно было поставить кровати. Там слуги расставили жаровни с ароматными травами, чтобы прогнать комаров и других крылатых кровопийц. Рамсес, бесспорно, был богом, но все же дворец не мог быть готов по мановению руки. На ужин собрали, что могли, — на войне как на войне. Охрана раздобыла немного продуктов и сена в соседней деревне. Военные легли спать на голой земле, закутавшись в одеяла, потому что ночи были прохладными. Внезапно начался ливень, и полы в покоях царской семьи залило водой.

— Что ж, по крайней мере, клопов нам опасаться не стоит, чего не скажешь о тараканах, — сказала Нефертари, колотя своей царской сандалией по стенам.

— Мыши тоже спасаются от воды, — добавил Рамсес, когда в комнату заскочило несколько мышей, стремящихся укрыться от льющейся с неба воды.

Пришлось звать слуг, которые метлами прогнали этих незваных квартирантов.

Чаша теплого молока, поданная утром, каждому показалась благословением. Что до банных процедур, то царственному семейству пришлось обмыться наспех, на сквозняке, поскольку во «дворце» не было бассейна и, тем более, очага и посудины, в которой можно было бы подогреть воду.

Наконец появился долгожданный Маи. Некогда этот костлявый морщинистый мужчина был военным и во времена правления Сети отличился своим здравомыслием и умением наводить порядок. Байка о нем однажды достигла ушей Рамсеса, и фараон решил присмотреться к этому бравому вояке. Суть ее была в следующем: Маи направили в Верхние Земли следить за изготовлением гранитных блоков, используемых для создания обелисков; там он пришел к выводу, что у камня, как и у древесины, есть «волокна» и что блоки, вытесанные в неправильном направлении, менее прочны, чем прочие. Судя по всему, самого Маи «вытесали» с учетом «направления волокна».

Монарх с зодчим отправился в город по раскисшей дороге, чтобы посмотреть, как идут работы.

— Я думал, что сделано больше, — сказал Рамсес.

— Да простит меня твое величество, но я постоянно ощущаю нехватку рабочей силы. Среди местного населения набрать рабочих я не могу, потому что тогда некому будет обрабатывать землю. Я позвал техену, проживающих в этих краях с тех пор, как ты, твое величество, вынудил их умерить свои притязания, но их тоже не слишком много. Тогда я обратился к апиру, они хорошие работники, но большая часть их перед разливом уходит в Ханаан. Остаться соглашаются только молодые, но им не так-то легко найти себе жен. И все-таки дело движется. Как видишь, храм Ра закончен, хотя и не украшен, в храмах Птаха и Амона ведутся работы. Храм Сета был здесь до нашего приезда. Вот если бы твое величество привез с войны пленников, я бы с удовольствием пристроил к делу сотню-другую.

Рамсес кивнул, улыбаясь; вот еще один, кто желает войны. Внезапно его осенило:

— Когда будешь на юге, возьми мастером некоего Птахмоса, сейчас он работает помощником управителя золотых копей. Говорят, он очень усердный работник.

Какая утонченная и жестокая месть — заставить бывшего претендента на трон трудиться во славу своего соперника…

Глава 24

Бегство победителя

Писец или земледелец может быть доволен, глядя вечером на свое семейство, собравшееся у очага после скромного ужина и предвкушающее удовольствие от краткого ночного отдыха. Но не таков удел царя, по крайней мере, великого царя: его народ состоит из множества «семейств», постоянно выставляющих какие-то требования. Для Рамсеса самыми насущными в данный момент были требования его военачальников, и, следовало признать, весьма справедливые.

— Мир сейчас выгоднее нашим врагам, чем нам, твое величество, — сказал Урия на первом военном совете в Уасете. — Новый царь хеттов Муваталли пополнил ряды своей армии и велел сделать множество колесниц. Кроме того, он делает все, чтобы упрочить союз с правителями сопредельных стран, от которых мы ныне получаем жалкую дань, если вообще получаем.

Хранитель казны кивнул в знак согласия. Урия продолжил:

— Муваталли понимает, что такой могущественный и храбрый царь, как ты, рано или поздно захочет вернуть себе земли, которые были захвачены в годы правления твоего божественного отца, а позднее и твоего собственного. Поэтому он усилил гарнизон крепости Кадеш, зная, что она — ворота в тот край. Именно у стен Кадеша состоится решающее сражение.

Рамсес кивнул.

— Я знаю эти места, — сказал он. — Чем более простую стратегию мы применим, тем для нас лучше. Достаточно будет занять позиции на высотах. Когда хетты узнают о нашем присутствии и явятся, мы, по обстоятельствам, выработаем тактический план и пойдем в атаку. Мы располагаем четырьмя соединениями. На месте по нашему сигналу к нам примкнет отряд неаринов из Ханаана.

— Хетты узнают о нашем продвижении, как только мы минуем крепости Газа и Тьеку [34], — заметил Урия. — В тех местах у них полно лазутчиков-шасу.

— Что ж, пускай узнают, — сказал Рамсес, пожимая плечами.

Он уже понял: военные походы в западную пустыню и в Верхние Земли покажутся прогулкой в сравнении с предстоящей кампанией. Во-первых, она будет долгой — займет от четырех до шести недель, учитывая расстояние, которое придется преодолеть. Во-вторых, придется перемещать значительное количество людей: четыре соединения пехоты, каждое из которых насчитывает пять тысяч воинов, лучников и носильщиков, в числе которых будут машауаш и нубийцы, пять отрядов колесниц и кавалерии и, наконец, повозки с запасами продовольствия и палатками, в том числе повозка с наложницами второго порядка и их вещами. И это не считая царской гвардии, набранной из представителей народности шардана. Всего тысяч двадцать пять человек.

Армия одолеет это расстояние в несколько этапов, благо по пути до самого Нукатче есть крепости с египетскими гарнизонами. Это позволит сохранить порядок движения, что обычно сделать сложно во время длительных переходов. В одних крепостях имеются амбары, в других — запасы оружия, так что можно будет в пути пополнять необходимое.

Рамсес решил последовать примеру отца и взять с собой своего старшего сына, двенадцатилетнего Именхерхепешефа, и третьего ребенка — десятилетнего Парехерунемефа, «Первого храбреца армии и управляющего конюшнями», чтобы преподать им первые уроки военного мастерства.

Отъезд назначили на второй месяц лета, пока еще не началась жара и на лугах в восточных землях достаточно травы для волов, упряжных лошадей и ослов.