Компаньонка, стр. 32

Он до сих пор еще не оправился от пережитого шока. Нервы у него расходились не на шутку, и он никак не мог успокоиться.

На темной улице стоял наемный экипаж. Извозчик, закутанный в пальто, держал в руках бутылку джина. Интересно, подумал убийца, слышал ли этот сидящий на козлах мужчина звуки пистолетных выстрелов?

Нет, вряд ли. Квартира Иббиттса располагалась в дальней части старинного каменного дома, стены которого были достаточно толстыми. Кроме того, по улице с грохотом мчались кареты.

Если до слуха извозчика и долетели какие-то звуки, они были основательно приглушены.

Пару секунд он колебался, но затем решил, что опасаться в этом квартале ему нечего. Извозчик был пьян, его мало интересовал ездок, интерес для него представляла лишь плата за проезд.

Даже если извозчик проявит любопытство или захочет что-то рассказать своим приятелям в таверне, то и в этом случае нет никакого риска, подумал убийца, взбираясь в экипаж. Ведь извозчик так и не увидел его лица. Маска полностью его скрывала.

Он опустился на потрепанное мягкое сиденье. Экипаж тронулся с места.

Дыхание убийцы постепенно выровнялось. Он сделал мысленный обзор событий последнего часа, натренированным умом проанализировал их. Методично попытался отыскать ошибки или улики, которые мог после себя оставить.

В конечном итоге он с удовлетворением сделал вывод, что бояться ему нечего.

На смену бурным эмоциям, которые он пережил во время неожиданного нападения, пришла волна радостного возбуждения.

Ему захотелось — нет, он просто испытал потребность отметить свой очередной успех. На сей раз он не пойдет в привилегированный бордель, как в прошлый раз, когда он убил Джорджа Ланкастера и другого старика. Ему нужно более интимное празднество, которое соответствовало бы его великой цели.

Он улыбнулся в темноте. Он предвидел появление этой потребности посмаковать свое великое достижение и запланировал его заранее, как планировал все другие детали этого дела.

Он точно знал, как отметит свою дерзкую победу над своим оппонентом.

Глава 18

Старик смотрел в огонь камина, положив искривленную подагрой ногу на стул и держа стакан с портвейном в скрюченных пальцах. Артур ждал, пристроив руки на позолоченные подлокотники кресла. Беседа их протекала не слишком гладко. Было очевидно, что для лорда Даллинга время превратилось в глубокий водоем, в котором перемешаны течения прошлого и настоящего, не в пример реке, которая течет лишь в одном направлении.

— Как вы узнали о моем интересе к старинным табакеркам, сэр? — спросил Даллинг, слегка нахмурясь. — Вы сами их собираете?

— Нет, сэр. Я посетил несколько лавок, которые специализируются на продаже изящных табакерок, и узнал у них имена наиболее известных покупателей. Ваше имя было названо в нескольких самых лучших заведениях.

Не было необходимости уточнять, что добыть нынешний адрес этого старика оказалось гораздо сложнее. Даллинг не пополнял свою коллекцию уже много лет, и владельцы лавок давно о нем забыли.

Кроме того, престарелый джентльмен давно сменил свой адрес. Многие из его ровесников либо умерли, либо из-за провалов памяти не могли припомнить где живет теперь их старый друг. По счастью, один весьма немолодой барон, до сих пор каждый вечер играющий в карты в клубе Артура, вспомнил новый адрес Даллинга.

Они сидели в библиотеке Даллинга. Мебель и книги на полках словно пришли из прошлой эпохи, как и сам их владелец. Создавалось впечатление, будто не было последних тридцати лет и Байрон не написал еще ни слова, Наполеон еще не был повержен, ученые не сделали удивительных открытий в области электричества и химии. Даже старомодные бриджи хозяина дома пришли из какого-то далекого прошлого.

Громко тикали высокие напольные часы. Артур подумал, уж не погрузил ли хозяина дома его последний вопрос в угрюмые глубины водоема времени, из которого он никогда не вынырнет на поверхность.

Но вот Даллинг пошевелился:

— Табакерка с большим красным камнем, говорите?

— Да. С именем Сатурн, выгравированным на узоре.

— Да, я припоминаю табакерку, какой вы ее описываете. Один мой знакомый пользовался ею несколько лет. Очень симпатичная вещица. Помню, я однажды спрашивал его, где он ее купил.

Артур боялся даже дышать, чтобы не отвлечь старика.

— Он сказал вам…

— Он сказал, насколько я помню, что он и его компаньоны наняли ювелира и он изготовил три одинаковые табакерки для каждого из них.

— Кто был тот джентльмен? Вы помните его имя?

— Разумеется, я помню. — Лицо Даллинга сделалось суровым. — Я пока не выжил из ума, сэр.

— Прошу прощения. Я ни в коем случае не хотел вас обидеть.

Даллинг несколько смягчился:

— Глентуорт. Так звали джентльмена, который владел табакеркой с Сатурном.

— Глентуорт. — Артур поднялся на ноги. — Благодарю вас, сэр. Весьма признателен вам за помощь.

— Я слышал, он умер недавно. Совсем недавно. На прошлой неделе, кажется.

Черт побери! Глентуорт умер? После всех усилий, которые пришлось приложить, чтобы напасть на его след?

— Я не был на его похоронах, — добавил Даллинг. — Раньше я всегда ходил, но сейчас их слишком много, и я отказался от этой привычки.

Артур решил составить план, как ему продолжать расследование. Всюду, куда бы он ни поворачивался в этом лабиринте, он натыкался на глухую стену.

В камине потрескивали дрова. Даллинг достал из кармана украшенную бриллиантами табакерку, открыл крышку и поднес к носу щепотку табака. Быстро и сильно вдохнув, он закрыл табакерку и с удовлетворением устроился в кресле поудобнее. Его глаза закрылись.

Артур направился к двери:

— Спасибо, что уделили мне время, сэр.

— Не за что. — Даллинг не открыл глаз. Он молча вертел в руках элегантную табакерку.

Артур открыл дверь и готов был уже шагнуть за порог, когда услышал слова хозяина:

— Думаю, вам следует поговорить с его вдовой.

Глава 19

Костюмированный бал потрясал своей роскошью. Леди Фамбридж продемонстрировала, о чем было известно Элеоноре, склонность к необычным эффектам в декоре, который она избрала в этот вечер. Огромный элегантный зал был освещен красными и золотистыми фонарями, а не слепящими канделябрами. Приглушенная иллюминация отбрасывала длинные таинственные тени.

Из оранжереи были принесены пальмы в кадках. Их расставили вдоль стен таким образом, чтобы они образовали нечто вроде изолированных ниш для влюбленных пар.

Костюмированные балы, как поняла Элеонора, были предназначены для праздного времяпрепровождения и флирта. Они давали возможность пресыщенным жизнью представителям светского общества заняться своими любимыми играми — обольщением и интригами, никого не стесняясь.

Когда в то утро за завтраком Артур принял приглашение, он не подумал, что ему потребуются костюм домино и маска.

Вот что получается, когда решения, касающиеся светской жизни, отдаются на откуп мужчинам, подумала Элеонора. Они, как правило, не обращают внимания на эти мелочи.

Маргарет и Беннет, судя по всему, были весьма довольны вечером. Они куда-то исчезли полчаса назад. Элеонора подозревала, что они облюбовали один из уютных уголков, которые образовывали пышные, раскидистые пальмы.

Элеонора пробиралась через толпу к выходу. Она нуждалась в отдыхе.

В течение целого часа она добросовестно танцевала с любым джентльменом в маске и не особенно заботилась о том, чтобы скрывать свое лицо, — маленькую маску, украшенную перьями, она большей частью держала в руке. Суть ее поведения должна была заключаться в том, как говорила ей Маргарет, чтобы ее узнавали.

Элеонора с полной ответственностью отнеслась к этой задаче, но сейчас она не просто устала, она чувствовала, что у нее уже ноют ноги в мягких кожаных туфельках. Сказывалось постоянное участие в балах и вечерах.