Магия твоего взгляда, стр. 9

Глава 5

Люсинда интуитивно понимала, что этот поцелуй был лишь ничего не значащим жестом, вызванным совершенно необъяснимым волнением, которое неожиданно охватило всегда сдержанного мистера Джонса. Тем не менее, она знала, что леди должны быть до глубины души оскорблены таким пренебрежением этикетом.

Сорванные поцелуи были областью жуиров, которые, пользуясь невинностью молодых девушек или смелостью любовниц, умудрялись затащить их из бальных залов в темные уголки сада. Среди замужних дам такие поцелуи были знаком незаконных связей.

Для женщины, которая позволяла мужчине такие вольности, существовало одно слово — «распущенная».

Ну и что, подумала Люсинда, ее называли и похуже.

Во всяком случае, это не было страстным поцелуем, который случается у влюбленных парочек. Этот поцелуй был всего лишь проявлением необычного избытка чувств человека, который, как она подозревала, редко позволял себе увлекаться страстями.

Поцелуй должен был прерваться так же неожиданно, как и начался, оставив после себя лишь небольшую неловкость. Вместо этого, подобно тому, как свинец превращается в золото в реторте алхимика, обескураживающее объятие превратилось в обжигающее, и притом в один неуловимый момент.

Калеб притянул Люсинду к себе и еще крепче прижался теплыми губами к ее рту в опьяняющем поцелуе.

Перед ее закрытыми глазами появилась яркая картина — где-то открылась дверь и взору предстал волшебный сад, полный экзотических растений и цветов, который до этого времени существовал лишь в воображении. Он был полон жизни и какой-то вибрирующей энергии, загадочной и опасной.

Люсинду окатила восхитительная волна тепла. И это было не единственное новое ощущение. Все ее чувства вспыхнули радугой и обострились, и все они были сосредоточены на Калебе Джонсе.

Он что-то пробормотал, но Люсинда не поняла что. Эти слова, без сомнения, принадлежали только ночи, их нельзя было произносить днем — они были слишком возбуждающими. А когда он раздвинул языком ее губы, Люсинду окатила еще одна волна головокружительного возбуждения. Его руки скользили по ней, прижимая к сильному телу.

Люсинда уже дрожала, но не от страха, а от предвкушения. Волшебный сад манил, дикая зеленая растительность излучала соблазняющую энергию. Люсинда обняла Калеба за шею, позволив себе погрузиться не только в его объятия, но и в опасные потоки, бушующие внутри ее.

«Значит, вот что такое страсть, — подумала она. — Господи! Мне такое и в голову не могло прийти».

Калеб неожиданно оттолкнул ее, притом с такой силой, что Люсинда покачнулась и отступила.

— Проклятие. — Он смотрел на нее так, словно сам не понимал, что произошло. Если он и был всего минуту назад во власти страсти, никто об этом даже не догадался бы. Железное кольцо самоконтроля сомкнулось вокруг него, словно тюремная решетка.

— Простите меня, мисс Бромли. Я не понимаю, что на меня нашло.

К ней с трудом вернулась речь.

— Ничего страшного, — ответила она, надеясь, что тон ее голоса был достаточно светским. — Я понимаю, что вы не хотели меня оскорбить. Это было просто проявлением вашего профессионального энтузиазма.

Наступила короткая пауза, во время которой Калеб не спускал с Люсинды глаз.

— Профессиональный энтузиазм? — странно безучастным голосом повторил он.

До нее дошло, что очки на ней сидят криво. Она поспешно их поправила.

— Я вас понимаю.

— Вот как? — Он, кажется, был недоволен.

— Да, правда. Со мною такое случалось, и не раз.

— Неужели? — Теперь он смотрел на нее внимательно.

— Понимаете, это как-то действует на нервы.

— Что действует на нервы? Она откашлялась.

— Внезапный приступ профессионального энтузиазма. Он может случиться даже с человеком, несомненно, обладающим чувством самоконтроля. — Она зашла за письменный стол и почти рухнула на стул, пытаясь прийти в себя. — Очевидно, сказался… э-э… избыток возбуждения, которое вы только что ощутили. Оно скорее всего было вызвано какими-то намеками, которые я невольно высказала. Думаю, что это хорошее предзнаменование… э… я имею в виду… для расследования.

Калеб молчал и смотрел на нее так, будто она была неизвестной ему доселе особью, которую он случайно обнаружил в кабинете мистера Дарвина.

В тот момент, когда она подумала, что не выдержит дольше его пристального взгляда, Калеб повернулся к застекленной двери оранжереи и принялся рассматривать растительность.

— Весьма проницательное наблюдение, мисс Бромли, — сказал он наконец. — Вы действительно сообщили мне кое-что важное. Я уже почти два месяца искал эту связь.

Люсинда опять положила сжатые в кулаки руки на стол и попыталась собраться с мыслями. Ей казалось, что в комнате все еще витает чувственная энергия. От этого поцелуя у нее слишком разыгралось воображение, решила она.

— Связь с человеком по имени Бэзил Халси? — спросила она.

— Я в этом уверен. Но для того чтобы все встало на свои места, опишите мне человека, назвавшегося Ноксом.

— Невысокого роста. Лысый. Довольно неряшливо одетый. Я заметила, что на его рубашке были пятна от химикатов. В очках. — Она помедлила. — И какой-то тщедушный.

— Тщедушный?

— Он напомнил мне очень большое насекомое.

— Это определенно совпадает с описанием, которое я получил, — с удовлетворением сказал Калеб.

— Не могли бы вы объяснить, мистер Джонс?

Калеб обернулся. Его лицо и фигура снова являли собой образец спокойствия и собранности. Но под этой внешностью Люсинда почувствовала азарт охотника.

— Это долгая история, — начал Калеб. — У меня нет времени вдаваться в подробности. Достаточно сказать, что примерно два месяца назад дьявольски талантливый ученый-химик Бэзил Халси, к тому же обладающий паранормальным даром, доставил нашему обществу немало тревог. Было совершено убийство. Возможно, вы читали в газетах сообщения о Полночном Чудовище?

— Конечно. Весь Лондон следил за этим ужасным делом. Все вздохнули с облегчением, узнав о смерти Чудовища. — Она помолчала, вспоминая. — Но я не помню упоминаний о каком-то докторе Халси.

— Ситуация была гораздо сложнее, чем о ней писали в прессе и чем считал Скотленд-Ярд. Вы должны мне поверить — Халси действительно был в этом замешан. К сожалению, он успел сбежать. Я искал его, но след где-то затерялся. А теперь…

— Но поиски Халси — это ведь дело полиции.

— Нет смысла передавать дело властям до того, как я найду негодяя и у меня будут на руках доказательства его преступлений, — возразил Калеб. — Но даже если я нападу на его след, может случиться так, что будет невозможно найти такие улики, которые бы принял суд.

— И что же в таком случае вы будете делать? — не поняла она.

— Я что-нибудь придумаю, — ответил он без тени сомнения.

Она почувствовала какой-то внутренний трепет, но на этот раз он не имел ничего общего со страстью. Она сочла благоразумным не настаивать на том, чтобы Калеб раскрыл свой план поимки Халси. Это дело тайного общества «Аркейн». Так что лучше переменить тему.

— А зачем этому доктору Халси понадобилось красть мой папоротник?

— Это как раз тот вид растения, который мог его заинтересовать. Халси — эксперт по трансу. Некоторое время назад он составил зелье, вызывавшее ночные кошмары, которые приводили к смерти. Почти все его жертвы погибли.

Ее передернуло.

— Какой ужас.

— После того как Халси исчез, я обнаружил несколько его записных книжек. Мне стало ясно, что он уже какое-то время изучает сны. Он убежден, что в состоянии сна завеса между нормальным и паранормальным очень тонка, почти прозрачна, и он задался целью научиться управлять этим состоянием. Однако главный интерес Доктора Халси лежит в сфере финансов.

— Что вы имеете в виду?

Калеб начал мерить шагами комнату, черты его лица обострились, свидетельствуя о высокой концентрации мысли.