Объятия незнакомца, стр. 36

– Я бы не назвал честь пустым принципом, – прервал он ее. – А мой возраст не так уж велик, хотя по сравнению с твоим тридцать пять лет – это довольно внушительно.

Лизетта была раздражена его покровительственным тоном.

– Не в этом дело. Да и я не такая уж юная.

Макс усмехнулся:

– А я не такой уж старый, детка.

– Не называй меня так, – запротестовала она, еще более раздражаясь. Когда он наконец начнет уважительно относиться к ней, как подобает мужу? Казалось, он все время насмехается над ней, стараясь самодовольно показать свое превосходство. – Я не детка, я женщина!

– Это ты-то? – Макс ухватил ее за мокрый рукав платья и притянул к себе. Уголки его губ все еще хранили улыбку. – Тогда покажи мне, какова ты как женщина. Подтверди свои слова.

– Я не собираюсь ничего доказывать… – заговорила она, когда его руки обняли ее. Его широкие плечи возвышались над ней, а твердое тело под халатом было явно возбуждено. Лизетта почувствовала его руку на своей ягодице.

– Как я говорил тебе прошлой ночью, мужчина испытывает значительное неудобство от долгого возбуждения, не получая разрядки. Я очень надеюсь, что ты учтешь это.

Он улыбнулся, когда она увернулась от него с молчаливым отказом.

Глава 7

Семья Волеранов считала чрезвычайно странным то, что молодожены проводят очень мало времени вместе, но никто ни разу не упомянул об этом в присутствии Лизетты. Даже Жюстин не осмелился высказаться по поводу того, что его отец и мачеха договорились спать отдельно, хотя порой, когда он смотрел на Лизетту, в его глазах появлялся нахальный блеск, выдававший его мысли.

Ей требовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к Волеранам. Лизетта росла в своем доме в основном среди женщин. Она, Жаклин и Жанна угождали всем капризам Гаспара. Теперь же Лизетта была окружена мужчинами – троими братьями, близнецами, и все они очень отличались от ее отчима.

Волераны, не менее капризные, чем Гаспар, даже в плохом настроении вели себя вежливо. В отличие от Гаспара с его бесплодными многословными наставлениями они знали, как можно ранить всего несколькими словами, и порой братья были безжалостны друг к другу. Однако в присутствии женщины все споры сразу же прекращались, и разговор переходил в мирное русло.

Лизетта уже начинала верить в насмешливое замечание, которое Ноэлайн однажды сделала по поводу того, что в семье Волеранов мужчины с рождения умеют очаровывать женщин. Лизетта с детства привыкла к плохо скрываемой неприязни Гаспара, отчего поначалу ее смущали комплименты Волеранов и их изысканные манеры.

Александр часто отзывал ее в сторону и советовался относительно сердечных дел, заявляя с плутовским подмаргиванием, что женщина, сумевшая завоевать сердце его брата, является для него большим авторитетом. Бернар развлекал ее рассказами о путешествиях за границу, и иногда на английском, похваливая ее знание языка. Филипп делился с ней любимыми книгами, выбирая те, которые, по его мнению, должны были понравиться и ей. Даже Жюстин сопровождал ее во время верховых прогулок по плантации, позабыв о своей обычной неприветливости и проявляя необычайную учтивость.

Однако сам Макс редко бывал дома. За две недели семья почти не видела его. Уверения Ирэн, что он очень занят, мало утешали Лизетту. Стараясь побольше узнать о Максе, она донимала его мать вопросами, но даже продолжительные беседы не помогали ей узнать о нем что-либо новое. Нежные воспоминания Ирэн не могли сократить дистанцию между мужем и женой. Когда он уходил из дома ночью, Лизетта с досадой думала, что он направляется к своей любовнице. Правда, не осмеливалась упоминать о ней после свадьбы, но ее раздражение росло, пока Лизетта наконец не решилась заговорить об этом.

Макс вошел в дом, когда часы пробили час. Он пересек холл и направился наверх. Так как Макс сказал камердинеру Заку, чтобы его не ждали до утра, он не думал, что кто-то еще не спит. Тихий звук встревожил его, и он остановился, поставив ногу на первую ступеньку лестницы и оглядываясь через плечо. Одна из ламп в гостиной горела. Скинув плащ, Макс подошел к двери и увидел маленькую фигурку своей жены, съежившуюся в углу дивана. Лизетта протерла глаза и повторила его имя. Она проснулась, услышав, как он пришел.

– Лизетта? – Макс удивленно нахмурился, подходя к ней и опускаясь на колени. Он нежно откинул волосы с ее лба. – Что ты делаешь здесь в такой час?

– Я… я ждала тебя, – сказала она, все еще сбитая с толку. – Я не думала, что усну… я…

– Ждала меня? Зачем?

Если бы Лизетта до конца проснулась, она смогла бы мыслить яснее, однако девушка необдуманно спросила:

– Ты опять был у Мириам?

Макс посмотрел на нее и улыбнулся:

– Нет, сегодня не был.

Лизетта не ожидала такого ответа. Выпрямившись, она вытянула ноги и попыталась собраться с мыслями.

– Тогда что же ты делал? И почему приходишь так поздно домой уже много ночей? Ирэн говорит, что это не похоже на тебя. Еще она говорит…

– Я быт предпочел, – прервал ее Макс, продолжая улыбаться, – чтобы ты не очень-то обращала внимание на то, что говорит Ирэн. – Он сел рядом с ней и посмотрел на повернутое в сторону лицо, взяв обе ее руки в свою руку. – Значит, ты думала, что я провожу все эти ночи с Мириам? Неужели это беспокоит тебя? – Он тихо засмеялся, когда она отказалась отвечать. – Да, она готова принять меня, когда я захочу. Но в последнее время я занят делами, касающимися перевозки грузов.

Лизетта наморщила лоб.

– Это правда? – нерешительно спросила она. – А почему эту работу нельзя выполнить днем?

– Некоторые дела, милая, лучше делать ночью.

Лизетта пристально посмотрела на него, пытаясь понять, что скрывается за его вкрадчивым тоном.

– Макс, ты ведь не делаешь ничего… незаконного, не так ли?

Он немного помолчал, затем слегка раздвинул большой и указательный пальцы.

– Только чуть-чуть. – Макс усмехнулся. – Ничего, кроме шелковых чулок, тюков с корицей… и нескольких тысяч английских фунтов.

– Английских фунтов? Но зачем…

– Снабжение твердой валютой из Мексики прекратилось, когда американцы завладели ею, а жители Нового Орлеана не очень доверяют французским и испанским бумажкам. Боюсь, план губернатора Клейборна распространить американские доллары также не будет иметь успеха, а пока… – Он небрежно пожал плечами.

– Но разве ты не собираешься поддерживать губернатора в его стремлении?

– О, я ничем не обязан Клейборну. Я помогаю ему чем могу, а также не забываю о себе, когда представляется подходящий случай.

Лизетте не понравились контрабандные дела мужа, несмотря на их незначительность, однако она почувствовала облегчение, оттого что он не проводил все эти часы в объятиях любовницы.

– Значит, это единственная причина твоего столь длительного отсутствия?

– Нет. Я также вел переговоры о покупке еще одного судна. Хочу освоить новый маршрут в Вест-Индию и назначить управляющего, чтобы открыть там свою контору. Кроме того, мне потребуется дополнительный склад товаров на берегу реки. – Макс приподнял бровь. – Может быть, мне еще рассказать, что я делал на плантации?

– Не стоит, – угрюмо сказала Лизетта и попыталась высвободить руки, но он крепче сжал пальцы.

– Тогда, может быть, ты объяснишь мне свое беспокойство относительно Мириам? Неужели ты решила, что мне пора начать посещать ночью тебя, а не ее?

Лизетта густо покраснела.

– Макс, я… только… мне трудно привыкнуть к тебе, так как ты постоянно отсутствуешь!

– Понятно. – Он обнял ее за плечи и привлек к себе. Лизетта почувствовала в его голосе небольшую усмешку, когда он сказал:

– В этом, моя милая, действительно есть проблема, так как мне трудно находиться рядом с тобой долгое время, не выполняя супружеского долга.

Вместо того чтобы встревожиться от такого откровенного заявления, Лизетта неожиданно испытала приятное чувство. Ей было удивительно уютно и спокойно рядом с ним, прижавшись головой к его крепкому плечу, и даже хотелось продлить этот момент, но, прежде чем она успела сказать что-либо, Макс отпустил ее.