Империя наносит ответный удар, стр. 8

Родим молча кивал, допивая пиво. Затем отставил пустой бокал и, отодвинув высокий стул, направился в оранжерею. Джим за его спиной все еще продолжал оживленно бормотать, припоминая положительные моменты своего общения с русскими, однако Пестрецов уже забыл о его существовании.

Опустившись на скамейку под цветущими магнолиями, Родим глубоко задумался. У него из головы не шло послание императора, которое передал ему профессор Вельяминов. Оно начиналось словами: «Лейтенант, мне нужна ваша помощь…»

Возвращаясь через полчаса в каюту через бар, он заметил своего давешнего соседа по стойке, сидевшего в компании изрядно поддавших мужиков, по виду типичных бюргеров. Совершенно пьяный продавец комбайнов громко возглашал:

— Ну их в задницу! Абсолютно дикий народ. За своего императора любому глотку перегрызут. То ли дело мы — цивилизованные люди. Я, когда был у вас на Беовульфе, ходил и только восхищался. Ходил и восхищался! Изумительная архитектура, прекрасная кухня, и люди очень душевные и щедрые…

Презрительно усмехнувшись, Родим вышел в коридор.

Глава 3

На улице падали хлопья синего снега.

Стоя в застекленном вестибюле космопорта с чемоданом в руке, Родим Пестрецов с любопытством смотрел на улицу через раздвижные двери. За дверями была самая настоящая, хотя и сюрреалистическая метель — ярко-синий снег сыпался с неба, закручивался в спирали, мел поземкой по растрескавшимся плитам подъездной дороги, однако таять отказывался наотрез, несмотря на то, что снаружи было не меньше тридцати градусов выше нуля и высокая влажность. По площадке перед выходом из космопорта медленно проехал механический уборщик, сгребая неровные кучи снега в высокие сугробы.

— Это у вас всегда так? — поинтересовался Пестрецов у охранника на выходе.

— Не-е-е-ет, — лениво отозвался тот. — Кандава цветет. Не бойтесь, она безвредная. Через пару дней уже облетит вся.

Пожав плечами, Родим вышел под синий снег, оказавшийся совершенно сухим, теплым и невесомым. Метрах в сорока от входа под потемневшим пластиковым навесом стояло полтора десятка старых водородных автомобилей самого экзотического вида, рядом с которыми скучали водители в потрепанных футболках. Туда Пестрецов и направился.

Навстречу ему из-под навеса выбрался пожилой здоровяк в бейсболке, необъятное пивное брюхо которого было обтянуто футболкой с надписью «Вся еда поступает сюда».

— Нужна машина, браток? — поинтересовался дядька, покручивая на пальце брелок с ключами.

— Да, — кивнул Родим. — Мне надо в бар «Три веселых сучки».

Здоровяк пристально посмотрел на него, снял с головы бейсболку и тщательно отряхнул ее о колено, счищая хлопья загадочной кандавы.

— Никто не поедет, — произнес он, приведя головной убор в порядок и снова водрузив его на голову. — Может, куда-нибудь в другое место?

— Мне нужно именно туда, — сказал Родим. — А что, у вас в профсоюзе слишком крепкие нравственные устои?

— У нас в профсоюзе слишком хорошо развит инстинкт самосохранения, — хладнокровно пояснил дядька. — Твои «Сучки» находятся в Инфернусе.

— Нет, вы ошибаетесь, они здесь, в этом городе, — возразил Пестрецов. — Знаете, на северной окраине…

— Да в этом, в этом городе, — оборвал его водитель. — Только в Инфернусе. В зоне свободного ведения огня.

— О, — уважительно качнул головой Пестрецов. — Вон что.

— Ага. У нас на планете и так-то неспокойно, как-никак бывшая пиратская республика, а в районах вроде Инфернуса вообще труба. Местные банды непрерывно воюют между собой, в этот котел даже полиция боится соваться. Подобьют из ручного гранатомета, не успеешь и ста метров проехать. — Здоровяк вздохнул. — Слушай, браток, зачем тебе эти «Сучки»? Если хочешь славно отдохнуть, я тебе в Верхних кварталах десяток отличных стриптиз-баров посоветую. Скажешь, что от Пузатого Сэма, тебе еще скидку сделают. А?

— Нет, спасибо. А как вы, ребята, посмотрите, если я заплачу два номинала? Мне нужно именно в «Сучки».

— Ступай пешком, уважаемый.

Глава местных таксистов безразлично развернулся и ушел обратно под навес, оставив Пестрецова с чемоданом в руках у входа в космопорт. Родим с сомнением посмотрел ему вслед. Либо таксисты здесь были избалованы обилием клиентов и огромными чаевыми, либо поездка в загадочный Инфернус действительно пугала их настолько, что за такое дело никто не брался.

Тем временем под навесом развернулась оживленная дискуссия. Похоже, предположения его собеседника не слишком оправдывались. Родим поставил чемодан на выщербленный асфальт, уселся на него сверху и достал из кармана яблоко. Дискуссия была бурная, но его участвовать в ней не пригласили. Значит, надо было спокойно дождаться результатов. Раз не можешь повлиять — наберись терпения и жди. Тем более что в запасе у него было яблочко, а яблоки он очень любил.

Наконец из-под навеса вынырнул крепкий парень лет тридцати в кожаной безрукавке на голое тело и когда-то черных, а теперь вытертых до белизны джинсах. Из-под распахнутой безрукавки мерцал вытатуированный безвредным синим фосфором саблезубый тигр. Вслед водителю полетела пустая пивная банка, но он не обратил внимания на такие пустяки.

— Это тебе надо в Инфернус, ман? — поинтересовался он, приблизившись к Пестрецову.

— Если бар «Три веселых сучки» в Инфернусе, то туда, — согласился тот.

— Понятно, — пробормотал таксист. Изучающе разглядывая клиента, он задумчиво потирал ладонью скрипящую щетину на подбородке. — Короче, так! — решил он наконец. — Четыре счетчика, и я не отвечаю за твою безопасность. Идет?

— Не многовато ли? — удивился Пестрецов. — Хотя бы три.

— Четыре, — отрезал водила. — И то только в том случае, если ты умеешь пользоваться плазмометом.

— Приходилось… — На этот раз очередь задуматься пришла потенциальному пассажиру.

— Думай скорее, — произнес таксист. — Больше все равно никто не поедет.

— Ладно, едем.

— Вот и отлично! — разом повеселел водитель. — Можешь называть меня Кувалда, ман.

— А ты можешь называть меня Леопольд.

Кувалда провел Пестрецова к своей машине, стоявшей на краю стоянки. Это был старый и внушительный «бигфут» марки «Безумный Макс-209» с дополнительно приваренным массивным таранным бампером, толстыми решетками на окнах и металлической сеткой на бортах, явно установленной против кумулятивных гранат. Над багажником торчал в небо ствол тяжелого армейского плазмомета. Пушка была французской, фирмы FAN, калибр «трубы» — восемь сорок семь. Вообще-то изрядное старье, но Родим и не ожидал встретить в этой дыре последние новинки с MilitariEXPO или ежегодной оружейной выставки в Кухумаху. Впрочем, скорость и плотность выбрасываемого заряда была у этой штуки вполне достойной. Если только преобразователь не слишком перегревался. Хотя на это, исходя из ее внешнего вида и, так сказать, географического расположения, особо рассчитывать не приходилось.

Передняя дверца с водительской стороны была украшена тремя аккуратными круглыми сквозными отверстиями. На капоте машины распластался отполированный буйволиный череп, треснувший посередине. Судя по всему, водители вовсе не дурачили наивного пассажира, повествуя об опасности поездки в Инфернус.

— Садись, брат Лео! — радушно пригласил Кувалда, распахивая перед Пестрецовым заднюю дверцу. — Домчу за полчаса. Правда, будет трясти и иногда станет попахивать жареным. — Он радостно ухмыльнулся.

Родим забрался на заднее сиденье. В спину ему тут же уперлась гашетка плазомомета, и он сдвинулся левее.

— Славная машина, — осторожно оценил пассажир. — Только сильно большая, сейчас таких уже не делают. Не слишком много топлива жрет?

— Ничего, — отозвался таксист, плюхаясь на водительское сиденье и захлопывая переднюю дверцу. — Зато при столкновениях лишняя масса очень даже не помешает.

Он завел машину. «Безумный Макс» приподнялся над дорожным покрытием и рванул с места так, что Пестрецова вдавило в потертую спинку сиденья.