Остров. Тайна Софии, стр. 23

В течение двенадцати дней Рождества Гиоргис и Элени регулярно кропили каждую комнату в своих жилищах святой водой: это нужно было, чтобы прогнать калликанцари,злых духов, которые могли принести в дом беду. Первого января, в день Святого Василия, Гиоргис встретился с Элени, передал ей подарки от детей и Савины. Окончание старого года и начало нового стало важной вехой, которую семья Петракис успешно преодолела, оказавшись в новой эпохе. И хотя Анна и Мария по-прежнему скучали по матери, теперь они знали, что прожить можно и без нее.

Глава шестая

1940

За лучшей зимой за много лет на Спиналонгу пришла просто замечательная весна. И дело было не только в пышном ковре из полевых цветов, который покрыл склоны холмов в северной части острова, но и в ощущении новой жизни, носившемся в воздухе.

Главная улица поселка, которая лишь несколько месяцев назад представляла собой два ряда обветшалых зданий, теперь с гордостью являла миру яркие магазины с дверями и окнами, недавно выкрашенными в синие и зеленые цвета. Отныне колонисты ходили в эти магазины не только по необходимости, но и ради удовольствия: владельцы делали все возможное, чтобы представить свои товары в наиболее выгодном ракурсе. Экономика на острове начала быстро развиваться. Люди с большей охотой вступали в деловые отношения: проводили обмены, продавали и покупали все подряд – иногда с прибылью, иногда себе в убыток.

Кафетерий процветал. Открылась новая таверна, специализировавшаяся на кавакии – рыбном супе, который повара готовили каждый день. Одним из наиболее посещаемых заведений на главной улице стала парикмахерская. Когда-то Стелиос Вандис был самым известным парикмахером-стилистом в Ретимно – втором по величине городе на Крите, но после того как ему пришлось переселиться на Спиналонгу, он бросил свое занятие. Однако Пападимитриу, узнав, что в поселке есть профессиональный парикмахер, убедил Вандиса, что на его услуги будет немалый спрос. Мужчины-афиняне немного напоминали остальным колонистам павлинов: почти все они обладали тщеславием настоящих горожан и в прошлой жизни ежедневно выполняли обязательный ритуал – подрезали волосы и усы, состояние и форма которых, по их представлению, чуть ли не определяли мужественность. Поэтому после того как жизнь изменилась к лучшему, они просто не могли упустить возможность вернуть себе былую красоту. Вскоре все они уже носили практически одинаковую, пышную и в то же время аккуратную гриву.

– Стелос, – каждый день говорил парикмахеру Пападимитриу, – сделай-ка мне своего лучшего Венизелоса.

Венизелос, юрист с Крита, ставший премьер-министром Греции, обладал, по мнению многих греков, самыми красивыми в христианском мире усами, поэтому никого не удивляло, что Пападимитриу подражал ему: ведь он откровенно претендовал на роль лидера колонии.

Петрос Контомарис слабел на глазах, а потому все больше полагался на поддержку Пападимитриу, и популярность афинянина на острове росла. Мужчины уважали его за то, чего он достиг за столь короткое время, женщинам он просто нравился, и вскоре на Спиналонге возникло нечто вроде культа бывшего адвоката – чему немало способствовала его импозантная внешность. Как и большинство новичков, он всю жизнь прожил в городе, благодаря чему заметно отличался от сутуловатых, с загрубелыми лицами критян, которые много лет провели на свежем воздухе, добывая средства к существованию на земле или в море. Если не считать последних месяцев, за которые Пападимитриу пришлось немало потрудиться физически, до сих пор его кожа редко ощущала на себе силу солнца и ветра.

Бывший адвокат был честолюбивым человеком, но нельзя сказать, что он готов был идти к цели по трупам, и если бы не высказанное Контомарисом желание уйти с поста президента, то, возможно, и не стал бы выдвигать свою кандидатуру на следующие выборы.

– Пападимитриу, я настроен уйти на покой, – заявил ему Контомарис как-то в начале марта, во время партии в нарды. – Ты уже слышал от меня эти слова, но я повторю их вновь: нам необходима свежая кровь. Посмотри, что ты уже успел сделать для острова! Мои сторонники поддержат тебя, в этом я ничуть не сомневаюсь. А у меня просто не осталось сил.

Последняя фраза не удивила Пападимитриу: за шесть месяцев, что прошли после приезда афинян на остров, состояние здоровья Контомариса заметно ухудшилось. Совместная работа сблизила мужчин, и адвокат знал, что Петрос Контомарис хотел бы сделать его своим приемником.

– Если ты действительно решил уйти, я готов сменить тебя, – тихо ответил он. – Может быть, ты подумаешь еще несколько дней?

– Я уже давно все обдумал, – угрюмо произнес Петрос. – Я чувствую, что мне недолго осталось.

Некоторое время мужчины молчали. Тишину нарушал лишь стук кубиков по доске.

– Я хочу сказать тебе кое-что, – проговорил Пападимитриу, когда партия закончилась. – Если я одержу на выборах победу, то, вероятно, откажусь от твоего дома.

– Но ведь это не мой дом! – возразил Контомарис. – Это дом главы колонии. По традиции победивший кандидат всегда перебирается туда.

Затушив сигарету, Пападимитриу некоторое время молчал. Он решил пока не касаться этой темы: в конце концов, результаты выборов далеко не ясны. У него было двое соперников, один из которых, Теодорос Макридакис, прожил на острове уже шесть или семь лет и имел немало сторонников, так что его избрание казалось адвокату вполне вероятным. Макридакис постоянно критиковал положение на Спиналонге, и это должно было обеспечить ему поддержку на выборах. Несмотря на то что большинство островитян с удовольствием пользовались плодами усилий Пападимитриу (а ведь в основном благодаря им жизнь на острове столь резко изменилась за последние полгода), некоторые считали, что их интересы лучше будет представлять человек, движимый страстью. Им казалось, что огонь, пылающий в груди Макридакиса, поможет ему достичь того, что не способны сделать рассудок и искусство дипломатии.

Ежегодные выборы, которые состоялись в конце марта, стали самыми ожесточенными в истории острова, ведь на этот раз на карту было поставлено действительно очень многое. Теперь для любого властолюбца Спиналонга представляла более лакомый кусочек, чем раньше, а глава колонии уже не был лишь своеобразным свадебным генералом. Свои кандидатуры выдвинули трое: Пападимитриу, Спирос Казакис и Теодорос Макридакис. В день выборов отдать свой голос пришли почти все совершеннолетние обитатели острова, и даже тяжелобольным, доживавшим свои дни в больнице, было предложено сделать выбор – затем их бюллетени в конверте передали в муниципалитет, где и проходили выборы.

За Спироса Казакиса было подано лишь несколько голосов, а за Макридакиса, к огромному облегчению и удивлению Пападимитриу, – менее сотни. Таким образом, абсолютное большинство голосовавших отдали свой голос за афинянина. Островитяне проголосовали сердцем, однако их выбор был мудр: Макридакис нападал на островную власть отнюдь не просто так, но намного больше для колонистов значили реальные достижения. Теперь Пападимитриу видел, что его усилия оценены по достоинству. Этим выборам суждено было стать одной из поворотных точек в истории острова.

– Уважаемые товарищи по несчастью! – заявил Пападимитриу, выступая перед толпой, которая собралась на площади перед муниципалитетом в вечер после выборов. – Я клянусь, что постараюсь сделать явью ваши пожелания относительно будущего нашего острова.

Незадолго до этого избирательная комиссия закончила во второй раз подсчитывать голоса и объявила результаты выборов.

– Мы уже немало сделали для того, чтобы превратить Спиналонгу в цивилизованное место, – продолжал новый президент колонии, – и в каком-то смысле остров является более приятным местом обитания, чем те города и деревни, из которых мы прибыли. – Пападимитриу указал рукой на деревушку за проливом. – К примеру, у нас здесь есть электричество, а в Плаке – еще нет. В Греции вообще и на Крите в частности многие живут за чертой бедности и даже голодают, тогда как нам голод не грозит. Несколько дней назад из Элунды приплыло несколько лодок: ушей местных жителей достигли слухи о нашем процветании, и они обратились с просьбой дать им еды! Удивительно, правда?