Только ты и я, стр. 21
— Я уже приняла решение, — произнесла она, стараясь не выдавать своего волнения.
— Правда? — Майк скрестил на груди руки и с усмешкой спросил: — И можно мне узнать какое?
— Я оставляю ребенка.
Она следила за выражением лица Майка. Ей показалось, что Майк немного расслабился.
— Хорошо, — произнес он.
— Ты одобряешь?
— Да, черт возьми. Я одобряю. Ведь речь идет о моем ребенке.
Дениза почувствовала дрожь. Неважно, что он испытывал к ней, этот ребенок был ему явно дорог. Вдруг он станет оспаривать его у нее?
Майк бросил взгляд на стопку книг на полу. Его взгляд привлекла одна, и он удивленно приподнял брови. Затем быстро подошел к куче и поднял заинтересовавшую его книгу.
— «Как воспитывать ребенка без отца», — прочел он вслух.
В его голосе чувствовался холод, и Дениза постаралась придать своему голосу такую же отчужденность:
— Я подумала, что мне пора что-то узнать о детях.
— И о том, как их воспитывать без отца?
— Майк...
— Нет, Дениза. Теперь моя очередь говорить. — Он бросил книгу на пол и подошел к дивану, встал напротив нее и продолжил: — Я не позволю тебе так просто уйти из моей жизни.
— Не делай этого, Майк. Мы оба знаем, что брак не решит наших проблем.
— А откуда мы знаем это? — закричал он, в его голосе звучало негодование. — Ты отказываешься со мной говорить? И что, черт возьми, такого ужасного в том, чтобы выйти за меня замуж?
Дениза сжалась, затем встала и отошла от него подальше. Казалось, что она не в состоянии думать, когда он так близко. А сейчас, как никогда, ей нужна была ясная голова.
— Майк... — начала она, пытаясь говорить убедительно. — У нас нет ничего общего. Ты сам сказал это в самую первую встречу. Ты сказал, что не хочешь быть связанным по рукам и ногам, жить семейной жизнью.
— Да перестань же тыкать мне в лицо мои собственные слова.
— Но это правильные слова, Майк. И в них больше смысла, чем в том, что ты говоришь сейчас.
— Но, Дениза, сейчас все по-другому.
— Что? Ребенок?
— Конечно, ребенок.
— Это не слишком хороший предлог, чтобы жениться, Майк. Наоборот, очень плохой.
— Раньше я, может быть, и согласился бы с тобой, но не сейчас.
— Почему?
Неужели он не понимает, как все усложняет? Почему не хочет оставить ее в покое, позволить ей попытаться жить без него?
— Да потому что ты дорога мне!
— Я? — Она посмотрела ему прямо в глаза. — Или твой ребенок?
— Вы оба. — Майк быстро шагнул к ней, но Дениза отшатнулась назад, отстраняясь от него. — Почему тебе так трудно в это поверить?
— Потому, — мягко ответила она, — что до того, как мы узнали о ребенке, ты и слышать не хотел о серьезных отношениях. По-моему, ты даже сказал что-то типа: «Мы два взрослых человека, и между нами происходит что-то удивительное».
— Разве это не так?
Дениза замолчала на мгновение и с улыбкой продолжила:
— Так, но этого недостаточно.
— Дениза, я знаю, что ты любишь меня.
У Денизы перехватило дыхание, и она почувствовала, как к глазам подступают слезы.
— Я никогда не говорила этого.
— Нет, говорила, — произнес он тихо. — Однажды. Во сне. Ночью, до того как мы узнали о ребенке.
Слеза покатилась у нее по щеке. Она смахнула ее и слабо ответила:
— Во сне не считается.
— Хорошо, — прошептал Майк, — скажи это сейчас или опровергни.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
У Майка остановилось дыхание. Если сейчас она скажет «нет», то он не знает, что делать дальше. Странно, что человек, который никогда не искал любви, теперь молил Бога о том, чтобы услышать эти три заветных слова.
— Хорошо, — ответила Дениза, и ее голос дрогнул. — Я люблю тебя.
Майк почувствовал огромное облегчение.
— Но это не имеет значения, — добавила она поспешно, разрушая призрачную надежду, зародившуюся в его сердце.
— Нет, имеет, — запротестовал Майк и шагнул ей навстречу, но Дениза замотала головой, давая понять, чтобы он не приближался. — Это единственное, что имеет значение.
Из ее груди вырвался смех. Странный и горький, отчего у Майка по спине побежали мурашки.
— Нет, Майк, не имеет, — сдавленно отозвалась Дениза.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я не стану повторять ошибку, которую когда-то сделала моя мать. — Ее голос дрожал. — Я не выйду замуж за мужчину, который мне не подходит.
— Не подходит? Да о чем ты говоришь?
Дениза нервно зашагала взад-вперед по комнате, а Майк неотрывно следил за ней взглядом. Он видел, как она напряжена, и ему очень хотелось прижать ее к себе. Но прежде он должен был понять, что с ней происходит.
— Мои родители... — сбивчиво начала она. — Они были оба несчастны. О, моя мать очень любила отца, но этого оказалось недостаточно, чтобы сделать их счастливыми. Отцу вообще не нужно было жениться. Он не из тех, кому стоит жениться и заводить семью. — Дениза повернулась и посмотрела на Майка. — Так же как и тебе.
— Минутку, — попробовал вмешаться Майк. Одно дело — отвечать за собственные грехи, и совсем другое — за ошибки ее отца.
— Нет, дай мне закончить. С самого начала ты сказал, что тебе не нужна любовь. Не нужна семья.
Да, черт возьми, он слишком много наговорил, и теперь это оборачивается против него.
— Я ошибался, — признал он.
Дениза покачала головой.
— Нет, просто тогда ты был искренен, а сейчас нет.
Как больно слышать такие слова! Сейчас Майк был искренен, как никогда. Может быть, она была права в том, что, не будь ребенка, он вряд ли сделал бы ей предложение. Но все сложилось именно так, а не иначе. И люди могут измениться, если, конечно, сами очень этого захотят.
— Ты говоришь о любви и женитьбе, но единственная причина, по которой ты это делаешь, — ребенок.
Ее лицо было напряжено, в глазах блестели слезы, и Майк понимал, что ему будет непросто переубедить ее.
— Хорошо, возможно, это и так. Возможно, я сделал предложение из-за ребенка. Но, черт возьми, Дениза, это ведь не значит, что я никогда бы не сделал этого!
— Я же говорю, — прошептала она. — Ты обманываешь сейчас и меня, и самого себя.
Правда не всегда дает искомый результат. Майк сотни раз видел, как никому не нужная правда разрушает жизни людей. Хорошо, если Дениза хочет услышать правду, он все выскажет ей.
— Обманываю? — закричал Майк. — Ты хочешь знать правду? Хорошо, дорогая, ты ее получишь. — Он знал, что лучше замолчать, но это было выше его сил. Слова, которые он держал в себе вот уже десять лет, полились из него рекой, и их невозможно было остановить. — Много лет назад, когда Дядя Сэм отправил меня и еще несколько сотен моих друзей в пустыню, у меня появилась возможность воочию убедиться в том, что такое любовь. И знаешь, я увидел достаточно, чтобы понять, что любовь — это страдание для того, кто любит.
— О чем ты?
— О том, что я видел, как молодые парни рисковали жизнью. И они не знали, лягут ли сегодня спать и проснутся ли завтра утром. — Майк потер рукой подбородок. Воспоминания, которые он пытался забыть, вновь ожили в нем. — И единственной надеждой этих парней были письма из дома.
— Майк...
Майк не слушал ее. Он нервно вышагивал по комнате, не в силах контролировать себя под тяжестью нахлынувших воспоминаний.
— Ты же хотела услышать это, — зло произнес он, не понимая, на кого злится — на себя или на нее. Но теперь было слишком поздно останавливаться. Ему уже давно следовало высказаться. — И после некоторых писем я видел, как эти ребята-солдаты, черт возьми, — падали и рыдали от боли, потому что чья-то любовь оказалась не такой уж крепкой. Жены, мужья, возлюбленные — не важно. — Майк быстро посмотрел на нее и увидел боль в огромных голубых глазах. — Любовь сломала их, поразила точнее, чем вражеская пуля. Любовь, Дениза, — это не только счастье. Она может стать смертельным оружием.