Покинутые, стр. 1

Жерар Клейн

Покинутые

До чего же славно пройтись вот так под сверкающим золотой монетой лицом луны, смакуя удовольствие от почти бесшумной ходьбы по обочине дороги в относительной тишине и спокойствии!

«Большинство живых существ попряталось сейчас по своим норам и берлогам, затихло в домах-скорлупках, – думал он, – и только волк вышел поохотиться всласть в одиночку».

Он улыбнулся. Нахлынули радость, уверенность в себе. Потом вдруг возник и стал приближаться шум чьих-то других шагов. Они раздавались все громче, увереннее и решительнее, чем его, но было в них что-то раздражающе созвучное. Как будто эхо города пыталось его передразнить, высмеять за пристрастие к прогулкам на свежем, легком и возбуждающем воздухе с наступлением темноты.

«До чего нелепо! – подумалось ему. – Явно объявился еще один бродяга, люто возненавидевший балдение в кресле перед экраном телевизора или с книжкой в руках».

Не придется ли вскоре основать клуб таких вот волков-бродяг, возможно, разделить громадный лабиринт ночного города на сектора, где каждому из них были бы гарантированы тишина, спокойствие и уединение?

Он вслушивался в цоканье чужих шагов. Они звучали в радостном, раскованном ритме. Звонкой волной растекались во всю ширь шоссе. И в то же время напоминали что-то до боли знакомое. Ясно: это была его собственная походка, лишь слегка измененная, более уверенная и целеустремленная.

Чья-то рука легла ему на плечо.

– Не оборачивайтесь! Ничего не бойтесь. Увидите меня через пару секунд.

– Кто вы такой? – возмутился он. Голос слегка охрип.

– Боюсь вас несколько удивить. Но я – это вы. То есть Леонар Флинк, тридцать четыре года, женат, писатель.

– Вы с ума сошли, – дернулся он. Потом задумался: «А почему бы и нет? Что тут такого?» Тысячи мелких деталей буквально вопили в пользу этого. – Разве что вы – из моего будущего? Читал как-то одну—две идиотские истории на сей счет.

– Нет, я – это вы в данный момент. И в этом же месте. Только из мира, чуть сдвинутого по координатам по отношению к вашему. У вас это называется «параллельные миры». По правде говоря, я не полностью идентичен вам. Есть некоторые отличия в деталях, и все же вы самая совершенная копия, о которой я только мог мечтать. Те же глаза, отпечатки пальцев. Тот же размер обуви.

– Я не копия. Это вы…

– Да полно вам. Между нами-то пустые споры ни к чему, давайте будем считаться безукоризненными двойниками. А теперь можете и обернуться.

Лежавшая на плече рука развернула его. Оба смерили друг друга взглядами с ног до головы.

– Не так уж и плох, – воскликнул Леонар Флинк-II. – Рост чуть меньше, какой-то сникший на вид, но в целом вполне сойдет.

Леонар-I ожидал увидеть свое точное подобие, но оказалось, что это не так. Конечно, это был он, если посмотреть со стороны. Но в существенно улучшенном варианте. Тонкие губы. Изящные руки. В общем, более утонченное и элегантное обличье.

– Поздравляю, – кисло выдавил из себя Леонар-I. – Кажется, вы получились лучше, чем я.

– Просто повезло, дорогой мой Леонар. Не ершитесь. Я видел тысячи других «нас», намного более обделенных судьбой, чем вы.

Рассудок Леонара-I несколько помутился. Надо же: тысячи вселенных, отличающихся друг от друга только цветом какого-нибудь лепестка или отблеском пламени; миров, в одном из которых Леонар Флинк слыл гением, а в другом жалко тащился вдоль дороги в стоптанных башмаках.

– И вы знакомы… со всеми?

Тот рассмеялся. Его собственным смехом, но в чем-то более ироничным, как-то утонченнее и снисходительнее.

– Разумеется, нет, но я занимаю среди «нас» совершенно особое положение, позволяющее мне видеть больше других и даже время от времени делать небольшие вылазки в параллельные миры.

– Должно быть, это очень интересно, – заметил Леонар-I, – просто захватывающе увлекательно.

Но произнесено это было не слишком уверенным тоном. Уж очень трудно было представить себе этакое.

– Верно, – согласился Леонар-II.

– Тут наверняка какой-нибудь секрет? – отважился Леонар-I.

– Естественно.

– А не можете ли вы мне его раскрыть? В сущности, мы с вами ведь одно целое.

– Весьма сожалею, но я и в самом деле не могу этого сделать. Вы только представьте себе на мгновение, какой воцарился бы ералаш, дай всем волю свободно болтаться по «параллелкам»! – И неожиданно добавил: – Впрочем, вы сами позднее в этом убедитесь.

– Что ж, возможно, вы и правы, – со вздохом признал Леонар-I.

В полном молчании они прошагали более двух кварталов.

«Все же до чего это удивительная штука – вести разговор с самим собой, – думал тем временем Леонар Флинк-I. – Сколько людей мечтали об этом, но так и на сумели познать на практике. Будто играешь в шашки или в шахматы с самим собой. Реакция партнера тебе известна, но в то же время ты не знаешь, что он сейчас предпримет, поскольку ничего еще сам не решил».

– Люди примут нас за близнецов.

Но город в этот час словно вымер, а фары машин высвечивали только проезжую часть, оставляя их в тени.

– У меня очень красивая жена, – внезапно брякнул Леонар-I.

– Я и сам порой это признаю, – просто отозвался Леонар-II. – Она очень умна. А глаза просто бесподобны – настоящие небесные оконца, одушевленные кристаллы, озерца с опрокинутыми в них звездочками.

– Именно это я ей когда-то и говорил. Правда, давно это уже было.

– Но почему же вот так, все в прошлом? Ведь у нее до сих пор чудесная кожа, линия плеч, великолепная грудь…

– Я не позволю вам так бесстыдно описывать ее! – взорвался Леонар-I.

– Но она ведь и моя жена, – чуть насмешливо парировал Леонар-II.

– И то верно, – признал уязвленный Леонар-I.

– А что за восхитительную поездку мы совершили!

– Какую еще поездку?

– Я говорю о нашем свадебном путешествии. Кстати, и вашем тоже. Мы побывали в Италии, Греции, Египте. Добрались даже до Индии. А помните Бенарес? Малая кругосветка!

– Вы что, явились из параллельного мира ради того, чтобы напомнить мне об этом?

– Да не дуйтесь вы. Понятное дело, нет. Но некоторая связь тут имеется.

– Не вижу, в чем бы она могла выразиться, – холодно отрезал Леонар-I.

– Ваша жена по отношению к моей – то же самое, что я по сравнению с вами. Более совершенна.

– Мне искренне вас жаль, – взбодрился Леонар-I.

– До свидания, – как-то разом прервал их беседу Леонар-II.

Вскоре стих звук его шагов. А Леонар Флинк, одиноко бредущий по дороге, вдруг обнаружил, что оказался почти напротив своего дома.

– А я никакой связи тут не вижу, – угрюмо вполголоса огрызнулся он, открывая входную решетку.

– Барбара! – громко позвал Леонар.

Она распахнула дверь. Задержавшись на мгновение на пороге, он пристально взглянул на нее, затем молча привлек к себе и крепко поцеловал в губы.

– Милый! – поразилась она. – Я уже отвыкла от этого за последние годы.

– Знаю, – буркнул он, – знаю. Но теперь все будет по-другому. Я кое-чему научился сегодня вечером.

«Решено: на днях устроим себе вакансы и закатимся куда-нибудь подальше. Уж сколько месяцев я мечтал об этом», – мысленно поклялся он.

Да, она действительно была хороша – обладала тем, что принято называть «изюминкой»: искоркой в глазах, изысканностью в жестах, тем необъяснимым шармом, благодаря которому ей не было равных во всех вселенных.

«Боже мой! Как же это я мог так долго не замечать ее очарования? Точнее, как это я мог позабыть об этом столь быстро?» – мелькнуло у него в голове.

– Иди сюда, посмотрим вместе на звезды. – ласково предложил он, облокотившись о подоконник.

– Леонар, надеюсь, ты не заболел? Но он чувствовал, что она счастлива.

«Ну, старина Леонар Флинк-II, я должен поставить за тебя в церкви толстенную свечу. Без тебя… вся жизнь… прахом».