Город стекла, стр. 80

В конце концов и это неважно, потому что у Клэри имелось всего одно желание. Одно искреннее желание.

Она посмотрела на ангела:

— Джейс.

Выражение на лице Разиэль не изменилось. Счел он желание добрым ли наоборот? Может, вдруг испугалась Клэри, ангел вообще не думает его исполнять?

— Закрой глаза, Кларисса Моргенштерн.

Клэри послушалась: ангелам отказывать не принято, и неважно, о чем они просят. Закрыв глаза, Клэри села. Сердце бешено колотилось. Девушка изо всех сил старалась не думать о Джейсе, но его лицо раз за разом возникало перед мысленным взором. Джейс не улыбался ей, лишь смотрел куда-то в сторону, слегка усмехаясь. На виске белел шрам, и на шее виднелся серый след укуса Саймона. Клэри видела все, до единой отметины, несовершенства любимого. Джейса. Вспышка яркого света окрасила тьму алым, и Клэри повалилась на песок. Она испугалась, что упала в обморок или, того хуже, умирает. Как можно умереть сейчас, когда образ Джейса так ярко стоит перед глазами! Даже слышен его голос, зовущий, как тогда, в приюте у Ренвика: Клэри, Клэри, Клэри...

— Клэри, — произнес Джейс. — Посмотри на меня.

Клэри открыла глаза.

Она лежала на песке в изодранной, окровавленной одежде. Ничего не изменилось, только не стало ангела, не стало слепящего света, зажегшего ночь. В небе, подобно мириадам зеркал, мерцали звезды. Над Клэри, с огнем в глазах ярче любой звезды, склонился Джейс.

Она удивленно и жадно смотрела на него: спутанные волосы, вымазанное в крови лицо, горящие глаза; в разрыве рубашки, на груди, среди множества синяков не осталось ни следа, ни крохотной отметины там, куда вошел Меч. Увидев, как бьется сердце Джейса, Клэри чуть не бросилась обнимать его. Ведь это значит, что...

— Ты жив, — прошептала Клэри. — Правда жив.

Медленно и удивленно Джейс прикоснулся к ее лицу.

— Я был во тьме, — мягко произнес он. — Только тьма вокруг, и сам я — тень. Я понял, что умер и все кончилось. Потом услышал твой голос. Ты звала меня. Звала и вывела обратно.

— Не я. — Горло перехватило. — Тебя вернул ангел.

— По твоей просьбе. — Молча Джейс провел пальцами по контуру ее лица, словно убеждаясь, что Клэри перед ним — настоящая. — Могла попросить чего угодно, и выбрала меня.

Клэри улыбнулась. Чумазый, весь в крови, Джейс представился ей самым прекрасным, что есть на земле.

— Больше мне в мире ничего и не нужно.

В этот момент глаза Джейса, и без того сияющие, загорелись так, что в них стало больно смотреть. Клэри подумала об ангеле, горящем, словно тысяча факелов, об ангельской крови в жилах Джейса, о том, что, может, это кровь сейчас засияла и свет ее пробивается сквозь глаза Джейса...

«Я люблю тебя», — хотела сказать Клэри. Она попросила бы ангела о том же еще раз. Всякий раз, как предложили бы. Однако вслух произнесла другое.

— Ты мне не брат, — пробормотала Клэри, слегка задыхаясь, как будто осознание сказанного лишило сил. — Но ты знаешь, верно?

Джейс улыбнулся под слоем грязи и запекшейся крови:

— Да, знаю.

Эпилог

Сквозь небеса, меж звезд

Дым ленивой спиралью поднимался вверх, оставляя в чистом небе легкие следы. На холме над кладбищем сидел Джейс, уперев локти в колени, и наблюдал, как горят останки Валентина. У погребального костра, полускрытые дымом, стояли несколько человек, среди которых Джейс узнал Джослин и Люка. Люк обнимал Джослин, а та отводила взгляд от пламени.

Джейс мог бы присоединиться к похоронной процессии, но не захотел, остро чувствуя иронию происходящего. Последние несколько дней его продержали в лечебнице и только сегодня выпустили — посетить похороны отца. Одолев полпути до кладбища, где уже сложили костер из белых, как кость, поленьев, Джейс понял, что идти дальше не может, и стал подниматься на холм. Люк звал его, однако парень не обернулся.

Постепенно собрались все, кто хотел проститься. Патрик Пенхоллоу в траурном наряде запалил костер. Второй раз за неделю Джейс наблюдал погребальное сожжение. Костер Макса вышел до боли крохотным, тогда как Валентин, скрестивший на груди руки и сжимающий в пальцах клинок серафима, был огромен даже в смерти. Глаза ему, по обычаю, повязали полоской белого шелка.

Обряд, несмотря ни на что, справили честь по чести.

Себастьяна не хоронили. Охотники, отправившиеся в долину за его телом, ничего не нашли. Сказали, будто труп унесла река, но Джейс на том не успокоился...

Он попытался отыскать взглядом Клэри — и не обнаружил ее среди скорбящих. Последний раз Джейс видел ее у озера, два дня назад. Он почти физически чувствовал, как ему недостает некой части себя. Вины Клэри в том не было: на берегу озера она испугалась, что Джейс еще слаб для телепортации, — и совершенно справедливо. К тому времени, как прибыла подмога, Джейс потерял сознание. Очнулся он в лечебнице на следующий день и первым делом заметил над собой Магнуса Бейна. Маг смотрел на него как-то странно, то ли с любопытством, то ли с интересом... по Магнусу так сразу не скажешь. В общем, маг сообщил: дескать, ангел исцелил только тело, дух же и разум все еще не обрели достаточно силы. Поможет лишь отдых.

Сейчас Джейс чувствовал себя значительно лучше. Как раз вовремя, к похоронам.

Поднялся ветер, относя дым в сторону. Вдали высились сторожевые башни, к которым вернулись прежний блеск и сияние. Толком Джейс не понимал, чего добивается, сидя здесь и глядя, как сжигают тело отца. Да и что сын мог сказать на прощание, присоединись он к процессии? «Ты никогда не был мне настоящим отцом... Я не знал другого отца, кроме тебя...» Как бы ни разнились эти два утверждения, для Джейса смысл их оставался тождественным.

Когда Джейс открыл глаза на берегу озера и понял, что вернулся с того света, то первым делом подумал о Клэри. Она лежала в нескольких шагах от него, на окровавленном песке. Объятый ужасом — вдруг она ранена или убита?! — Джейс подполз к ней. Когда Клэри открыла глаза, он испытал огромное облегчение. Впрочем, упивался он этим чувством недолго — до тех пор, пока не подоспели другие нефилимы. Они помогли встать, а после пораженно воскликнули, завидев у кромки воды Валентина. Джейса словно ударили под дых. Он принял смерть отца — может даже, самоубийство, — однако боль была сильной. Клэри смотрела на Джейса печальными глазами: хотя она не имела ни единой причины сочувствовать, его потерю она переживала искренне.

Джейс полуприкрыл глаза, и перед мысленным взором пронеслась череда образов: Валентин берет его на руки, Валентин учит его держать равновесие на носу лодки... И более мрачные воспоминания: удар по лицу, мертвый сокол, ангел, томящийся в подвале поместья...

— Джейс.

Подняв глаза, он увидел Люка. Оборотень, в джинсах и фланелевой рубашке, стоял, заслоняя собой солнце.

— Все кончено, — сказал Люк. — Церемония длилась недолго.

— Понятно. — Джейс провел пальцами по земле, упиваясь болью от трения. — Прощальные слова говорили?

— Все как обычно. — Люк, поморщившись, присел рядом. Джейс не спрашивал, как прошло сражение. Не хотелось. Конец битве пришел неожиданно быстро: как только Валентин умер, демоны растаяли в ночи, словно туман, рассеянный солнцем. Впрочем, хоронили не одного Валентина. Сегодня горело много костров.

— Клэри не... она...

— Пришла ли на похороны? Нет. Не захотела. — Люк искоса посмотрел на Джейса. — Ты сам не видел ее? С тех пор как...

— Нет, с тех пор еще не видел. Меня только сегодня выпустили из лечебницы, и я сразу пришел на кладбище.

— Мог и не приходить, если желания не было.

— Было... что бы это ни значило.

— Похороны для живых, не для мертвых. И Валентин — больший отец тебе, чем Клэри, хотя вы с ним и не одной крови. Тебе одному прощаться с Валентином и тосковать без него.