Первый полет, стр. 42
Тотчас показался воин, нацеливший оружие на троих землян. Кьяри мгновенно выскочил из укрытия за дверью, намеренно привлекая внимание чужака к себе. Он казался легкой мишенью, но воин, как и многие другие, недооценил быстроты и ловкости комиссара. За долю секунды до выстрела Кьяри метнул флейту вдоль коридора, как копье, и сразу отскочил от стены. Воин инстинктивно пригнулся, и выстрел не достиг цели; а в следующий миг Кьяри уже настиг его. Два профессиональных приема карате, и воин упал без памяти, а Кьяри завладел оружием.
Взвыла сирена тревоги, более ощутимая, чем слышимая; от ультразвука у землян раскалывались головы. Кьяри распластался у стены, а вдоль главного коридора с шипением проскакивали разряды энергии — воин пришел не один.
— Надо выбираться отсюда! — крикнул комиссар. — Отползайте, я прикрою!
Андрей перебросил Хану через плечо.
— Хорошее предложение, но куда ползти?
Ответить Николь не успела. Один из алых разрядов угодил в стоявшего Андрея, отшвырнув его в сторону Кьяри. С яростным криком Николь набросилась на чужаков, подло ударивших им в спину, с самого начала понимая, что это жест отчаяния, и раздумывая, больно ли будет при попадании.
Но они не стреляли. Громкоговорители рявкнули команду — Николь узнала голос капитанши, — воины замешкались… Только этой заминки Николь и не хватало. Свернувшись в полете в тугой комок, она распрямилась с убийственной силой, мысленно возблагодарив Кьяри за долгие часы тренировок.
Услышав крик, она обернулась. Кьяри спокойно стрелял с колена из-за Андрея вдоль главного коридора. Николь осталось разделаться лишь с одним врагом. Опершись о палубу, она изо всей силы пнула воина в лицо; попав в цель, воспользовалась инерцией толчка, вдобавок оттолкнувшись ладонями от пола, чтобы отлететь к Кьяри. Разряды так и сверкали вокруг; попадание — лишь вопрос времени. События развивались с бешеной быстротой, но Николь воспринимала все своим новым, двойным, зрением; события, длящиеся долю секунды, растягивались в целую вечность. Она схватила Кьяри за руку и уперлась в палубу босыми ступнями, зашипев от боли, когда трение обожгло их. У нее не было никаких планов — только бездумное, атавистическое стремление бежать.
Но далеко убежать им не удалось.
Что-то вдруг обвилось вокруг ноги, и в тот же миг они с Кьяри покатились кубарем, путаясь в живой сети, растащившей их в стороны. Не успела Николь спохватиться, как была связана по рукам и ногам, спеленута с головы до пят, и чем больше билась, тем сильнее увязала. Кьяри барахтался рядом.
А перед ними стояла толпа чужаков, предводительствуемая капитаншей. Увидев разодранный костюм капитанши и ссадину на щеке, Николь презрительно усмехнулась — Хана успела кое-чем отплатить, прежде чем ринулась предупредить друзей.
— Почему?! — крикнула Николь, когда их обоих поставили вертикально в воздухе и отпустили. — Дьявол вам в душу?! Мы пришли как друзья. Что стряслось, что переменилось?! Отвечай!!!
Самка, шпионившая рядом с их комнатой, проговорила что-то, протягивая свой прибор капитанше. Та направила его сначала на Николь, затем на Кьяри, снова на Николь и, наконец, надолго задержала на Кьяри. Николь удалось бросить взгляд на лицевую панель прибора, оказавшегося каким-то сканером. На экране виднелись компьютерные абрисы Кьяри и самой Николь. Силуэты окружал золотой ореол, у Кьяри чуть отдающий красным.
Капитанша отрывисто скомандовала, и два невооруженных самца поспешно подхватили Кьяри, увлекая его прочь.
Николь крикнула ему вслед осипшим от гнева и страха голосом, но его сдавленный, неразборчивый ответ оборвался на полуслове. Она неистово забилась в путах, извиваясь и впиваясь пальцами в сеть, как рвущийся на свободу дикий зверь. Но с каждым рывком тенета становились все крепче — удушая и убивая.
И когда капитанша отобрала оружие у солдата и выстрелила Николь в голову, это был акт милосердия.
11
Она поняла, что жива, ибо увидела сон. Но некоторое время спустя, когда сновидения подхватили ее и увлекли за собой, она позавидовала мертвым.
Снова и снова, раз за разом, она беспомощно следила, как «Скиталец-два» устремляется к корсарской ракете, заряженной антивеществом. Она находилась на борту катера, сидела рядом с Паоло — увидев его, такого славного и отважного, она не удержалась от слез, — рядом с Кэт и Медведем. Паоло всхлипывал, наводя лазеры катера на мишень; во взгляде Кэт полыхало безумие, на губах играла шалая боевая ухмылка; Медведь молился — основательно и спокойно, как и всегда. Из брюха «Скитальца» вырвалась энергия, боеголовка сработала, и Вселенную затопил слепящий свет словно в замедленной съемке. Огненный шар надвигается на катер, неторопливо уничтожая керамику и сталь обшивки и троих людей внутри. Должно быть, смерть их была мгновенной. Но для Николь она растянулась на целую вечность.
Свет погас, сон окончился. А затем возобновился, словно бесконечная кинопленка.
И с каждым повтором Николь все глубже погружалась в водоворот безумия, настолько сильного, что, казалось, возврата не будет никогда. Да и так ли это плохо? Ни тревог, ни надсады, ни ответственности, ни горя. Последний приют. Она уже приготовилась поддаться искушению, когда вдруг ощутила чье-то присутствие. Кьяри возник рядом неизвестно откуда, да и какая разница? Сердце ее подскочило от радости. Она потянулась к нему, но Кьяри остался неподвижен. Он казался печальным и каким-то уязвимым, словно невозвратно лишился чего-то главного. Николь звала его по имени, но не смогла проронить ни звука, тянула руки, и на сей раз он ответил касанием пальцев… Но вдруг изогнулся от боли и по инерции отлетел вперед. Когда же Николь вновь увидела его лицо, оно уже преобразилось.
Лицо осталось человеческим, но на знакомые черты лег отпечаток иного образа… Кошачья физиономия чужака! И не было способов ни помочь, ни защитить его, как не было средства спасти «Скитальца». На глазах у Николь лицо Кьяри померкло, вытесняясь кошачьей маской.
Николь бросилась к нему, неистово стремясь остановить эту трансформацию, но он заскользил прочь, быстро растворившись в обступившей их бездонной тьме.
Николь пробудилась от собственного вопля.
Она лежала на металлической плите, в круге ослепительного света. Ее трясло от озноба, страха и физической реакции на медикаменты, которыми накачали чужаки. Она оказалась не одна — стол обступили инопланетяне. Она была обнажена, но это нисколько не тронуло Николь.
Затем воспоминания обрушились на нее, наполнив душу саднящей болью и первобытным бешенством.
Николь неистово вскинулась, и совершенно не ожидавшие этого чужаки тотчас беспорядочно отпрянули, не зная, как быть дальше. Она воспользовалась своим преимуществом, оттолкнувшись от стола и заметавшись по просторной комнате, как летящая рикошетом пуля. Держась в тени, она раздавала молниеносные удары и перемещалась от жертвы к жертве, нигде не задерживаясь надолго, чтобы ее не успели подстрелить. Впрочем, никто и не пытался.
В дальнем конце комнаты раздалось гневное верещание. Николь узнала голос капитанши. По ее команде инопланетяне покинули помещение, и на пороге вырос воин в броне, заполнивший собой весь дверной проем. При нем было оружие, которое он с удовольствием пустил бы в ход. Николь укрылась в самом темном уголке, хотя и не надеялась, что это защитит от выстрела. Этот скафандр наверняка снабжен локаторами, тепловыми и биологическими датчиками, которые обнаружат ее в два счета. Итак, ее время истекает. Что дальше?
Капитанша снова что-то сказала, и воин вышел, закрыв за собой дверь.
Николь почувствовала себя спокойнее, неистовая ярость исчезла бесследно, оставив лишь пустоту в душе и злость на собственную несдержанность, едва не закончившуюся насилием.
Капитанша хранила молчание, зато заговорил Кьяри.
— Николь, — окликнул он, но девушка была настолько ошеломлена, что не откликнулась. Тогда он чуть повысил голос: — Николь, это действительно я, клянусь честью разведчика!