Затерявшиеся во времени, стр. 59

Рыжий бродяга смерил каждого взглядом. Он нервничал, он был явно встревожен. Сэм боялся, что сейчас голова Ролли снова дернется в значении отрицания.

– Так как?

На этот раз голова ответила чуть заметным утвердительным кивком.

– Святой Иуда. В восемь.

– Святой Иуда. В восемь, – повторил Джад и кивнул. – Мы там будем. Спасибо вам.

И опять Ролли стал пятиться, одновременно сделав то же судорожное движение головой. Явно он потерял слишком много драгоценного времени.

– Я начинаю читать молитву Иисусу. Для меня дорога открывается молитвой Иисусу.

С этими словами он резко повернулся и поспешил прочь, как и раньше, крепко прижимая к груди свой пакет. Сэм слышал, как рыжий бродяга бормочет: «Господи Иисусе, сыне Божий, помилуй мя, грешного. Господи Иисусе, сыне Божий, помилуй мя, грешного. Господи Иисусе, сыне Божий, помилуй мя, грешного. Господи Иисусе, сыне...»

Голос смолк вдалеке, утонув в пыхтении и гуле паровика, подъехавшего к станции.

Карсвелл пронзил Сэма и Джада своими колючими глазами. Такого кислого выражения на его лице Сэму еще не доводилось видеть.

– Ну а теперь объясните мне, что за карнавальное представление вы тут затеяли? На черта теряли столько гребаного времени? С большей пользой мы могли бы поговорить с любой из треклятых обезьян в этом чертовом цирке!

Джад начал очень спокойно:

– Роджер Ролли является...

– Является совершенным психом! Это так же очевидно, как нос на вашем... мать его, лице. – Карсвелл шлепнул по карману, где лежал пистолет. Этот жест Сэм посчитал за чисто невротический, но опасно невротический. – Идиот! Его же давно пора упрятать в дурдом! А вы – парочка сладеньких, как печенье, болванов – вежливо умоляете его помочь вам!

– Карсвелл, – ответил Джад спокойно, но твердо, – Роджер Ролли отшельник и мистик. Это означает, что он диссидент, отщепенец, что он ведет себя совсем не так, как ведут обычные люди. Однако это отнюдь не делает его безумным.

– А по-моему, делает! Во всяком случае, то, чему я был свидетелем. – Он поднял «вилку» из двух пальцев к глазам, как будто хотел их выдавить. – Вот эти два глаза говорят мне, что он совершенно спятил. Вы же слышали, что он несет? Слышали эту дичь насчет молитвы Иисусу?

Джад продолжал:

– Молитва Иисусу – молитва, принятая в православной ветви христианства. Она звучит так: «Господи Иисусе, сыне Божий, помилуй мя, грешного».

– Тогда и вы спятили!

– Нет. Эта молитва повторяется мистиками множество раз подряд, пока они не достигают особого состояния сознания и не впадают, если хотите, в транс. Многие культуры обладают своими вариантами этого. Например, мантры на Востоке. Современные гипнотизеры тоже повторяют одну и ту же фразу, чтобы добиться нужного эффекта.

– Это вы о месмеризме, что ли? Ни черта вам это не даст, Кэмпбелл.

– Неужели же вы до сих пор ничего не поняли, а? – Глаза Джада сверкнули. – Ролли уже дал нам ключ, и даже не один, а несколько, к тому, как он путешествует сквозь время. Он делает это, изменяя состояние собственного сознания. Больше того, мы только что видели его с бутылочками пенициллина. Он говорил нам о помощи больным детям, страдающим от бубонов под мышками и в промежности.

– И что же?

– А то, что это симптомы бубонной чумы. – Теперь Джад смотрел Карсвеллу прямо в глаза. – Ее называют еще Черной Смертью. Карсвелл, я уверен, что мы сейчас беседовали с первым настоящим путешественником во Времени.

Глава 26

1

– А где находится Святой Иуда? – спросил Сэм, когда они шли к своей машине, оставшейся на выгоне возле цирка.

– Это та маленькая церковь, что стоит вблизи амфитеатра, – ответил Джад.

– Ладно, – резко бросил Карсвелл, – если вы придаете значение словам какого-то психа, то вы дураки еще большие, чем этот самый псих.

– Лезьте в машину, – сказал Джад, которому Карсвелл с его хамством уже успел надоесть. Сам он сел, как и раньше, на заднее сиденье.

– Пока что, Карсвелл, Роджер Ролли является нашей единственной надеждой.

Сэм завел машину.

– И, по-видимому, он знает, как надо путешествовать во времени, чем резко отличается от нас, которых поток времени просто уносит за собой.

Карсвелл кивнул и, глядя из окна, сказал:

– Он знает, как путешествовать во времени. Ладно, придется подождать до восьми, когда у нас назначено следующее свидание с ним.

Сэм прошелся по различным диапазонам радио, пока не набрел на станцию, передававшую джазовую музыку.

– Глен Миллер, – сказал Джад. – Любимый композитор моего отца.

– Чудненько, – отозвался Карсвелл голосом, полным сарказма.

Сэм покачал головой. За пару пенсов он с радостью вышвырнул бы Карсвелла из машины. Пусть добирается пешедралом.

– Так что – к амфитеатру?

– Отлично, – ответил Джад. – Нам все равно придется ждать пару часов, пока мы встретимся с Ролли в церкви.

И тут Карсвелл сказал нечто совершенно удивительное:

– Что ж, если до вечера еще так далеко, то почему бы нам не остановиться в том кабачке, что стоит у начала подъездной дороги к амфитеатру? Так и быть, поставлю вам по паре пива. Думаю, мы его заработали, а?

2

Ли Бартон думал, что его вырвет, но, как ни странно, работа оказалась не столь отвратительной, как он ожидал. Он поговорил со Сью и с Николь (Райан все еще сидел в автобусе, что-то бормоча себе под нос и тараща испуганные голубые глаза). Они решили, что, будучи «сопровождающими», они будут выполнять свой долг по отношению к клиентам независимо от обстоятельств и сложностей ситуации.

После последнего скачка во времени Сью заметила, что какая-то пожилая женщина, видимо, заснула на скамье. Однако вскоре обнаружилось, что женщина просто умерла. Возможно, ее убил шок, а может, она материализовалась с крысой в желудке, ибо крыса вполне могла занимать в пространстве то же самое место, что и дама, внезапно оказавшаяся в 1946 году. Кто знает?

Ли вовсе не собирался исследовать этот вопрос. Да и выглядела эта дама так, что смерть казалась совершенно естественной, произошедшей от какой-нибудь обычной причины.

Тем не менее, она умерла. И трое «сопровождающих» решили перенести ее тело. Они договорились, что в качестве морга следует выбрать Гостевой центр.

Согласно радио в автобусе, сейчас было около шести часов. Ранние вечерние новости еще только-только начали передавать по Домашней программе Би-би-си. Передавали о репатриации итальянских военнопленных, напомнив, что прошел ровно год со времени окончания войны в Европе. Пленные должны быть отпущены по домам.

С помощью Дот Кэмпбелл и Зиты они уложили тело на снятую с петель дверь одной из уборных Гостевого центра.

Именно тогда Ли Бартон обнаружил, что может полностью дистанцироваться от того факта, что держит в руках один конец двери, на которой лежит труп женщины. Вместо этого он полностью сконцентрировался на практической стороне переноски, на том, как изловчиться и протащить свою ношу в узкую дверь Гостевого центра, потом перенести ее над прилавком и прямо в музейный отдел центра. Сам труп был для Ли всего лишь не слишком удобным грузом, частью меблировки, которую следовало доставить из точки А в точку Б.

Нет, не пожилая женщина со слегка приоткрытыми губами, которые уже приобрели синеватый оттенок, с одним глазом открытым, а вторым – крепко зажмуренным. Деталь меблировки.

В маленьком музее хранилось несколько экспонатов, которые были найдены в этих местах за долгие годы. Это были преимущественно римские монеты, черепки керамики, а также клинок меча – последний был особенно интересен, так как был обнаружен застрявшим в ребрах скелета.

Ли оставался хладнокровным все время, пока они пытались поместить тело между двумя застекленными шкафами, а Зита отдавала короткие распоряжения: «Опустите немного ваш край. Ли, не ударься спиной. Сью, не можешь ли ты ногой отодвинуть в сторону корзину для мусора?»