Царь Кровь, стр. 4

Но в эту ночь должно было выйти по-другому. По крайней мере, для меня. Потому что здесь для меня все и началось. И мне уже никогда не стать прежним.

4

Подогретые выпивкой Бена Кавеллеро и собственным праведным гневом, мы высыпали из сада. Бена и гостей мы оставили помогать Стенно. Хотя битва с бистонской бандой была в определенной степени нашим частным делом, нашлись и люди не из нашего городка, желающие внести свой вклад. Они были разъярены не меньше нас, и самым простым способом сбросить эту ярость было растворить ее в достаточной порции сладкой праведной мести.

Дом Бена Кавеллеро стоял в добром километре от деревни Ферберн. На машине к нему можно было проехать по Оук-лейн, делающей эксцентрический извив через такую далекую деревню, как Ривертон до самого дома Бена. А быстрый путь – напрямую через лес.

Мы решили, что по этому пути Стенно и пошел. Там на него и напали бистонские подонки. Там мы их найдем и вломим им как следует.

Закрывая сейчас глаза, я вижу все так ясно, будто это было вчера. Нас было человек пятнадцать, целеустремленно идущих своим путем, так что каждому было ясно: мы идем бить морды. Громче всех говорил Дин Скилтон с увязанными в пучок длинными каштановыми волосами и размахивал при этом руками, казавшимися слишком для него длинными. Его веснушчатое лицо горело алкоголем и гневом. Солнце заходило за холм. Город Лидс вдалеке был уже покрыт тенью, и начинали мигать его огни. Над головой, ввинчиваясь в глубокую голубизну, шел самолет на посадку в аэропорт Лидс-Бредфорд. За спиной еще виднелась цепочка тополей на краю сада Бена Кавеллеро, и светилась в угасающем солнце черепичная крыша его дома.

Я заметил, что за нами идут три девушки. Одной из них была Кейт Робинсон. Было искушение отстать и дать ей меня догнать, но ребята могли бы подумать, что я сдрейфил, и потому я прибавил шагу, чуть опередив группу.

– Тес! – поднял палец Говард Спаркмен. – Слышите?

Мы остановились и прислушались. Пели птицы, донесся тихий гул самолета, когда пилот включил реверс. Где-то лаяла собака.

Я покачал головой:

– Ничего необычного.

– Ты думаешь, это была банда из Бистона? – нахмурился Дин. – Мы ведь не знаем наверняка, что...

– Мы знаем наверняка, что кто-то изуродовал Стенно, – перебил его Энди. – Он же не при бритье порезался?

– Ладно, только я ничего не слышу.

Говард поскреб подбородок.

– Это ведь чертовски большой лес, отсюда и до деревни. Я прямо здесь вижу с полдюжины троп.

– Тогда разделимся. И будем искать, пока не найдем гадов. – Энди и думать не хотел, чтобы этим хулиганам их выходка сошла с рук. – А как только кто-нибудь их обнаружит, пусть крикнет, и мы все прибежим. Годится?

Когда мы рассыпались по лесным тропам, я оглянулся. Кейт и две ее подруги были неподалеку. Я подумал, что им стоило бы тут подождать, пока мы обшарим лес, но они даже не сбавили шага.

Это меня обеспокоило. Они же не местные, они могут в лесу дороги не найти. Что, если они наткнутся на бистонскую шайку? Это, конечно, если именно бистонская шайка избила Стенно. Ведь он мог просто споткнуться и разбить лицо о камень. А если здесь бродит на свободе какой-то злобный псих? И я, вместо того чтобы думать, что делать, когда найду этих сволочей, стал гадать, не грозит ли опасность девушкам. Мне подумалось, что, может быть, надо вернуться чуть назад и не упускать их из виду.

Тропинки расходились по лесу лучами. Я оказался один под сводами крон раньше, чем это понял. Где-то вдалеке послышался голос. Склонив голову набок, я задержал дыхание и прислушался.

Это точно был голос Говарда Спаркмена, ругавшегося себе под нос. Зная его, можно было догадаться, что он вступил в собачье дерьмо или что-нибудь вроде этого.

Я улыбнулся, покачал головой и направился глубже в лес, где густая листва покрыла все сплошной тенью. Я даже начал натыкаться на стволы – так стало темно. Снова я подумал о Кейт Робинсон, представив себе, как сияют ее светлые волосы и зеленые глаза в густых сумерках. Стройное тело казалось тугим, как тетива. Как она...

Стук!

Меня щелкнула по голове ветвь дерева. Было так темно, что я еле видел собственную руку, если поднести ее к глазам. Как мне тут разглядеть кого-нибудь еще – один Бог знает.

Но я все равно шел вперед. Мне тоже хотелось разделаться с этими мерзавцами. Они стали невыносимо докучать нам последнее время. Из двух пабов Ферберна их уже выставили, но все равно они еще пакостили деревню. И если вечером их где-нибудь замечали, обязательно наутро кто-нибудь сообщал об угнанной машине или сожженном сарае.

Черт, темно стало. Даже тропы совсем не видно. А судя по тому, как вязли ноги в мягкой земле, я с этой чертовой тропы уже несколько минут как сбился. Я глянул на светящийся циферблат часов – 21.30, – потом пошел дальше, а ветви цепляли меня за рубашку, как пальцы призраков.

В таких условиях я могу выскочить прямо посреди шайки: они меня забьют до бесчувствия раньше, чем я успею крикнуть.

А что будет, если на них наткнутся Кейт и девочки?

В мозгу замелькали мысленные образы – Кейт попадает в руки бандитам. “Смотрите, что у нас есть, – говорит одна мерзкая рожа. Этот тип одет в засаленную футболку, подмышками пятна вонючего пота, на груди лозунг “НЕ ТЕРПЛЮ ДЕВСТВЕННИЦ”. Он хватает волосы Кейт в горсть, потом рвет их на себя, больно ударяя Кейт головой об дерево. Она стоит, тяжело дыша, глаза ее в ужасе бегают из стороны в сторону, а этот хмырь запускает свои толстые короткие пальцы вниз по ее обнаженному плечу. И снова улыбается той же мерзкой улыбочкой. – Ладно, мальчики, назовем вещи своими именами. Она согласна. Она говорит, что ей всегда хотелось потрахаться с...”Я встряхиваю головой, но видения не отстают. Теперь я каждые десять шагов останавливаюсь и прислушиваюсь, панически боясь услышать призыв о помощи. Сердце колотится так сильно, что его удары слышны в шее и в ушах.

И снова я встряхиваю головой и иду дальше. Ничего я пока не слышал. Наверное, на нас всех подействовал вид Стенно – как он влетел в сад с окровавленным лицом. И еще его глаза, которые глядели на нас из кровавой маски. Как они вылезали из орбит, какие были белые – как пластиковые кружки. И почему зрачки и радужки сократились до черных точек? Даже цвета глаз было совсем не видно. И это выражение ужаса, бьющее как кулак под ложечку. Что за чертовщину увидел он в лесу?

Зашелестели листья. Я быстро оглянулся. Во рту пересохло, сердцебиение подпрыгнуло еще на одно деление.

Топ-топ. Топ-топ.

Господи... да там кто-то действительно есть! Я застыл. Глаза у меня полезли из орбит, и только усилием воли я заставлял себя всматриваться во мрак.

И ничего не видел.

Может быть, надо крикнуть? Но если там ничего не окажется, когда ребята прибегут, я стану посмешищем. К такому унижению я не был готов. Рик Кеннеди, тот самый, который боится темноты.

И я пошел туда, где, по моим расчетам, находился источник шума. Вытянув вперед руки, я шел только на ощупь.

Моей ладони коснулись пальцы.

Черт побери!

Я схватил их.

Схватил молодой побег.

Кретин.

Во рту пересохло совсем. Сердце билось быстрее, дыхание стало резким и поверхностным. Кто-то там есть – в этом я был уверен. Так сильно было ощущение... ощущение присутствия.Просто на ощупь. Да, вот это слово – на ощупь. Протяни руку – и коснешься ощущения присутствия, висящего в воздухе.

Каждые пять шагов я останавливался, задерживал дыхание и прислушивался.

Но сердце гудело, как большой барабан. Почти ничего я не слышал, кроме ритмичного тук-тук-тук мышцы в моей груди.

– Кто не спрятался, я не виноват, – шепнул я.

И шагнул в сторону – так сильно было предчувствие нацеленного удара в лицо или в пах.

По коже ползли мурашки, как настоящие насекомые с острыми лапками.

Темнота, проклятая темнота. Ничего не видно. Но я знал, побожиться мог, что здесь кто-то есть. Эти кто-то двигались прямо передо мной, дразня меня. Я знал. У меня была абсолютная, полная, окончательная уверенность, что они все время точно знают, где я, и просто играют со мной.