Взгляд в темноте, стр. 23
— Да.
Через пятнадцать минут, устроившись на подушках и держа в руках чашку чая, Гленда принимала в своей спальне Хью Тейлора.
— Очень благородно с вашей стороны, мисс Перрис. Я понимаю, какое это для вас испытание.
Она отмахнулась от его извинений:
— Мистер Тейлор, мне стыдно, что я потеряла все утро. Пожалуйста, включайте.
Она вслушивалась изо всех сил.
— Так тихо! Просто невозможно ничего услышать.
Выражение напряженного ожидания исчезли с лица Хью.
— Большое спасибо, что попробовали, миссис Перрис. Мы проанализируем его голос. Такая запись не является допустимой уликой, но при захвате похитителя пригодиться для установления личности. — Он взял магнитофон.
— Нет… подождите! — Гленда остановила его. — Это ваша единственная запись?
— Нет. При прослушивании мы записали его на обычную и микрокассету.
— Вы оставите эту мне?
— Зачем?
— Потому что я знаю человека, с которым говорили вчера вечером. Я знаю его. И собираюсь до мельчайших деталей восстановить все, что делала последние несколько недель. Возможно, что-то всплывет. И тогда я хочу еще раз прослушать запись.
— Миссис Перрис, если бы только вы смогли вспомнить… — Хью закусил губу, перехватив предостерегающий взгляд мужа, и быстро вышел из комнаты вслед за ним и Роджер.
— Зачем вы попросили меня оставить сегодня Миссис Воглер? Неужели вы подозреваете… — спросил Роджер, когда они спустились в холл.
— Нельзя упускать ни единой возможности. Но, кажется, с ней все нормально. Добрый характер, хорошая семья, прекрасная репутация. То, что она сразу заговорила о Ниле, — просто совпадение. И на вчерашний вечер и у нее, и у мужа неопровержимое алиби.
— Почему?
Кассир в кинотеатре заметила, как она входила и выходила. Мужа соседи видели дома, с детьми. А сразу после семи оба были в полицейском участке с заявлением об угнанной машине.
— А, да. Об этом она говорила. Хорошо, что машину вернули.
— Да уж. Ей вернули жалкую восьмилетнюю машину, а у нас нет ни следа двух жертв похищения. Мистер Перрис, а что вы думаете о Шэрон Мартин? Она способна задумать такое?
Роджер помолчал.
— Интуиция говорит «нет».
— Как вы оцениваете ее отношения с мистером Петерсоном?
Роджер вспомнил визит Шэрон и Стива. Шэрон выглядела расстроенной, и Гленда спросила, что случилось. Когда Стив ушел на кухню за льдом, она сказала:
— Просто Нил от меня отстраняется.
Возвращаясь из кухни, Стив взъерошил ей волосы. Роджер запомнил выражение их лиц.
— Я думаю, они очень любят друг друга, даже сильнее, чем сами сознают. Шэрон очень беспокоит неприступность Нила, да и Стива тоже. Кроме того, он здорово потратился, все вложил в журнал. Я не сомневаюсь, что расходы окупятся, но Стив переживает. Он мне говорил.
— И еще казнь Томпсона.
— Да. Мы с Глендой надеялись, что Шэрон удастся его спасти. У Гленды сердце не на месте из-за ее собственной роли в этом деле.
— А Шэрон хотела, чтобы мистер Петерсон ходатайствовал перед губернатором?
— Я думаю, она понимала, что он этого не сделает, да и губернатора только возмутит чисто эмоциональное обращение. Не забывайте, ее резко критиковали за те две отсрочки, что она дала Томпсону.
— Мистер Перрис, что вы думаете о Люфтсах? Возможно ли, что они в этом участвуют? Они копят деньги, знают ваш телефон. Они могли знать о трастовом фонде.
Роджер покачал головой:
— Исключено. Если Дора покупает что-нибудь для Гленды, она двадцать минут проверяет, правильно ли отдала сдачу. И Билл такой же. Иногда он отгоняет мою машину к механику и всегда докладывает, сколько мне сэкономил. Они оба честны до невероятности.
— Ладно. Позвоните нам сразу же, если миссис Перрис будет что нам сказать. Мы у Петерсона.
Хью уже ждал Хэнк Ламонт. По его лицу было понятно, что есть новости. Хью не стал ходить вокруг да около.
— Что у тебя?
— Миссис Томпсон…
— Что?
— Вчера вечером она говорила с Шэрон Мартин!
— Она что?
— Нам сказал Томпсон. Дон и Стэн говорили с ним в камере. Мы объяснили ему, что сыну Петерсона угрожали, и предупредили, что если его друзья что-
то замышляют, нам лучше узнать их имена, пока они не влипли в неприятности.
— Вы не сказали, что Шэрон и Нила похитили?
— Конечно, нет.
— И что он?
— Чист. За последний год его навещали только мать, адвокат и священник их округа. Ближайшие, школьные друзья сейчас в колледже. Он дал нам их имена. Все в других городах. Но он сообщил, что Шэрон звонила его матери.
— С матерью говорили?
— Да. Она остановилась в мотеле возле тюрьмы. Они ее нашли.
— В мотеле?
— Нет, в церкви. Да поможет ей господь, Хью, она просто молится. Не может поверить, что завтра ее ребенка казнят. Не может поверить. Говорит, что Шэрон позвонила ей около шести. Спрашивала, не может ли она чем-то помочь. Мать признала, что взорвалась, обвинила Шэрон в том, что та носилась
всей стране и кричала, что ее мальчик виновен. Угрожала, что не знает, что с ней сделает, если Рональд умрет. Что из этого можно извлечь?
— Давай попробуем вот что, — начал Хью. — Шэрон Мартин расстроена звонком… может, она даже считает, будто в словах матери есть своя правда. Она в отчаянии и звонит кому-то, кто бы забрал ее и ребенка. И задумывает фокус, который бы выглядел как настоящее похищение, чтобы Нил стал заложником за жизнь Томпсона.
— Возможно, — ответил Хэнк. Лицо Хью окаменело.
— Я думаю, что это больше, чем возможность. Я думаю, что у этого бедного парня, Петерсона, все нутро в клочья, а миссис Перрис на грани инфаркта, все оттого, что Шэрон Мартин полагает, будто может манипулировать правосудием.
— И что мы будем делать?
— Работаем, как с обычным похищением. И стараемся раскопать все, что можно, о сообщниках Шэрон Мартин, особенно тех, кого она знает в этом районе. Если только миссис Перрис вспомнит, где слышала голос, мы это дело расколем.
Гленда снова и снова проигрывала кассету. «Петерсон… Через десять минут я позвоню вам на телефон-автомат сервисной станции рядом с выходом 21». Наконец она беспомощно покачала головой и выключила магнитофон. Надо действовать иначе. Вспоминать все события последних двух недель. И что не так с этой кассетой?
Вчера она вообще не выходила. Позвонила в аптеку и Агнесс, потом Джулии насчет больничного пособия… Из Калифорнии позвонили Чип и Мария, дали трубку малышу. И после этого она не подходила к телефону, пока не позвонил Фокс.
В воскресенье они с Роджером поехали из церкви в Нью-Йорк, перекусили в «Пьере» и пошли в Карнеги-Холл на концерт. По телефону она вообще не разговаривала.
В субботу она ходила к декоратору насчет наволочек и сделала укладку. Или это было в пятницу? Гленда нетерпеливо покачала головой. Так дело не пойдет. Она встала с постели, медленно подошла к столу и взяла ежедневник. Надо попросить Роджера принести из кухни настенный календарь. Иногда она делает в нем записи. И квитанции. Их она хранит в одном мете. На них есть даты. Они помогут вспомнить, куда она заходила. И еще — чековая книжка. Она вытащила книжку из шкатулки, а квитанции из ящика.
Собрав все необходимое, Гленда вернулась в постель и перевела дух — спазм в груди сменился острой болью. Потянувшись за нитроглицерином, она снова включила магнитофон. В ушах снова зазвучал сдавленный, хриплый шепот. «Петерсон… Через десять минут я позвоню вам на телефон-автомат сервисной станции рядом с выходом 21».
28
По дороге к телефонной будке он думал о кассете. Записать голоса Шэрон и мальчика. Следует ли ему это делать?
Почему бы и нет?
Он сразу пошел на Центральный вокзал. Лучше навестить их, пока поток пассажиров не иссяк. У охранников нюх на посторонних в терминале.
Шэрон и мальчишка, наверное, не ужинали вчера вечером. Должно быть, хотят есть. Он не хочет, чтобы Шэрон голодала. Но она не станет есть, если он не накормит ребенка. От мыслей о мальчике становилось не но себе. Недели две назад его охватила паника, когда он выглянул и увидел, что мальчик в машине не сводит с него глаз. Точно как во сне: огромные карие глаза кажутся черными из-за расширенных зрачков и обвиняют, все время обвиняют.