На улице, где ты живёшь (На нашей улице), стр. 28

— А это каким-то образом связывается с теорией Эмили Грэхем, что убийца Марты Лоуренс имел доступ к архивам, где хранятся данные об исчезновении молодых женщин в 1890-е годы, — вставил Томми. — Присягнуть готов, что этот тип лгал, когда сказал, что не знает доктора Мэдден. Я хочу копнуть поглубже в его случае. Уверен, что-нибудь найдется.

— А что по делу Карлы Харпер? — спросил Осборн.

— Свидетельница продолжает настаивать, что видела ее на стоянке в Пенсильвании. Она тогда давала интервью всем подряд. Полиция Пенсильвании признает, что они сделали ошибку, поверив рассказу свидетельницы, но, когда сумку Карлы нашли неподалеку от стоянки несколько дней спустя, это подтвердило ее показания. Убийца, наверно, потешался, выбрасывая сумку из окна машины. Теперь всякий след утрачен, особенно после того, как закрылась гостиница «Уоррен» в прошлом году. Карла Харпер останавливалась там как раз перед своим исчезновением.

Томми, словно извиняясь, пожал плечами. Это был тупик.

Затем Томми и Пит рассказали Осборну о субботнем звонке Эмили Грэхем.

— С выдержкой женщина, — с уважением заметил Дагган. — Белая как полотно, а собой владела отлично, когда мы приехали. Она думает, что кто-то подражает этому типу, который преследовал ее в Олбэни. И полиция в Спринг-Лейк склоняется к такому же мнению. Я говорил с Марти Броуски, который занимался ее делом в Олбэни.

— И что думает Броуски? — спросил Осборн.

— Он думает, что взяли тогда не того, кого следовало. Он возобновил расследование, и у него двое под подозрением: Гари Уайт, бывший муж Эмили Грэхем, и Джоэль-Лейк, тот самый бандит, которому она помогла оправдаться в деле об убийстве.

— А вы что думаете на этот счет?

— Самый лучший сценарий: подражатель. Какой-то подросток, а то и пара подростков узнали о том, как Эмили Грэхем преследовали в Олбэни, и решили поразвлечься. Вариант похуже: Гэри Уайт или Джоэль-Лейк. И самый скверный: с Грэхем забавляется тот, кто убил Марту Лоуренс.

— И какой вариант вас больше устраивает?

— Подражатель, само собой. Доктор Лиллиан Мэдден, которую убили в Белмаре, определенно связана с этим делом. Держу пари на что хотите: убийца Марты был ее пациентом и боялся, что она нам о нем расскажет. Но, с другой стороны, не думаю, чтобы он был, настолько глуп, чтобы крутиться вокруг дома Эмили Грэхем. Для него это слишком большой риск.

— Вы представляете себе, где мог сидеть в церкви человек, сфотографировавший Эмили Грэхем?

— Через проход от нее. На скамье слева.

— А что, если Броуски — так, кажется, его фамилия? — прав, и преследователь Эмили Грэхем где-то здесь, в Спринг-Лейк? Если он добрался сюда из Олбэни, она в большой опасности.

— Если это тот самый человек, да, она в серьезной опасности, — без колебаний согласился Томми.

По внутреннему телефону раздался голос секретарши Эллиота Осборна:

— Простите, что беспокою вас, сэр, но звонит миссис Эмили Грэхем. Она хочет немедленно поговорить со следователем Дагганом.

Осборн передал Томми трубку.

— Дагган слушает.

Прокурор и Пит Уолш увидели, как посуровело лицо Томми.

— Мы немедленно выезжаем, миссис Грэхем.

Положив трубку, он мрачно взглянул на Осборна.

— Эмили Грэхем получила еще одну очень тревожную открытку с утренней почтой.

— Еще одну свою фотографию?

— Нет. Рисунок двух надгробных плит. На одной имя Карлы Харпер. На другой — Летиции Грегг. Если верить этой открытке, они похоронены рядом во дворе дома номер пятнадцать по Ладлэм-авеню в Спринг-Лейк.

Утро понедельника началось для Эрика Бейли рано. Он был гостем местного телевизионного канала в программе новостей. Хрупкого сложения, ниже среднего роста, с взъерошенными волосами, в очках без оправы, особенно выделявшихся на его узком лице, Эрик привлекательностью не отличался. И голос у него был не самый приятный — высокий и пронзительный.

Ведущий поморщился, увидев его фамилию в списке приглашенных.

— Когда выступает этот парень, все каналы в Олбэни переключаются на другие программы, — вздохнул он.

— У нас многие вложили деньги в его компанию. Последние полтора года акции ползут вниз. Теперь он заявляет, что его новое программное обеспечение преобразит компьютерную индустрию, — оборвал его редактор. — Пусть от его голоса челюсти сводит, но послушать его стоит.

— Благодарю за комплимент. Обоих вас благодарю.

Эрик Бейли появился в студии так тихо, что ни один из говоривших не слышал, как он подошел. С легкой улыбкой, как будто получая удовольствие от их замешательства, он сказал:

— Может, мне подождать, пока все будет готово?

Камеры слежения были уже упакованы у него в фургоне, так что сразу же после интервью Эрик Бейли поехал в Спринг-Лейк.

Он знал, что должен соблюдать осторожность. Гнев после испытанного унижения побуждал его нажать на газ и вырваться из потока машин, приводя в ужас остальных водителей.

Его ответом на все унижения, на все насмешки было внушать людям страх. Страх был его личным оружием.

Этим оружием он научился пользоваться в шестнадцать лет. Он пригласил трех девушек, одну за другой, на школьную вечеринку. Они все ответили ему отказом. Начались шуточки, хихиканье.

Всех особенно потешало, как Карен Фаулер передразнивала его косноязычное приглашение. Однажды Эрик услышал, как она его изображала: "Карен... я хотел бы... то есть, не согласилась бы ты... было бы так здорово, если бы ты... "

"А потом он расчихался, — с удовольствием продолжала Карен, смеясь до слез. — Можете себе представить, этот идиот начал чихать без остановки! "

Он был лучшим учеником в школе, а она назвала его «этот идиот».

В тот вечер он прихватил с собой фотоаппарат в местное кафе, где все собрались после танцев. Когда все начали пить и покуривать травку, он несколько раз сфотографировал Карен с остекленевшими глазами, висевшую на ее спутнике, со смазанной помадой и спущенной бретелькой платья.

Через пару дней в школе он показал Карен фотокарточки. Он до сих пор помнил, как она тогда побелела. Потом она плакала и умоляла отдать ей снимки. "Отец убьет меня, — причитала она. — Ну, пожалуйста, Эрик! "

Он спрятал карточки в карман.

— Хочешь снова изобразить меня? — спросил он холодно.

— Прости меня! Прошу тебя, Эрик, прости!

Карен ужасно перепуталась, представляя себе, что однажды наступит тот миг, когда Эрик позвонит в дверь и вручит фотографии ее отцу, а может быть, он пришлет их по почте...

Встречаясь с Эриком в школе, Карен бросала на него испуганные, умоляющие взгляды. Так впервые в жизни Эрик Бейли почувствовал свою силу.

Сейчас это воспоминание его успокоило. Он найдет способ наказать этих двух, насмехавшихся над ним сегодня утром. Надо просто все спокойно обдумать.

В зависимости от возможных пробок на дорогах он будет в Спринг-Лейк от часа до двух.

Дорогу он знал прекрасно. Это была уже третья его поездка с прошлой среды.

Реба Эшби, репортер «Нэшнл дейли», сняла на неделю номер в гостинице «Волна». Маленького роста, лет около сорока, с резкими чертами лица, Реба намеревалась выжать из истории о серийном убийце все, что только возможно.

В понедельник утром она не спеша завтракала в ресторане гостиницы, высматривая все время, с кем бы ей завести разговор. Поначалу за соседними столиками она видела только деловых людей, которых, она знала по опыту, было совершенно бесполезно отвлекать. Ей был нужен кто-то, с кем можно было бы спокойно поговорить об убийствах.

Редактор газеты полностью разделял сожаление Ребы по поводу того, что ей не удалось своевременно взять интервью у доктора Лиллиан Мэдден. Реба пыталась дозвониться до доктора Мэдден всю пятницу, но безуспешно — секретарша доктора никого с ней не соединяла. В конце концов Эшби удалось достать билет на лекцию, но там у нее не было возможности поговорить с Лиллиан Мэдден с глазу на глаз.