И колыбель упадет, стр. 53

Гертруда несла бумажный пакет с мокасином. Каждый седой волосок у нее на голове был идеально уложен, шарф завязан узлом. Воспоминания о вкусном ужине поблекли, и теперь ей больше всего хотелось оказаться дома, в постели. Но она рада будет поговорить с доктором Кэрроллом. Она расскажет ему, что тем вечером в квартире бедняжки Эдны доктор Хайли выдвигал ящик ночного столика. В этом ящике был только мокасин. Не считает ли доктор Кэрролл, что доктору Хайли зачем-то понадобился этот мокасин?

Миссис Демайо очень интересовалась принцем Дезире. Возможно, доктор Кэрролл захочет узнать и об этом. А в понедельник все расскажет миссис Демайо. Доктор Кэрролл вопросительно посмотрел на женщин.

Гертруда наклонилась и вытряхнула мокасин из пакета на письменный стол Кэти.

— Мы пришли сюда из-за этой туфли, — объяснила она сурово.

Кэти, шатаясь, шла по коридору. Знает ли он, где выключатель? Включит ли свет? Вдруг здесь кто-нибудь есть? Закричать?

Он знает эту клинику. Куда идти? В конце коридора есть дверь. Самая дальняя дверь. Может, он сначала попробует другие. Может, получится где-нибудь запереться? Можно пройти мимо боковых дверей. Но если побежать прямо, то упрешься в дальнюю стену. Дверь находится посредине. Из пальца течет кровь. Она измажет дверь кровью. Когда медсестра станет делать обход, ее начнут искать. Может, заметят пятна крови.

Он стоял неподвижно. Он прислушивался. Увидит ли он ее тень, когда откроется дверь? Рука коснулась холодной стены. Боже, дай мне найти эту дверь. Кэти ощупала стену. Дотронулась до косяка. Сзади раздался тихий скрип.

Он открыл первую дверь. Но теперь он не будет заглядывать в ту комнату. Поймет, что раз не слышал скрип, значит, она туда не входила. Она нащупала ручку, повернула, специально провела по ней порезанным пальцем. В нос ударил тяжелый запах формальдегида. Позади она услышала торопливые шаги. Слишком поздно. Слишком поздно. Кэти попыталась закрыть дверь, но ее распахнули. Она споткнулась и упала. Ужасно, ужасно кружилась голова. Она протянула руку. Рука коснулась ноги в брюках.

— Все кончено, Кэти, — произнес доктор Хайли.

— Вы уверены, что это мокасин вашей жены? — спросил Скотт.

— Уверен, — устало кивнул Крис. — Тот, что был велик… левый.

— Когда Эдна Берне вам позвонила, она сказала, что мокасин у нее?

— Нет. Она сказала, что может о чем-то рассказать полиции и хочет поговорить со мной.

— Вам не показалось, что вас шантажируют, угрожают?

— Нет, это была просто пьяная болтовня. Я понял, что она из Вестлейкской клиники, но не сообразил, что это та самая регистраторша, о которой упоминала Венджи. Она говорила, что Эдна поддразнивала ее, называя мокасины хрустальными башмачками.

— Хорошо. Ваши показания сейчас отпечатают. Внимательно прочитайте, подпишите, если согласны, и можете идти домой. Мы вызовем вас завтра утром.

В первый раз Крис почувствовал, что прокурор начал ему верить. Он поднялся.

— Где Джоан?

— Она закончила давать показания и может идти с вами. Да, еще одно. Что вы думаете о докторе Хайли?

— Я его никогда не видел.

— Вы читали статью о нем? — Скотт показал ему «Ньюсмейкер».

Крис взглянул на статью, на фотографию доктора Хайли. — Я просмотрел ее вчера в самолете по пути в Нью-Йорк. — И тут он вспомнил: — Вот оно. Вот чего я никак не мог нащупать.

— О чем вы говорите? — спросил Скотт.

— Этот человек спустился на лифте в «Эссекс Хаус» вчера вечером, когда я хотел встретиться с доктором Салемом.

Он включил свет. Сквозь туман, застилающий глаза, Кэти разглядела его лицо с полными щеками, выпуклые глаза, блестящую от пота кожу, песочные волосы, неопрятно спадающие на лоб.

Ей удалось подняться на ноги. Она была в маленьком помещении, похожем на приемную, ужасно холодном. Она прижалась к толстой стальной двери.

— Вы очень облегчили мне задачу, миссис Демайо. — Теперь он улыбался. — Все близкие знают о вашем страхе перед больницами. Когда через несколько минут мы с сестрой Рендж будем совершать обход, обнаружится, что вы ушли из больницы. Мы позвоним вашей сестре, но ее не будет дома еще несколько часов, так ведь? Мы начнем искать вас в больнице гораздо позже. Конечно, никому и в голову не придет искать вас здесь. Вечером в отделении скорой помощи умер старик. Он в одном из этих хранилищ. Завтра утром, когда из похоронного бюро придут за телом, найдут вас. Всем станет очевидно, что произошло. У вас открылось кровотечение, вы потеряли ориентацию, были почти без сознания. По трагической случайности вы забрели сюда и истекли кровью.

— Нет. — Его лицо расплывалось. Кэти шатало. Ужасно кружилась голова.

Он протянул руку и открыл стальную дверь у нее за спиной. Втолкнул Кэти внутрь и придерживал ее, пока она сползала на пол. Она потеряла сознание. Опустившись рядом на колени, он ввел последнюю дозу гепарина. Возможно, она так и не придет в сознание. А если и придет, то не сможет выйти отсюда. С этой стороны дверь не открывается. Он задумчиво посмотрел на Кэти, встал и отряхнул брюки. Наконец-то он покончил с Кэти Демайо.

Он закрыл стальную дверь, отделявшую хранилища от приемного покоя морга, и выключил свет. Осторожно выскользнул в коридор, почти пробежал по нему и вышел на больничную стоянку через ту же дверь, в которую вошел четверть часа назад.

Через несколько минут он уже пил чуть теплый капуччино, отмахнувшись от предложения официантки принести горячий.

— На звонки у меня ушло больше времени, чем я думал, — объяснил он. — А теперь надо спешить обратно в клинику. У меня пациентка, о которой я сильно беспокоюсь.

— Спокойной ночи, доктор Фухито. Я чувствую себя гораздо лучше. Спасибо. — Парень вымученно улыбнулся.

— Я рад. Выспись хорошенько, Том. — Дзиро Фухито медленно поднялся. Юноша выкарабкается. Он много недель находился в глубокой депрессии, был близок к самоубийству. Он вел машину со скоростью восемьдесят миль в час и попал в аварию. Погиб его младший брат. Раскаяние. Вина. Слишком тяжелые, чтобы мальчик мог с ними справиться.

Дзиро Фухито знал, что помог ему преодолеть самое страшное. Работа могла бы приносить огромное удовлетворение, размышлял он, пока медленно шел по коридору больницы «Вэлли Пайнз». Работа, которую он здесь выполнял, добровольная работа — вот где он хотел бы практиковать.

Да, он немало сделал для многих пациенток Вест-лейка. Но были и другие, которым он не помог, которым ему не позволили помочь.

— Добрый вечер, доктор. — Он шел к лифту, с ним здоровались многие пациенты психиатрического отделения. Его пригласили в штат на полную ставку. Он хотел принять предложение.

Должен ли он дать ход расследованию, которое неизбежно его уничтожит?

Эдгар Хайли, не задумываясь, вытащит на свет массачусетское дело, если заподозрит, что партнер обсуждал его пациентку с полицией.

Но миссис Демайо уже что-то заподозрила.

Она заметила, как он нервничал, когда на днях задавала ему вопросы.

Он забрался в машину и сидел в нерешительности. Венджи Льюис не покончила с собой. Она точно не покончила с собой, выпив цианид. На одном из сеансов, когда речь зашла о религии, она заговорила о культе Джонса.

Он так и видел, как она сидит у него в кабинете, слышал, как серьезно, хоть и поверхностно, объясняет свои религиозные убеждения. «Меня не затянешь в церковь, доктор. Я хочу сказать, что верю в Бога. Но по-своему. Иногда я думаю о Боге. Это же лучше, чем бегать на службу, которую все равно не слушаешь, вы так не думаете? И с этими культами. Они все безумные. Не понимаю, как люди в них втягиваются. Да вот, помните всех этих людей, которые убили себя, потому что им так велели? Вы слышали запись их криков, когда они выпили этот яд? Мне снились кошмары про это. И выглядели они так уродливо».