И колыбель упадет, стр. 51

Куда идти? Он сразу начнет искать ее. Здесь оставаться нельзя. Если выйти в прихожую, придется пройти мимо открытой двери в спальню. Он увидит ее. Надо пройти через прихожую и повернуть налево, потом по длинному коридору к лифту. Их силы неравны. Куда идти? Она услышала, как открылась дверь в палату. Он в спальне, ищет ее. Спрятаться под малярным холстом? Нет. Нет. Она окажется в ловушке. Он найдет ее, вытащит. Кэти закусила губу, голова снова закружилась. Ноги онемели, во рту пересохло, кожа казалась дряблой.

Она добралась до двери, которая вела из гостиной в коридор. Там была еще одна дверь, пожарный выход. Она заметила этот выход, когда ее привезли. Она спустится на третий этаж. Там ей помогут. Кэти вышла в коридор. Скоро он последует за ней.

Дверь на пожарную лестницу оказалась тяжелой. Кэти надавила… надавила еще раз. Дверь неохотно поддалась. Она открыла дверь, вышла. Дверь закрылась очень медленно. Увидит ли он, как закрывается дверь? Лестница. Темно, ужасно темно. Но включить свет нельзя. Он увидит. Может, он побежал по коридору к лифту. Если так, у нее в запасе есть минута. Ей нужна эта минута. Боже, помоги мне. Помоги. Она ухватилась за перила. Какая крутая лестница. Босые ноги ступали бесшумно. Сколько ступеней в одном пролете? Тринадцать. Нет, это у нее дома. Здесь площадка была через восемь ступеней. Потом еще один пролет. Еще восемь ступеней, и она в безопасности. Семь… пять… одна. Дверь. Кэти подергала ручку. Закрыто. Дверь открывалась только изнутри.

Она услышала, как наверху, на четвертом этаже, открылась дверь, и кто-то тяжело затопал вниз по лестнице.

66

Крис отказался от адвоката. Он сидел напротив прокурора. Он так волновался из-за этой встречи, так боялся, что ему не поверят. Но Джоан поверила ему, она сказала: «Естественно, они подозревают тебя, Крис. Расскажи им все, что знаешь. Помнишь строчку из Библии: „Истина сделает вас свободными“ [20]. Крис перевел взгляд с прокурора на двух следователей, встретивших его в аэропорту.

— Мне нечего скрывать, — сказал он.

Это не произвело на Скотта никакого впечатления. В комнату вошел молодой человек с блокнотом, сел, открыл блокнот и взял ручку. Скотт посмотрел прямо на Криса.

— Капитан Льюис, мой долг предупредить вас, что вы подозреваетесь в убийствах Венджи Льюис, Эдны Берне и доктора Эммета Салема. Вы можете ничего не говорить. Вы не обязаны отвечать ни на какие вопросы. Вы имеете право в любой момент отказаться отвечать на вопросы. У вас есть право на адвоката. Любое сделанное вами заявление может быть использовано против вас. Это ясно?

— Да.

— Вы умеете читать?

Крис уставился на Скотта. Это что, сарказм? Нет, прокурор был совершенно серьезен. — Да. — Скотт подтолкнул к нему бумагу через стол.

— Это ваши права, которые я вам только что зачитал. Пожалуйста, ознакомьтесь. Убедитесь, что вы все поняли, и, если согласны с изложенным, поставьте свою подпись.

Крис быстро прочитал документ, подписал и вернул Скотту.

— Очень хорошо.

Скотт отложил бумагу в сторону и сразу преобразился, стал каким-то напряженным. Крис понял, что сейчас начнется официальный допрос.

Забавно, подумал он, можно хоть каждый вечер смотреть сериалы про полицейских или судебные процессы и не верить, что сам будешь втянут в подобное. Прокурор явно считает, что Венджи убил он. Может, стоило потребовать официального защитника? Нет.

— Капитан Льюис, подвергались ли вы дурному обращению или оскорблениям? — начал прокурор.

— Нет.

— Хотите ли кофе? Или поесть?

— Я бы выпил кофе, если можно, — Крис провел рукой по лбу. — Но я полностью готов отвечать на ваши вопросы.

И все-таки оказался не готов к вопросу Скотта:

— Вы убили Венджи Льюис, вашу жену? — Крис прямо посмотрел на него.

— Я не убивал жену. Я не знаю, была ли она убита. Но вот что я знаю точно. Если Венджи умерла в понедельник до полуночи, значит, она не покончила с собой дома.

Скотт, Чарли, Фил и стенографист даже вздрогнули от удивления.

— Я был там в понедельник как раз перед полуночью, — спокойно продолжал Крис. — Венджи не было дома. Я вернулся в Нью-Йорк. На следующее утро, в одиннадцать часов, я обнаружил ее на кровати. Только в тот момент, когда владелец похоронного бюро пришел за одеждой и назвал мне время смерти Венджи, я догадался, что тело привезли в дом. Но еще до этого я понял — что-то не так. Моя жена никогда не надела бы и даже не попыталась бы надеть туфли, в которых ее нашли. Полтора месяца до смерти она носила только старые мокасины, брошенные уборщицей. Правая нога и ступня у нее сильно отекли. Она даже дома не снимала эти мокасины…

Все проще, чем он думал. На Криса градом посыпались вопросы:

— Вы уехали из отеля в восемь вечера в понедельник и вернулись в десять. Куда вы поехали?

— В кино в Гринвич-Виллидж. Вернувшись в мотель, я не мог заснуть и решил поехать домой, поговорить с Венджи. Это было вскоре после полуночи.

— Почему вы не подождали жену? — И потом сокрушительный вопрос: — Вы знали, что ваша жена носила японского ребенка?

— Боже! — Криса охватил ужас, смешанный с облегчением. Это был не его ребенок. Японский плод. Этот психиатр. Неужели он такой мерзавец, что сделал с ней это? Она так ему доверяла. Господи, бедное дитя. Неудивительно, что она так боялась родов. Наверное, поэтому она и позвонила доктору Салему. Хотела спрятаться. Боже, она ведь была сущим ребенком.

Вопросы продолжались.

— Вы не знали, что у вашей жены была связь с другим мужчиной?

— Нет. Нет.

— Зачем вы поехали к Эдне Берне вечером во вторник?

Принесли кофе.

— Подождите, пожалуйста, — попросил Крис. — Можно рассказать по порядку? — Он отпил кофе. Это помогло. — Это было во вторник вечером, когда я понял, что Венджи умерла не дома. Позвонила эта женщина, Эдна Берне. Ее почти невозможно было понять. Она что-то болтала про Золушку и принца Дезире, сказала, что у нее для меня кое-что есть, что я обязательно захочу это получить и что у нее есть история для полиции. Я подумал, вдруг она знает, с кем была Венджи? И если она расскажет мне об этом, возможно, не придется признаваться, что я был дома в понедельник вечером. Я хотел уберечь Джоан.

Он поставил кофейную чашу, вспомнив вечер вторника. Казалось, это было очень давно. Все словно исказилось.

— Я подъехал к дому мисс Берне. Какой-то мальчишка гулял с собакой и показал мне ее квартиру. Я звонил и стучал в дверь. Телевизор работал, свет горел, но никто не отвечал. Я решил, что она отключилась и нет смысла с ней разговаривать. Что она, возможно, просто ненормальная. Я поехал домой.

— Вы так и не зашли к ней?

— Нет.

— Во сколько это было?

— Около половины десятого.

— Ладно. Что вы сделали потом?

Вопросы, один за другим. Крис выпил еще кофе. Правда. Только, правда. Это гораздо проще, чем увиливать. Думай о будущем. Если ему поверят, они с Джоан будут вместе. Крис вспомнил, как прошлым вечером она смотрела на него и обнимала. Впервые в жизни он знал, что есть человек, к которому можно прийти со своим горем, человек, который разделит с ним беду. Все остальные — Венджи, даже родители — всегда опирались на него.

В горе и в радости.

Все будет хорошо, Джоан, дорогая, думал Крис. Он глубоко вздохнул. Его спрашивали про доктора Салема.

67

Ричард сидел за письменным столом Кэти и ждал, когда к телефону подойдет начальник отдела кадров больницы Христа в Девоне. Только настояв на срочной необходимости поговорить с кем-нибудь из руководства, кто работает в больнице больше десяти лет, он получил домашний номер этого человека.

Он огляделся. Позади письменного стола Кэти высились груды документов, над которыми она работала. Неудивительно, что после аварии у нее не было ни минуты свободной. Но все же ей следовало оставаться дома. Сегодня она выглядела ужасно. И то, что она проиграла сегодняшнее дело, наверняка сильно ее подкосило. Он жалел, что не повидал ее прежде, чем она уехала.