В объятиях тьмы, стр. 47

— Не нужно так делать!

Женщина взмахнула ресницами и улыбнулась:

— Делать что?

Встав наконец на ноги, он отряхнул крылья от налипшего мха.

— Выскакивать, как… черт из табакерки.

— Я не выскакивала.

— Еще как выскочила. Вообще не знаешь, что такое хорошие манеры? — Леве покачал головой. — Разумеется, нет. О чем это я? Ведь ты водяная фея.

— А ты горгулья, хотя мне еще не приходилось видеть таких маленьких. Тебя заколдовали?

Сделав большие глаза, Леве заковылял прочь от воды. Водяные феи, может быть, и прекрасны, да мозгов у них не больше наперстка.

— Нет, не заколдовали. Я всегда был такого размера.

Она порхала вокруг него, с завидной легкостью перепрыгивая через кусты и камни.

— Не очень впечатляет.

— Заткнись и иди своей дорогой, прилипала.

— Я не прилипала. И идти своей дорогой не могу.

— Отлично можешь. — Леве скрестил пальцы, старательно не отрывая глаз от почвы под ногами. Он был демон, и фее его не заколдовать, но соблазн оставался. А сейчас он не мог позволить себе столь изысканное развлечение. — Плыви к рыбам.

Она промурлыкала:

— Но ведь ты сам меня позвал!

— Даже не думал.

— Нет, позвал.

— Не звал.

— Звал.

— Черт… — Остановившись, Леве воздел руки. — Это же абсурд. Почему бы тебе не убраться?

Она кокетливо поправила длинный локон.

— Говорю же тебе, ты меня вызвал. Пока не рассеются чары, я твоя.

— Так рассей же их. Посылаю тебя прочь. Уходи.

Она надула полные губы.

— Для горгульи ты очень несведущ.

Он сердито хлопнул крыльями.

— Отлично. Скажи, что мне сделать, чтобы ты исчезла с моих глаз?

Ее лицо помрачнело.

— Ты не находишь меня красивой?

— Я нахожу, что жирафы очень красивы, но это не значит, что мне бы понравилось, чтобы один из них таскался за мной, куда бы я ни пошел.

— Ты не очень-то любезен, горгулья. — В лунном свете ее кожа начала мерцать. Много веков это мерцание сбивало с пути моряков, увлекая их к погибели. — Ты должен сказать, что я прекрасна и что ты умираешь от желания быть со мной.

— Я умираю от желания, чтобы меня оставили в покое, вот и все, — рявкнул Леве. — Хоть бы ты замолчала!

Синие глаза сделались большими, словно блюдца, губы шевельнулись, но — о чудо! — воцарилась благословенная тишина.

Леве задумался. Неужели она следует его приказаниям? Нет, это был не приказ. Это было желание.

На губах горгульи заиграла хитрая улыбка.

— Ага. Вот, значит, как. Загадываю три желания, а потом ты возвращаешься в реку.

Сложив руки на полной груди, женщина взирала на него с нескрываемой досадой. Ясно, замышляла так его очаровать и заморочить, чтобы и думать забыл, как от нее избавиться. Пока она должна ему три желания, ей не нужно возвращаться в свою водную тюрьму.

Постучав себе по подбородку огромным когтем, Леве тщательно обдумал, на что может сгодиться столь неожиданно привалившее ему счастье.

Одно желание он использовал, чтобы заставить ее замолчать. Желание, потраченное весьма разумно. Но оставались еще два.

Что же с ними делать?

Покачнувшись, Данте ухватился за край ближайшего стола. Мысленный контакте горгульей оборвался слишком внезапно. Проклятущий демон! Нелегко приходится, когда кто-то слишком поспешно смывается из твоей головы.

— Данте, что с тобой? Что такое?

Дернув головой, Данте обернулся и увидел перед собой Сантьяго.

— Горгулья, — отрывисто бросил он.

Сантьяго быстро осмотрел пустой вестибюль.

— Он вернулся?

— Нет, он сумел установить со мной мысленный контакт.

— Через портал? Не знал, что горгульи умеют проделывать такие штуки.

Данте мрачно улыбнулся. Сам того не желая, он чувствовал симпатию к ворчливому демону.

— Малыш, кажется, имеет в запасе немало сюрпризов.

— Он нашел хозяина?

— Да. Они ехали через весь штат. Нужно немедленно отправляться в путь.

Вампир дотронулся до тяжелого меча на боку.

— Клан ожидает ваших распоряжений.

Сделав шаг к лестнице, Данте вдруг остановился. Черт!

Чуть не забыл самое главное.

— Сантьяго, нужно отправить кого-нибудь ко мне домой и рассказать Эбби, что происходит. Нельзя, чтобы она мучилась неизвестностью, почему меня до сих пор нет дома.

Вампир в испуге отшатнулся:

— Ты сошел с ума?

Данте нахмурился:

— Что?

— Ты хочешь, чтобы я пришел к богине и сообщил, что ее муж ушел сражаться с опаснейшим врагом? — Сантьяго смотрел на него с выражением мученика. — Может быть, Данте, по твоим меркам я молод, но не так глуп!

— Эбби не причинит тебе вреда.

— Может быть, и нет, но я не желаю находиться рядом с женщиной, которая, как всем известно, воспламеняет все вокруг, когда начинает злиться.

Данте усмехнулся.

Его подруга была прекрасной, умной женщиной необычайной доброты, но бывали моменты, когда она не могла как следует держать в узде находящегося в ней Феникса.

За последние месяцы она умудрилась сжечь демона или двух, да еще на публике, что, к сожалению, многие запомнили.

— Сейчас она почти ничего не поджигает. — Данте попробовал возразить.

— «Почти» не значит «никогда», друг мой. А когда она узнает, что ты уехал из города без нее… Ты должен понять мою тревогу. Пусть горгулья установит с ней контакт через портал. Кажется, горгульи не горят в огне.

Данте фыркнул:

— Трус.

— О да, — пожал плечами Сантьяго.

— Прекрасно. — Данте потянулся за плащом, который небрежно бросил на изящном стульчике черного дерева, и набросил на плечи. — Собирай клан в предместье Рокфорда, [2]я вас там найду.

Сантьяго сдавленно спросил:

— Собираешься сообщить Феникс лично?

— Я собираюсь взять ее с собой, — сухо ответил Данте. — Не так я глуп, чтобы просить ее остаться дома.

Сантьяго рассмеялся:

— Действительно, с возрастом становишься мудрее.

— Как трогательно, — буркнул Данте, выходя из комнаты.

Глава 23

Шей с трудом вынырнула из темноты, которая ни за что не хотела ее отпускать. Неприятное ощущение, особенно когда выяснилось, что у нее затекла шея и каждый мускул болел — ведь спать пришлось на мокром каменном полу.

Разумеется, не все было так плохо. По правде говоря, это было сущей ерундой, потому что ее голова покоилась на плече Вайпера и его сильные руки держали ее в объятиях.

— Который час? — хриплым спросонья голосом спросила она.

— Стемнело полчаса назад.

Она сбросила с себя остатки паутины, через которую пробиралась во сне, и резко села. Вайпер лежал спиной на каменном полу. Единственное, что она могла видеть в темноте, были его серебряные волосы и бледное лицо.

— Почему ты меня не разбудил?

— Пытался много раз, да ты не желала просыпаться, — ответил он. — Обзывала меня нехорошими словами и даже обещала воткнуть кол в сердце.

Она нахмурилась:

— Не верю.

Он усмехнулся:

— Очень хорошо. Хочешь правду? Мне просто очень нравилось смотреть, как ты спишь.

— Хм… Больше так не делай.

Его брови поползли вверх.

— Чего не делать?

— Не смотри на меня, когда я сплю. Меня это злит.

— Почему?

— Потому что я знаю — у меня привычка болтать во сне всякую чепуху.

— Ты разговаривала совсем мало и сказала очень интересные вещи.

Она не сумела сдержать улыбки.

— Прекрати.

Вайпер медленно сел рядом с ней. Обнял ладонями ее лицо.

— Шей, какая разница, что ты делаешь во сне? Для меня счастье держать тебя в руках, чувствовать, какая ты теплая. Надеюсь, ты уже поняла, что ради тебя я пойду на любые жертвы?

От волнения ей стало нечем дышать.

— Вайпер?

Темные, гипнотизирующие глаза смотрели прямо ей в душу. Его лицо было непроницаемо. Он спросил:

— Ты меня боишься?

У нее пересохло во рту, а сердце ушло в пятки. Но боится ли она? Нет.