Осужден пожизненно, стр. 61

– Промахнулся! – передразнил Фрер. – Хорошенькие вы стрелки, как я посмотрю! Вы бы, верно, и в стог сена не попали с двадцати ярдов, а? Да ведь парень был под самым дулом твоего карабина!

Провинившийся солдат, печально и неподвижно созерцавший лежащие на земле кандалы, пробормотал что-то насчет солнца, которое било в глаза.

– Прямо не знаю, как это вышло, сэр. Я не должен был промахнуться. Думаю, что я даже его задел, когда он перелезал через стену.

Человек, незнакомый с обычаями этого места, мог бы подумать, что речь идет о голубиных состязаниях. – Давай рассказывай все, как было, – приказал Фрер и злобно выругался.

– Ваша честь, я только на секунду отвернулся, – сказал тюремщик, – как Скотт вдруг крикнул «Эй!». Я поглядел и увидел: кандалы Доуза на земле, а сам он уже влез вон на ту груду камней. Два арестанта вскочили, я решил, что они с ним заодно, прицелился, как положено по инструкции, и крикнул, что, если они сделают хоть шаг, я буду стрелять. Потом я услышал выстрел Скотта, и все вроде ахнули. А когда я оглянулся, он уже исчез.

– И никто больше не двинулся с места?

– Никто, сэр. Сначала я оторопел и было подумал, что они все в этом замешаны, но Партон и Хэйнс подбежали на помощь, а следом пришел Шорт; мы проверили их кандалы.

– Все было в порядке?

– В порядке, ваша честь. Они поклялись, что никто ничего не знал. В обед у Доуза кандалы тоже были в порядке.

Фрер наклонился и осмотрел сброшенные кандалы…

– Черта с два в порядке! – сказал он. – Если ты так выполняешь свои обязанности, то чем раньше тебя выгонят отсюда, тем лучше. Ну-ка, смотри!

Два кольца были покорежены, одно подпилено, другое надломлено и погнуто, будто от сильного удара.

– Не знаю, где он взял пилку? – удивился тюремщик Шорт.

– Не знаешь? Вы здесь никогда ни черта не знаете., пока не случится беда. Мне бы к вам сюда только на месяц! Я бы вас научил службе! Не знаете – а вот это валяется на дворе! Удивляюсь, как же у вас все каторжники еще не гуляют на свободе и не сидят за обедом у губернатора!

Под словом «это» Фрер подразумевал кусок глазированного фаянса, который его зоркий глаз углядел возле кандалов.

– Я бы вот этим перепилил самые крепкие ваши железки. Ручаюсь, он так и сделал, да и многие другие сумели бы. Вам, мистер Шорт, пожить бы со мной на острове Сары. «Не знаете!» Тогда бы узнали!

– Простите, капитан Фрер, это несчастный случай, – сказал Шорт, – теперь уж ничего не поделаешь.

– Несчастный случай! – рявкнул Фрер. – Это не оправдание – несчастный случай! И какого дьявола вы позволили арестанту перелезть через стену?! Мне это непонятно!

– Он вскочил на груду камней, – пояснил Скотт, – и мне показалось, что он прыгнет на крышу барака. Я выстрелил в него, а он перекинул ноги через стену и был таков.

Фрер измерил взглядом расстояние, и его на миг охватило невольное чувство восхищения, сам он был весьма неплохим атлетом.

– Вот это прыжок, черт возьми! – сказал он. И, невольно вспомнив зло, которое он причинил бежавшему арестанту, добавил:—Такой отчаянный головорез не остановится и перед убийством, если на него поднажмут. В какую сторону он бежал?

– Прямо на Макуори-стрит, а потом свернул в горы. На улице было несколько человек. Мистер Мэйс из отеля «Звезда» пытался остановить его, но он его отшвырнул с такой силой, что бедняга так и покатился. Он сказал, что парень мчался быстрее оленя.

– Если сегодня до ночи его не поймаем, объявим вознаграждение, – сказал Фрер, отвернувшись. – И надо усилить охрану. Такого рода штучки заразительны. – И с этими словами он направился к баракам.

Справа и слева, со всех сторон по всему городку неслись сигналы тревоги, и патруль с громким топотом шагал по дороге в Нью-Норфолк, торопясь отыскать след беглеца. Однако наступила ночь, а тот все еще был на свободе, и патрульные, усталые и приунывшие, вернулись ни с чем и порешили, что беглец, вероятно, залег в какой-нибудь расщелине сиреневых гор, возвышающихся над городом, и вскоре сдастся сам, чтобы не умереть голодной смертью.

Тем временем остров, как положено, известили, и так безупречна была сигнальная система, придуманная губернатором Артуром – зачинателем всех реформ этого каторжного поселения, что до полудня следующего дня все сигнальные посты на побережье уже знали, что № 8942 и т. д. и т. п., осужденный пожизненно, незаконным образом оказался на свободе. Это известие, впоследствии подкрепленное заметкой в газете под названием «Дерзкий побег», было услышано и далеко за пределами острова, но мир не был обеспокоен тем, что королевская шхуна «Мэри Джейн» отплыла в Порт-Артур без Руфуса Доуза на борту. Зато двое или трое людей сильно встревожились. Майор Викерс весьма негодовал на то, что его хваленая система замков и решеток оказалась столь легко преодолимой, несмотря на ее безусловную надежность; столь же сильно огорчились господа Дженкинс, Скотт и K°, временно отстраненные от должности и находившиеся: под угрозой окончательного увольнения. Мистер Микин был страшно напуган тем, что опасное чудовище бродит на свободе где-то невдалеке от его священной персоны. Сильвия проявляла признаки сильного беспокойства, тем более опасного, что она тщательно старалась его скрыть, а капитан Морис Фрер впал в отчаянную, безумную тревогу. Он поскакал прямо от бараков и до наступления полной темноты прочесывал окрестности по обеим сторонам, дороги, ведущей на север. Чуть занялась заря, он был уже снова в горах вместе с собакой-ищейкой, он обследовал дикие заросли, лощины, ущелья, пока не обессилел вконец. Он объявил об удвоении награды за поимку и сам допросил ряд подозрительных лиц. Было известно, что он проводил инспекцию тюрьмы за несколько часов до побега, и его неутомимость в поисках была приписана его служебному рвению и досаде.

– Наш дорогой друг чувствует, что его репутация поставлена на карту, – сказал Сильвии за рождественским обедом будущий капеллан Порт-Артура. – Он так гордится своим знанием этих несчастных, и ему неприятно, что один из них перехитрил его.

Однако, несмотря на принятые меры, обнаружить Доуза не удалось. Толстый хозяин отеля «Звезда"» был последним, кто видел его. Промчавшаяся мимо фигура в желтой одежде, казалось, совершенно растворилась в теплом летнем дне, словно канув в непроглядную ночную тьму.

Глава 38

ПИСЬМО ДЖОНА РЕКСА К ОТЦУ

«Небольшое общество», которое майор Викерс упомянул в беседе с мистером Микином, неожиданно оказалось довольно большим. Вместо тихого обеда в кругу домочадцев, а также жениха дочери и священника, как это было задумано, в дом к майору Викерсу прибыли две дамы – миссис Протерик и миссис Джелико, а также мистер Мак-Наб из гарнизона и мистер Паунс из администрации. Его скромный рождественский обед превратился в званый вечер.

Разговор вертелся вокруг волновавшей всех теми.

– О Доузе нет известий? – спросил мистер Паунс.

– Пока еще нет, – сухо ответил Фрер. – Но недолго ему придется погулять на свободе. Я отправил в горы больше десятка солдат.

– Полагаю, что каторжнику удрать от властей трудно? Не так ли? – осведомился Микин.

– О, нам вовсе не обязательно его ловить, – ответил Фрер, – если вы это имеете в виду. Он просто подохнет с голоду. Времена бродяжничества и грабежей в буше уже миновали, и теперь беглецам там нечем поживиться.

– Да, конечно, – подтвердил мистер Паунс, с жадностью поглощая суп. – Можно сказать, что этот остров специально избран провидением для каторжных поселений; несмотря на прекрасный климат, здесь очень мало растений, пригодных для поддержания жизни.

– Мое мнение, – сказал мистер Мак-Наб, обращаясь к Сильвии, – что, когда бог создавал Землю Ван-Димена, о дисциплине каторжников он не думал.

– Я с вами вполне согласна, – отозвалась Сильвия.

– Не знаю, – вмешалась миссис Протерик. – Мой бедный мистер Протерик часто говаривал, что этот остров так восхитительно бесплоден, как будто рука всевышнего предназначила его для постройки каторжных бараков на побережье.