Тайная история Леонардо да Винчи, стр. 84

Раб поднес калифу воду и полотенце, другой — записную книжку Леонардо.

— И что же значат эти рисунки?

Калиф указал на набросок аппарата для плавания под водой: маска, закрывающая лицо, с трубками для вдоха и выдоха, что ведут к плавучей платформе. Леонардо придумал также несколько приспособлений для отрывания досок обшивки — чтобы топить корабли из-под воды.

Он объяснил калифу, в чем суть этого устройства, и тот кивнул:

— Да, маэстро Леонардо, именно так я и стану их использовать. Сколько времени потребуется тебе, чтобы построить то, что ты изобрел?

— Не знаю, о повелитель. Мне потребуются инструменты, деньги, кузнецы и…

Калиф нетерпеливо взмахнул рукой:

— Сколько времени?

— Потом мне надо испытать созданное.

Калиф усмехнулся.

— Тебе представится возможность сделать это, маэстро. Ты испытаешь свое изобретение на кораблях посла турецкого султана. Их четыре. Недели тебе хватит?

— Повелитель…

— Ты должен потопить корабли, и произойти это должно словно по волшебству. На плаву должен остаться лишь один — чтобы их правитель мог узнать, чему они были свидетелями.

Калиф дал знак придворным удалиться, и все встали. Он заговорил по-итальянски:

— А если ты потерпишь неудачу, маэстро, тебе и твоим друзьям лучше было бы остаться… на дне морском. Полагаю, это честная сделка?

— Ты сможешь сделать все за неделю? — спросил Куан, когда они вышли из покоев калифа.

— Это возможно — с надлежащей помощью и инструментами.

— Ты получишь все, что тебе надобно.

— Тогда я начну немедленно. Но скажи…

— Что?

Куан подал знак Зороастро и остальным поотстать. Стражники-мамлюки поколебались, потом все же сделали, как им было велено.

— Никколо на самом деле мертв?

— Если калиф сказал тебе, что он мертв, — он мертв. Будь слова калифа неправдой, он позаботился бы о том, чтоб они стали правдой. Никогда не сомневайся в словах калифа, даже мысленно.

— Я считал тебя независимым мыслителем, — сердито сказал Леонардо.

Куан кивнул с улыбкой:

— О да, Леонардо, это же весьма важно для тебя.

— А Айше? Что с ней? Ее выкупили?

Куан покачал головой:

— Это дела государственные, маэстро. Не думаю, чтобы калиф удостоил тебя такой близости.

— Но как может служанка Деватдара быть…

— Она то, что ты назвал бы независимым мыслителем. — Ирония Куана не ускользнула от Леонардо. Даже полагая, что их некому услышать, китаец понизил голос. — Прекрасная Айше всегда делала то, что ей нравилось, но в нашем мире, как и в вашем, для женщины этого достичь нелегко. Поэтому она использовала Деватдара, чтобы получить доступ к… знаниям.

— А Деватдар? — Леонардо понял намек и говорил тихо.

— Что — Деватдар?

— Он любит ее?

— Она пробуждает страсть у всех мужчин, — сказал Куан. — Лишь ты, кажется, избег ее чар.

— А калиф?

Не ответив, Куан остановился перед большой массивной дверью в покои Леонардо, чтобы подождать остальных.

— Скажи страже, что тебе нужно, ты получишь все. Недостатка ни в чем не будет.

— Прошу тебя, погоди минутку. У меня еще много вопросов.

— Не сомневаюсь, маэстро. Возможно, со временем на них ответят, но прямо сейчас я советовал бы тебе заняться заказом калифа.

— Мне нужна студия, инструменты…

— Скажи об этом стражам, они хорошо говорят по-латыни.

Куан поклонился и исчез за поворотом коридора.

Леонардо и его товарищей ввели в покои. Леонардо немедленно высказал седовласому стражнику свои пожелания. Мамлюк действительно говорил по-латыни куда более бегло, чем сам Леонардо.

Потом Леонардо заперся у себя; сидя на ложе, сжав голову руками и чувствуя на щеках едкие, как пот, слезы, он пытался уйти в безжизненную пустоту механики и математических расчетов. Холодная мысль несла утешительное оцепенение, подобное неземной радости — радости освобожденного духа, радости мертвых и проклятых.

Отмщения за Никколо не будет.

Только механика и бесконечная пустота.

Глава 20

ЛИТАНИЯ НИЛА

В середине ночи, когда друзья Леонардо и рабы (их дали ему столько, сколько он попросил; дали и мастерскую, где он работал) давно спали, Куан нанес ему визит. Он пришел один. Леонардо научил кузнецов и стекдодувов, как сделать большие водяные лампы его изобретения, и мастерская купалась в ярком ровном свете.

— Вижу, ты не тратишь отпущенное время даром, — наметил Куан.

Леонардо и вправду ожесточенно трудился, и все помещение было завалено оборудованием. В центре комнаты он разложил длинные трубки, прикрепленные к плотику: на одном конце были отверстия для воздуха, на другом — винный мех, который прикреплялся ко рту ныряльщика. Длинный стол рядом с дыхательным аппаратом усеивали наброски, пустая бутыль из-под вина, какой-то недоеденный и уже потемневший плод; там же лежала кожаная маска с выпуклыми стеклянными линзами.

Куан взял маску.

— Что это?

— Это позволяет видеть под водой.

— Я могу видеть и сейчас.

— Но смутно, — сказал Леонардо.

Он говорил тихо: на тюфяке спал Зороастро, который был хорошим работником и куда более одаренным механиком, чем другие спутники Леонардо. Помолчав, Леонардо спросил:

— Не желаешь ли испытать маску?

Похоже, предложение застало Куана врасплох, потому что он рассмеялся и сказал:

— Как, ночью?

Леонардо пожал плечами, словно подзадоривая его.

— Отчего бы и нет, — сказал Куан. — А это что? — Он указал на аппарат, лежавший у двери.

— Это позволит тебе дышать под водой.

И Леонардо показал ему клапаны в нижней части маски, соединенные с трубками вдоха и выдоха. Пока Леонардо собирал снаряжение, Куан предложил:

— Можно позвать на помощь рабов.

— В этом нет нужды, — ответил Леонардо, взваливая на плечо дыхательные трубки.

Выйдя из комнаты в темноту коридоров и услышав, как Куан велит мамлюкам, сторожившим Леонардо, остаться в мастерской, он ощутил, что скорбь его по Никколо вернулась с новой силой.

— Похоже, ты хорошо использовал свое «заточение», — заметил Куан, словно насмехаясь над Леонардо.

— О чем ты?

— Ты ведь работаешь день и ночь — так я, во всяком случае, понял.

— Калиф требует невозможного.

— Вполне вероятно, — согласился Куан, — но ведь это твой обычный распорядок, разве нет?

— Не совсем.

— Но ведь ты там в своей стихии. Ты взволновался, лишь когда мы ушли оттуда.

Леонардо не стал спорить. Куан был чересчур прозорлив. Леонардо и в самом деле сумел спрятаться в работе, отгородиться от собора памяти, жить только в настоящем. Когда они шли мимо мечети Аль Назир Мохаммеда, стоящей недалеко от того места, куда они направлялись, Леонардо спросил:

— Так как же ты провел все те недели до нашей недавней аудиенции у калифа?

Ночь была холодной, освещенной лишь полумесяцем, и изящные купола и минареты цитадели казались сотканными из дыма, бесплотными, словно легендарный Салах-ад-дин слепил их из облаков. Тем не менее бежать из этой бесплотной крепости было невозможно.