Корсар, стр. 35

— Что ты ищешь? — спросила она со своего насеста.

— Я не ищу, а рассматриваю.

— Ладно, что ты рассматриваешь?

— Воздухозаборники. Они увеличенные. И еще концы лопастей несущего винта…

— И что же это значит? — поинтересовался из кабины Линк.

— Вертолет модифицирован для действий на большой высоте. Могу поспорить, бензопроводы у него тоже большего диаметра. А вот эта штука, — он похлопал по необычному агрегату под крылом вертолета, — пусковое устройство для ракет АА-семь «Апекс».

— И?

— Обычно Ми-двадцать четыре не несут «Апексы». Вертолет предназначен для атаки наземных целей, а «Апекс» — ракета «воздух — воздух», в частности, ими оснащаются самолеты МиГ-двадцать три.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Линда.

— До корпорации занимался разработкой вооружения. Это моя специальность, — ответил Марк. — Ну как, теперь ясно?

— Ракеты «воздух — воздух», вертолет для действий на большой высоте, — Линк сделал жест, словно взвешивает что-то в руках, — Шерлок Холмс тут не нужен! Этот вертолет сбил «боинг» госсекретаря.

— Так это лагерь ливийской армии или какой-нибудь террористической группировки? — уточнила Линда.

— Это и есть главный вопрос, — бросил Марк, залезая обратно в кабину. — Давайте осмотримся и поищем ответ.

Они двинулись к тому, что осталось от базы. Палатки превратились в пепел, даже пальмы и те обгорели. Линк остановил «КОТа» у трупа механика, чтобы грузовик прикрывал его со стороны пустыни. Марк перевернул тело. Из груди мужчины торчал кусок металла, вероятно отлетевший от цистерны или грузовика. Ни погон, ни удостоверения личности, ни хотя бы жетона у погибшего не было.

Мерфи обыскал еще несколько тел, валявшихся вблизи машины, но тоже безрезультатно. У сгоревших палаток обнаружился спутниковый телефон, который Марк прихватил с собой, и большой радиопередатчик, искореженный взрывом. Что это за люди? Кто ими командует? Вопросы, увы, остались без ответов.

— Ну? — спросила Линда, когда Марк захлопнул дверцу кабины.

— Сплошные загадки. — Расстроенный Мерфи провел рукой по волосам. — Мы знаем, как сбили самолет, но понятия не имеем, кто это сделал и зачем.

— Ну и ладно, — заявил Линк, направляя машину в сторону границы. — Могу поспорить, командир все выяснил уже через пять минут после того, как вылез из вертолета.

ГЛАВА 16

Едва люк вертолета открыли и яркий свет перестал резать глаза, Хуан понял, что влип. Причем по-крупному.

На авиабазе скрыться совсем не сложно: там гарнизон в тысячу человек, десятки зданий, и вообще легко остаться неузнанным, потому что людей постоянно направляют то на одно задание, то на другое.

Однако приземление Ми-8 произошло не на авиабазе, а на плато, с которого открывался бесподобный вид на горные долины. Вертолет затормозил на утрамбованной земляной площадке. Ниже располагался лагерь. Выбравшись наружу вместе с остальными, Кабрильо разглядел десятки палаток, плац, полосу препятствий и стрельбище.

Хуан не стал спешить с выводами. Верно, перед ним не лагерь террористов, однако участие правительства отнюдь не исключается — это же Ливия.

Сбоку от лагеря возвышалась странная декорация — трехэтажное здание из мешковины, натянутой на металлический каркас. Это было что-то вроде офисного центра со стеной по периметру, дорожкой, по которой автомобили могли доехать до самого подъезда и высадить пассажиров, и непонятной пристройкой: Хуан предположил бы, что там солярий, но для частного дома здание казалось великовато. С обратной стороны бутафорской конструкции стояло ограждение, обтянутое все той же мешковиной. Очевидно, оно представляло собой забор.

Когда стих шум турбин, Кабрильо услышал пыхтение генераторов и крик муэдзина, созывающего правоверных на молитву. Люди отовсюду стекались на плац, расстилали молельные коврики, устраивались лицом на восток, в сторону Мекки. Всего собралось человек двести — довольно много, но все же недостаточно, чтобы долго скрываться. Хуан не сомневался: Мухаммада обязательно хватятся и перевернут весь лагерь вверх дном.

Об этой базе нужно было разузнать побольше, значит, Кабрильо следовало поскорее ускользнуть от «товарищей», а потом вернуться под покровом ночи.

— Шевелись! — крикнули сзади, и Хуан спустился по пандусу.

На другом конце долины виднелся котлован, а может, стройка. Кабрильо затянул куфию и стал спускаться по тропке к лагерю, стараясь держаться впередиидущего, чтобы никто не разглядел его глаз. Вдобавок приходилось идти на полусогнутых, иначе Кабрильо выдал бы высокий рост.

Группа наверняка квартировала в одном бараке. Хуан видел этих парней в деле: судя по дисциплине, кадровыми солдатами они не были, но работали слаженно — так получается, когда живут и тренируются вместе. Стоит им добраться до казармы, и Хуану конец.

Тропинка петляла по крутому песчаному склону, среди камней и многочисленных оврагов. На полпути к подножию виднелся уступ, вертикальная скала высотой метров десять. Хуан прикинул, что шансы спуститься с него невредимым близки к нулю. Тут возглавлявший колонну командир остановился и стал собирать куфии.

Многие уже сняли платки. Хуан еще раз глянул вниз, а потом влево, в сторону лагеря. Головных уборов ни на ком не было. «Это чтобы сплотить бойцов, — догадался Хуан. — Лица прячут только от чужаков, а дома, среди друзей, ходят открыто, без куфии. — И вообще сейчас не время взвешивать шансы!»

— Поаккуратнее! — прорычал Кабрильо, толкнув в спину стоявшего перед ним ливийца.

Тот в гневе обернулся.

— Чего толкаешься?

— Ты дал мне локтем в живот! Убью!

— Эй, там, сзади, в чем дело?

— Этот шакал меня толкнул! — завопил Хуан.

— Кто это шум поднимает? — спросил командир. — А ну, покажись!

— Пускай сначала извинится!

— Не буду! Ты первый меня толкнул.

Хуан отвесил ливийцу пощечину, специально сделав огромный замах, чтобы он успел среагировать. Боец пригнулся и дважды ударил в живот Кабрильо, который добивался именно этого — повода для драки. Хуан ухватил ливийца за куфию и притянул к себе, оставаясь при этом спиной к остальным, чтобы никто не разглядел его лица.

— Я тебя не знаю! — с притворным удивлением воскликнул Кабрильо. — Это шпион! Лазутчик!

— С ума сошел? Я уже семь месяцев в лагере!

— Лжец!

Ливиец толкнул Хуана, который, вместо того чтобы сопротивляться, схватил его за руки и сошел с тропы. Ноги тут же заскользили. Поначалу спуск был пологий, но становился все круче. Скорость стремительно росла. Когда удерживать равновесие стало невмоготу, Хуан резко оттолкнулся, не ослабляя хватки, перебросил злосчастного террориста через голову и упал на него. Теперь он съезжал вниз, лежа на своем противнике, которому доставались все острые камни.

За ними по склону несся гравий, по ушам бил хруст костей. Хуан с ливийцем скользили словно на соревнованиях по санному спорту, причем в роли саней выступал истошно вопивший террорист. Теперь их сопровождал не только гравий, но и крупные камни, поднявшие тучи пыли. Сломанные голени ливийца неестественно изгибались, но Хуан продолжал мчаться на нем по желобу, повторяя все изгибы рельефа.

Металлическая нога служила Кабрильо чем-то вроде руля, и он старательно держался центра оврага. При каждом повороте по культе словно кувалдой ударяли, но если бы не эти маневры, парочка уже давно покатилась бы кувырком.

Вокруг скапливалось все больше камней и песка. Через пару минут «живые сани» катились вместе с лавиной. Тело террориста уже не ударялось о крупные валуны, скорость резко увеличилась, и маневрировать Хуан не мог. Овраг отклонился влево, однако лавина по инерции неслась вниз. Она, словно полноводная река, увлекала за собой Кабрильо с попутчиком. На изломе обоих подбросило в воздух, потом ударило оземь. Террорист разом затих, а лавина отстала на несколько метров.

Новый овраг был шире и глубже предыдущего, однако лавина быстро нагнала людей, и ливиец превратился в бревно, на котором сплавлялся Кабрильо. Впереди камни рушились вниз со скалистого уступа, который Хуан приметил еще сверху. Он быстро оглянулся. Вслед за потоком песка и мелких камешков по склону катились большие булыжники. Они ударялись друг о друга и рассыпались на куски, словно в гигантской дробилке.