Ночной рейд, стр. 19

Глай безразлично пожал плечами, продолжая делать вид, что копается в моторе.

— Что от меня-то тебе надо?

Вийон задумался.

— Никакой паники. Думаю, что лучше всего, если ты и твоя команда специалистов, как ты их называешь, будут прикрываться своей работой, как обычно. Ни один из вас не является французом, поэтому вряд ли вы попадете под подозрение.

— Не вижу смысла находиться здесь, ожидая, что нас могут схватить.

— Ты забыл, что я министр внутренних дел, все секретные распоряжения проходят через мое ведомство. Все нити, указывающие на вас, спокойно затеряются в бюрократической волоките.

— Всё равно я почувствую себя в большей безопасности, если мы покинем страну.

— Ты недооцениваешь события, мистер Глай. Мое правительство трещит по швам. Провинции вцепились друг другу в глотку. Существует только один вопрос. Когда рухнет Канада? Я знаю, что это уже совсем близко, Шарль Сарве знает это, знают об этом и те английские твердолобые, которые стараются переговорить друг друга в древнем каменном реликтовом доме на реке Темза. Скоро, очень скоро Канада в том виде, в котором она известна миру, перестанет существовать. Поверь мне, ты потеряешься в хаосе.

— Затерянный и без работы.

— Временная ситуация, — сказал Вийон с цинизмом в голосе. — До тех пор пока существуют правительства, финансовые корпорации и богатые отдельные личности, которые могут позволить себе твой специальный набор грязных трюков, мистер Глай, людям твоего типа никогда не придется продавать пылесосы, чтобы заработать себе на жизнь.

Глай в знак нежелания продолжать разговор неодобрительно покачал головой и переменил тему.

— Как мне связаться с тобой в случае необходимости?

Вийон обошел вокруг капота машины и сжал плечо Глая железной хваткой.

— Тебе следует хорошо запомнить только две вещи. Во-первых, никаких проблем больше не будет. И, во-вторых, при любых обстоятельствах не пытайся связаться со мной. Я не могу подвергать себя риску быть уличенным в любой связи с «Обществом свободного Квебека».

На краткое мгновенье глаза Глая закрылись от внезапной боли. Он сделал глубочайший вдох и напряг бицепс в тот момент, когда Вийон усилил давление. Оба мужчины стояли, не двигаясь с места, не уступая друг другу ни дюйма. Затем губы Глая очень медленно начали растягиваться в улыбке удовлетворения, он с ненавистью смотрел в глаза Вийона.

Вийон ослабил свою хватку и мрачно улыбнулся.

— Мои комплименты. Твоя сила почти равна моей.

Глай поборол в себе желание помассировать руку, избавляясь от страшной боли.

— Подъем тяжестей — неплохой способ скоротать время между политическими убийствами.

— Большое сходство можно заметить и в чертах наших лиц, — сказал Вийон, садясь в машину. — Если бы не твой отвратительный нос, мы могли бы сойти за братьев.

— Иди ты к черту!

В голосе Глая безошибочно угадывалась лютая враждебность. Он посмотрел на пожилую пару, по-прежнему ожидающую автобус на скамейке, затем на показания счетчика газового насоса.

— С тебя тысяча восемьсот шестьдесят.

— Запиши в счет! — огрызнулся Вийон со злостью и уехал.

18

Вийон намазал тост маслом и прочитал заголовок на второй странице своей утренней газеты:

Фосс Глай сумел хорошо замаскировать все следы. Вийон тщательно контролировал расследование и знал, что с каждым прошедшим днем интерес к нему будет остывать. Он по возможности использовал влияние своего министерства, чтобы подавить малейший намек на связь между политическими убийцами и «Обществом свободного Квебека», пока не будут найдены неопровержимые улики. До сих пор всё шло гладко.

Его удовлетворение полностью разрушала мысль о Глае. Этот человек — просто кровожадный наемник, его божеством всегда были деньги. Совершенно непредсказуемым будет путь этого бешеного пса, если не держать его на коротком поводке.

На пороге комнаты для завтраков появилась жена Вийона. Хорошенькая женщина с темными волосами и голубыми глазами.

— Тебе звонят по телефону в кабинете, — сказала она.

Он вошел в кабинет, закрыл дверь и снял трубку.

— Вийон слушает.

— Начальник отдела полиции Маккомб, сэр, — прозвучал голос, глубину которого можно сравнить только с угольной шахтой. — Надеюсь, не помешал вашему завтраку.

— Совсем нет, — солгал Вийон. — Вы отвечаете за архивные документы Королевской конной полиции?

— Да, сэр, — ответил Маккомб. — Том на Макса Рубека, который вы потребовали, передо мной на письменном столе. Нужно сделать копию и послать ее в министерство?

— Необязательно, — сказал Вийон. — Прошу сообщить мне основные данные по телефону.

— Он очень объемистый, — сопротивлялся Маккомб.

— Постарайтесь уложиться в пять минут.

Вийон улыбнулся сам себе. Он почти мог представить состояние ума Маккомба. Семейный человек, раздраженный до крайности тем, что вынужден покинуть уютную постель и теплую жену, не может отоспаться в воскресенье и должен рыться в старых пыльных архивах, чтобы удовлетворить внезапный каприз министра.

— Этим страницам уже более ста лет, они написаны от руки, но я постараюсь разобраться. Ну, посмотрим. Почти ничего нет о жизни Рубека в самом начале. Нет даты рождения. Числится сиротой. Первая официальная запись относится к двенадцати годам. Его привели к местному констеблю за убийство цыплят.

— Цыплят?

— Отрезал им головы ножницами для проволоки. Нанес огромный ущерб фермеру, у которого уничтожил целое поголовье. Затем он перебрался в следующий город и перешел на лошадей. Успел перерезать глотки у половины табуна, прежде чем его схватили.

— Малолетний психопат, жаждущий крови.

— Люди считали его просто деревенским идиотом, как было принято в прежние времена, — сказал Маккомб. — Термин «психическая мотивация» отсутствовал у них в словарях. Они не могли понять, что следующим шагом мальчишки, который убивал животных ради развлечения, будет убийство людей. Рубека приговорили к двум годам тюремного заключения, но, учитывая возраст, — ему было четырнадцать, — разрешили жить с констеблем, отрабатывая положенный срок в качестве садовника и домашнего мальчика на побегушках. Вскоре после окончания этого срока народ из ближайших окрестностей стал находить тела бродяг и пьяных, которые были задушены.

— Где всё это происходило?

— В радиусе пятидесяти миль от современного города Мусс-Джо, Альберта.

— Конечно, Рубека арестовали как главного подозреваемого?

— Полиция тогда не работала так быстро, как сейчас, — сказал Маккомб. — К тому времени, как Рубека связали с этими преступлениями, он уже был в девственных лесах северо-западной территории. Не появлялся вплоть до восстания Риэла в тысяча восемьсот восемьдесят пятом.

— Восстание потомков французских торговцев и индейцев, — сказал Вийон, вспоминая историю.

— Их называли метисами. Лидером был Льюис Риэл. Рубек присоединился к вооруженным силам Риэла и прославился в канадской легенде как наш самый эффективный киллер.

— А что сказано о времени его исчезновения?

— Через шесть лет, — ответил Маккомб. — Не зарегистрировано никаких сведений. Была серия убийств, исполнителя которых не нашли, но приписывали их Рубеку. Только схема убийств давала основания полагать, что действовал Рубек.

— Схема?

— Да, все жертвы погибли в результате травм, нанесенные в области горла, — сказал Маккомб. — В основном путем удушения. Рубек не использовал нож. Поднятая суета вскоре затихла. У людей в те дни была другая мораль. Они рассматривали человека, устранявшего нежелательных людей, как общественного благотворителя.

— Я вспоминаю, что он стал легендой, убив несколько полицейских во время восстания Риэла.

— Если точно, то тринадцать.

— Должно быть, Рубек был очень сильным человеком.