Рождение воина, стр. 28

Ученики выстроились в шеренги по четыре человека и зашагали по песчаной дороге. Периэки бросали лепестки цветов к их ногам, некоторые подбадривали юношей громкими возгласами:

— Да благословят вас боги!

— Сбросьте персов в море!

Группы периэков приносили жертвы у дымившихся вдоль дороги алтарей. Люди жгли ячмень или орошали землю вином.

Ученики прошли мимо кладбища, где покоились мать и отец Лисандра. Тот вознес безмолвную молитву Гадесу, богу подземного царства: «Пусть они улыбаются, глядя на мои подвиги».

Вдоль строя пронесся тихий взволнованный ропот.

— Сколько нас здесь? — поинтересовался Хиларион, шагавший позади Лисандра.

— Командиры считают, что не менее трех тысяч, — ответил Леонид.

— Как ты думаешь, эту битву как-нибудь назовут? — спросил Прокл.

— Возможно, ее назовут Битвой за южные равнины, — ответил Аристон.

— Или Битвой за Спарту, — добавил Демаратос.

— Мы будем рассказывать внукам, что участвовали в ней, — сказал Прокл.

— Если доживем до этого, — заметил Хиларион и неуверенно рассмеялся.

С каменным выражением лица Диокл молча ехал верхом рядом с отрядом.

Людей вдоль дороги становилось все меньше.

Лисандр оглянулся на своих товарищей. Несмотря на то, что все они облачились в доспехи и несли настоящее оружие, способное поразить врага насмерть, они все еще оставались мальчишками. Что ждет их в конце этого похода? И скольким суждено вернуться в Спарту живыми?

ГЛАВА XVIII

Почти весь день они прошагали по пыльной дороге, по которой до этого прошли основные батальоны. Зеленые горные леса по обе ее стороны обрели серый оттенок, у горизонта появилась луна, похожая на бледный призрак.

Похоже, у Демаратоса нога больше не болела. У Лисандра сводило пальцы. На них появлялись волдыри, затем лопались и появлялись снова. На его лице образовалась корка от высохшего пота.

Ученики обошли изгиб реки. Открывшийся вид навеял Лисандру мысль о подземном мире. Недалеко был разбит огромный лагерь. В сумерках повсюду горели костры, ветер разносил красноватый пепел. У костров сидели или лежали на щитах спартанские воины. Оранжевые языки пламени выхватывали из темноты их угрюмые лица.

— Разойтись и разбить лагерь, — скомандовал Диокл. В его голосе чувствовалась усталость.

Илоты распрягли телегу с вещами, ехавшую следом за ними, и повели животных к реке на водопой. Лисандр и его товарищи выгрузили дрова и еду.

Пока они разводили костер, из телеги вытащили двух поросят. Их короткие ножки извивались в руках илотов. Поросята испугались при виде ножа и запищали, но вскоре их писк прервал удар в яремную вену. Кровь поросят собрали в чаши и принесли в жертву богам.

Лисандр с товарищами разводили костер. Поросят выпотрошили и промыли у реки. Скоро Лисандру в нос ударил приятный запах жареного мяса.

К ним подошел спартанский воин. Свои выгоревшие каштановые волосы он повязал сзади, обнажив сросшуюся ткань в том месте, где когда-то у него было левое ухо. Кожа спартанца казалась жесткой, точно ее дубили, лицо избороздили глубокие морщины, на подбородке была ямочка. Только глаза воина смотрели живо и настороженно.

— Меня зовут Септон. Кто здесь командует? — спросил он.

Диокл, сидевший в нескольких шагах, встал и повернулся к нему лицом.

— Я. Какие новости?

Воин подошел к костру, сел на корточки и жестом пригласил к себе Диокла.

— У вас не найдется вина для усталого гонца? Я умираю от жажды.

— Лисандр, — сказал Диокл, — принеси вина нашему гостю.

Лисандр бросился к телеге, взял из нее флягу с вином и чашу.

Когда он вернулся, оба воина разговаривали, сидя друг напротив друга. На их лицах отражался свет костра. Ученики, сидевшие ближе к костру, включая Леонида, внимательно слушали.

Лисандр передал Диоклу флягу и чашу и устроился в пределах слышимости.

— Персы идут со стороны морского берега, — говорил Септон, — они форсировали реку вброд и заняли равнину на всю ширину. Их примерно четыре тысячи.

— Четыре? — переспросил Диокл, наливая вино. — Нам говорили, что три тысячи.

— Персы получили подкрепление, — ответил воин. — Мы предприняли набег, отправив триста наших и надеясь расстроить их ряды. Это рискованно, но может, это отвлечет персов от наступления.

— Хорошо, — сказал Диокл, протягивая собеседнику чашу с двумя ручками. — Будем надеяться, что нам тоже оставят хотя бы несколько персов.

— Это уж точно, — ответил воин. Он сделал большой глоток и вытер рот рукавом. — К рассвету основной батальон разделится на две части и займет позиции по обе стороны гор. Когда станет светать, постройте своих и направляйтесь к центру равнины. Персы подумают, что им противостоит лишь небольшое количество воинов и бросят туда все силы. Если боги окажутся на нашей стороне, мы выгадаем время, чтобы атаковать персов с флангов и смять их порядки.

— Кажется, мы идем на верную смерть, — заключил Диокл, широко улыбаясь.

Воин крепко хлопнул Диокла по спине и выпрямился во весь рост.

— А чего еще может желать спартанец?

Лисандр переглянулся с Леонидом, гревшим ноги у костра. Тот робко улыбнулся. Лисандр лишь надеялся, что страх в его собственных глазах не столь заметен.

К счастью, ночью не было дождя. Когда каждый съел свой паек, ученики задремали прямо на холодной земле, прижавшись друг к другу, чтобы согреться. Лисандр решил пройтись по лагерю.

Он пробирался среди костров, стараясь не наступить на спавших воинов. Трудно было определить, кто там, под красным плащом, а в темноте Лисандр не различал, ученик перед ним или взрослый воин.

Неожиданно юноша оказался в той части, где расположились илоты. Те спали рядом со своими животными. Он нигде не видел Кассандры. Лисандр надеялся, что ей хватило ума вернуться в дом деда.

Юноша невольно задумался о том, сколь трудной стала бы его жизнь, будь его отец мессенцем. Тогда бы он тоже спал среди слуг, и его жизнь целиком зависела от спартанской армии. Но отцом Лисандра был Торакис, храбрый спартанский воин. Сколько раз он участвовал в боях, сколько раз лежал под открытым небом и ждал, когда наступит день битвы?

Лисандр потрогал амулет, висевший на его груди, и почувствовал, как по его телу разлился дух отца. Огонь Ареса подержит его, когда придется идти в бой.

Юноша обратился к богу войны Аресу: «Сделай так, чтобы мой щит не дрогнул, а копье летело прямо».

Вдруг издали донеслись крики. Лисандр расслышал, как по лагерю эхом пронеслось слово «Помогите!», других слов он не разобрал. Крики стали громче и настойчивее. Лисандр услышал слова «вода» и «лекарь».

В голосе кричавшего прозвучало нечто такое, что заставило Лисандра броситься к нему. В его сердце закрался страх. В лагере многие проснулись и поднимались на ноги.

Лисандр первым достиг кричавшего человека.

Спотыкаясь, тот вышел из темноты, половина его красного плаща была оторвана. При свете звезд его лицо казалось белым как мел.

«Помогите», — пробормотал человек почти шепотом и упал ничком. Лисандр подхватил его, еле удерживая тяжелое тело. Руки воина повисли на его плечах, пальцы впились в спину.

— Я помогу вам, — произнес юноша, опуская воина на землю. Под его плащом он нащупал что-то липкое и влажное, будто коснулся обнаженной плоти.

— Прошу… немного воды, — прошептал воин еле слышно. На его губах выступали кровавые пузыри. Он отпустил Лисандра, тело соскользнуло на землю. При свете факела глаза спартанца словно остекленели.

Лисандр осторожно снял с незнакомца остатки плаща. Его бок напоминал кровавое месиво. Похоже, его вспорол удар боевого топора. Сквозь раздробленные ребра Лисандр увидел внутренности.

Вокруг них собрались спартанцы. Лисандр снова натянул на незнакомца плащ, скрыв ужасное зрелище.