Отважная бродяжка, стр. 59
– О, черт, и ты туда же. И так паршиво, что все домочадцы смотрят на меня, словно я швырнул девчонку в реку, повесив ей камень на шею. Пропади оно все пропадом! – воскликнул он. – Это было ради ее же блага! Тоже мне – трагедия… Будто я послал ее на казнь!
– Ну, скорее всего, именно так ты и сделал, старина, – произнес Френсис, помолчав.
Джек развернулся в кресле:
– О чем это ты, черт подери?
Френсис ответил не сразу. Он поднялся и плеснул еще немного бренди в бокалы. Потом поймал взгляд Джека.
– Это, чтобы напиться до смерти, – пояснил он. – Пожалуй, скажу тебе кое-что строго по секрету. Вопрос деликатный. Касательно Кейт.
Джек нахмурился:
– Если ты про то, что произошло с ней на полуострове, так я все знаю.
Френсис задумчиво закивал:
– Рассказала тебе в карете, верно? Так я и подумал, увидев ваши лица в тот день.
– Трудно было не заметить, когда все настолько очевидно, – кисло пробормотал Джек.
– Маленькая бесстрашная душа. Такое очень больно перенести снова, – вздохнул Френсис. – Наверное, до смерти боялась, что ты тоже начнешь ее презирать.
– Презирать ее? Презирать ее? – в голосе Джека послышался гнев. Как вообще кто-то смеет презирать Кейт? – Что, черт возьми, ты несешь?
– Не говорил я ничего такого, – безмятежно отмахнулся Френсис, – не говорил, что кому-то следует ее презирать. Наобр’т. Толкую, что онав этом убеждена. Черт, все выглядело так, словно ты не чаял от нее избавиться. Меньше чем через двадцать четыре часа после того, как узнал, что ее… замарал… тот французишка, выгнал ее из своего дома. Девочка наверняка уверена, что ты ее презираешь. А что еще ей думать?
Джек побледнел.
– Кейт не может же… не может…
– Судя по всему, именно так она и решила, – тихо заключил Френсис, – что тут непонятного? Говоря напрямик, ее выгнали вон.
– Но я…
– Ну да, я знаю, почему ты так поступил, но знает ли она?
Джек застонал и в отчаянии запустил в волосы пятерню.
– Видишь ли, Кейт ведь наперед ждет, что ее будут презирать. Так уже случалось и не раз. Ее помолвка была расторгнута по этой самой причине. Не говоря уже о том, что это само по себе несладко, парень с ней не церемонился. Они ведь знакомы всю жизнь, любовь с детства и все такое. Что не помешало ему брезговать ею после скандала. Женишок прилюдно отменил свадьбу. И большинство народу думает, что он поступил правильно.
Джек снова застонал:
– Я не понимал… не предполагал…
– Та история выплыла наружу, все злобные сплетницы вцепились в малышку и с упоением терзали.
– Бог мой.
– Слышал бы ты, что некоторые из них шипели Кейт, волосы встали бы дыбом. Ха! Слабый пол! Ведьмы живьем рвали бедолажку этими своими леденящими манерами, причем всегда со сладчайшими улыбками на лицах. Заклеймили ее предательницей, потому что помогала раненым французским солдатам. Заявили, что она охотно проводила с ними время. Называли ее за спиной шлюхой… а кое-кто и в глаза все это говорил. И все так вежливо, так безмятежно… Признаюсь, Джек, это чуть не отвратило меня от женщин до конца жизни. Слабый пол.
Френсиса передернуло.
Прекрасное лицемерное лицо Джулии Давенпорт всплыло в памяти Джека.
– Да, я понимаю, что ты имеешь в виду, – угрюмо пробормотал он.
Мужчины глотнули бренди. В камине плясал огонь.
– Так вот, то же самое может произойти и в Лондоне. Некоторые сплетницы, бывшие в прошлом году в Лиссабоне, обосновались сейчас в столице. Если и повезет ни с одной не встретиться, ты же знаешь, женщины обожают писать письма. Наверняка чья-то корреспондентка вспомнит ту историю и изложит в подробностях. Рано или поздно все выйдет наружу, я бы сказал – это только вопрос времени.
Джек был слишком потрясен, чтобы говорить. Он ощутил, как его желудок словно выворачивает наизнанку. О Боже, неудивительно, что Кейт выглядела так, будто собирается на эшафот: пока она в Лондоне, над ее головой будет висеть топор, в любой момент готовый обрушиться на бедняжку.
Джек застонал и сжал ладонь. Бокал хрустнул. Френсис вскочил, встревоженно восклицая при виде крови, капающей с пальцев Джека. Тот нетерпеливо отмахнулся от друга.
– Едем в Лондон, – решил Джек. – Нельзя, чтобы она продолжала думать, что… О, заткнись, Френсис, это всего лишь проклятая царапина. К утру я должен быть в Лондоне. Ты едешь со мной или нет?
– О, безусловно, еду, старина, безусловно.
Глава 16
– Похоже, ваша юная подопечная неплохо справляется, Моди.
– Благодарю, Гасси. Даже собственной дочерью я не была бы более довольна.
Леди Кейхилл с приятельницами наслаждались так называемым «чаепитием с пирожными». На сервировочном столике громоздилась изысканная выпечка и разнообразные пряные закуски. Из носика чайника поднимался пар, дамы деликатно отпивали горячий напиток из изящных, не толще яичной скорлупы, чашечек. Графин хереса уже наполовину опустел.
– Очаровательная девушка, просто очаровательная, – дама в огромном тюрбане, украшенном перьями, потянулась за четвертым по счету пирожком с крабами и спаржей.
Леди Кейхилл просияла. Кейт в своей новой жизни чувствовала себя как рыба в воде и ни разу не совершила ни единого неверного шага. Поначалу леди Кейхилл опасалась, как бы Кейт не проявила себя истинной дочерью ученого – стяжать репутацию «синего чулка» стало бы непоправимой оплошностью.
Однако, к приятному удивлению леди Кейхилл, Кейт выказывала почти столь же восхитительное невежество, какое хотел бы видеть у своей подопечной каждый заботливый опекун. Казалось, ей больше нравилось посещать ярмарку, Пантеон или цирк Уэстли, чем проводить время в Британском музее или осматривать мраморные статуи лорда Элджина, которые стали настоящей археологической сенсацией. Она ведать не ведала о знаменитых мыслителях, писателях или философах. Ее речь не пестрела изречениями, почерпнутыми из тяжелых томов, и ей не угрожала опасность отпугнуть джентльменов долгими рассуждениями о поэзии. Создавалось впечатление, что единственными предметами, о которых Кейт была хорошо осведомлена, это лошади и Пиренейская война. А поскольку в обществе вращалось множество военных, одержимых лошадьми, то такие знания не расценивались как недостаток.
Леди Кейхилл наслаждалась похвалами в адрес Кейт.
– Разумная, любезная, хорошо воспитанная девушка, Моди. Бедняжка Мария была бы рада увидеть, какой прелестной выросла ее дочь.
Все закивали.
Успеха Кейт следовало ожидать, самодовольно отметила про себя леди Кейхилл. Кейт общительная девушка и умеет внимательно слушать. Более того, она управляла домом отца почти всю жизнь и на опыте научилась приспосабливаться к необычным условиям, что придавало ей неподдельный дух уверенности, многими принимаемый за признак хорошего происхождения.
К тому же, проведя большую часть своих лет в обществе мужчин, она не была ни застенчивой, ни кокетливой, ни жеманной по отношению к знакомым лондонским джентльменам. Казалось, Кейт с одинаковым удовольствием внимала и нескончаемым воспоминаниям о прежних битвах старичка-генерала, и сбивчивым признаниям юнца, проводящего первый сезон в обществе, и отточенным комплиментам повесы.
Внучка леди Кейхилл, Амелия, ввела Кейт в свой круг, состоявший в основном из молодых замужних модниц. Те отметили элегантный наряд мисс Фарли, озорное чувство юмора, остроумие и полное отсутствие интереса к своим мужьям и признали Кейт милой и очаровательной девушкой.
– Очень уж много внимания со стороны военных, – язвительно вставила пожилая дама, протягивая чашку за добавкой чая.
– И вы знаете почему, Джинни Холтон, так что не ворчите! – отрезала леди Кортни. – Вам прекрасно известно, что милая девочка сделала для моего Гилберта.
Остальные кивнули. Внук леди Кортни, Гилберт, испытывая мучительную неловкость из-за потерянной руки и устрашающей черной повязки, закрывавшей глаз, не высовывал носа из дома до тех пор, пока мисс Фарли, поддразнивая, не убедила его показаться с ней в свете.