С первого взгляда, стр. 51

Джереми поразил ее вид. Как будто угадав его мысли, Дорис сжала зятю руку и остановилась.

— Ступай, — сказала она, направляя Джереми к двери.

— Вы не пойдете со мной?

— Нет. Подожду здесь.

— Пожалуйста, — попросил он. — Пойдемте вместе.

— Нет. Ты должен сделать это сам.

Джереми уставился на нее.

— Пожалуйста… — прошептал он.

Дорис смягчилась.

— Она тебе понравится, — сказала она. — Ты ее полюбишь, как только увидишь.

Возможна ли любовь с первого взгляда?

Джереми не мог себе такого представить. Он нерешительно вступил в ясли. Выражение лица медсестры изменилось, как только она его увидела. По больнице уже разлетелся слух о том, что Лекси, здоровая и энергичная молодая женщина, внезапно умерла, оставив пораженного ужасом мужа и младенца. Можно было выразить сочувствие или просто отвернуться, но медсестра не сделала ни того ни другого. Вместо этого она с натянутой улыбкой указала в сторону одной из кроваток у окна.

— Ваша дочь слева, — сказала она. Ее улыбка увяла, и Джереми немедленно подумал, как это все неправильно. Здесь должна была быть Лекси. Лекси. Он сглотнул, у него внезапно перехватило дыхание. Откуда-то издалека донесся знакомый шепот: «Она красавица».

Джереми машинально двинулся к кроватке, ему хотелось и уйти, и посмотреть на ребенка. Он как будто наблюдал за происходящим со стороны. Его здесь не было. Это был не он. И не его ребенок.

Он замер, когда прочел имя Клэр на ярлычке, привязанном к лодыжке девочки, и у него снова сдавило горло, когда он увидел имя Лекси. Джереми сглотнул слезы и посмотрел на дочь. Крошечная и беззащитная, девочка лежала, завернутая в одеяльце, в чепчике, ее кожа была здорового розового оттенка, возле глаз виднелись следы мази. Ее грудка быстро вздымалась и опадала. Джереми склонился над дочерью, удивляясь тому, как странно она двигается. Малышка до странности походила на Лекси — формой ушей, овалом личика.

За его спиной возникла медсестра.

— Прелестный ребенок, — сказала она. — Много спит, почти не плачет.

Джереми промолчал. Он ничего не чувствовал.

— Завтра вы сможете ее забрать, — продолжала сестра. — Все в порядке, она уже умеет сосать. Иногда с такими крохами возникают проблемы, но она сразу же привыкла к бутылочке. Посмотрите, она просыпается.

— Хорошо, — пробормотал Джереми, почти не слыша ее. Он мог лишь смотреть.

Сестра коснулась крошечной грудки Клэр.

— Привет, детка. К тебе пришел папа.

Ручка Клэр снова дернулась.

— Что это?

— Все нормально, — объяснила медсестра, поправляя одеяльце, и повторила: — Привет, детка.

Джереми чувствовал, как Дорис смотрит на него сквозь стекло.

— Хотите ее подержать?

Джереми сглотнул. Малышка казалась такой хрупкой, что любое прикосновение могло ей повредить. Он не хотел прикасаться к малютке, но слова вырвались прежде, чем он успел удержаться:

— А можно?

— Конечно, — сказала сестра. Она взяла Клэр на руки, и Джереми поразился тому, что с детьми можно обращаться столь хладнокровно.

— Я не знаю, что дальше, — шепнул он. — Прежде никогда этого не делал.

— Все просто, — мягко произнесла сестра. Она была старше Джереми, но младше Дорис. Он вдруг задумался, есть ли у нее дети. — Садитесь в кресло, а я принесу вам девочку. Возьмите ее одной рукой под спинку и обязательно поддерживайте головку. А главное — любите до конца жизни.

Джереми сел — он был испуган и боролся со слезами. Он не успел подготовиться к этому. Ему хотелось выплакаться. Хотелось подождать. Он снова увидел за стеклом лицо Дорис — кажется, она слегка улыбнулась. Сиделка подошла, держа ребенка с уверенностью человека, который проделывал это тысячи раз.

Джереми взял почти невесомое тельце Клэр. Через секунду она уже покоилась в его руках.

Шквал эмоций нахлынул на Джереми в это мгновение. Разочарование, которое он ощутил в кабинете врача, куда пришел с Марией. Шок и ужас, которые испытал в родильной палате. Пустота, владевшая им в коридоре. Тревога, которая не давала ему покоя всего минуту назад.

Клэр смотрела на него, ее серебристые глаза вглядывались в отцовское лицо. Джереми мог думать лишь об одном: она — единственное, что осталось от Лекси. Клэр — дочь Лекси, ее плоть и кровь. Джереми затаил дыхание. Он думал о жене, которая доверяла ему достаточно, чтобы завести от негоребенка, которая вышла за него, потому что знала: Джереми не идеален, но он будет достойным отцом для Клэр. Лекси пожертвовала жизнью, чтобы подарить ему дочь, и внезапно его поразила мысль о том, что если бы у нее был выбор, она вновь поступила бы точно так же. Дорис не ошиблась: Лекси хотела, чтобы он любил Клэр так же, как ее самое. Лекси хотела, чтобы Джереми был сильным. Невзирая на душевное потрясение, он смотрел на дочь и думал о том, что пришел на Землю именно за этим. Чтобы любить свою малышку. Заботиться о ней, помогать, пока она не станет достаточно сильной для того, чтобы справиться самой. Заботиться о ребенке без всяких «если», потому что, в конце концов, в этом и есть смысл жизни. Лекси умерла, зная, что Джереми справится.

В это мгновение, глядя на дочь сквозь слезы, Джереми полюбил ее. Ему больше ничего не хотелось — только держать малышку на руках и оберегать ее до конца дней.

Эпилог

Февраль 2005 года

Джереми открыл глаза, когда зазвонил телефон. В доме стояла тишина; он был, как одеялом, укрыт густым туманом. Джереми сел и удивился тому, что вообще заснул. Он не смыкал глаз накануне — а в течение последних двух недель спал не более двух-трех часов за ночь. Глаза у него опухли и покраснели, в голове гудело, и он знал, что выглядит крайне измученным. Телефон снова зазвонил, и он взял трубку.

— Джереми, — спросил брат, — что случилось?

— Ничего, — буркнул тот.

— Ты спал?

Джереми инстинктивно взглянул на часы.

— Всего двадцать минут. Вряд ли это кому-нибудь повредило.

— Тогда лучше отдохни.

Нашаривая куртку и ключи, Джереми вновь подумал о том, что собирается сделать сегодня. Предстояла еще одна почти бессонная ночь; хорошо, что он неожиданно вздремнул.

— Нет. Все равно больше не усну. Приятно тебя слышать. Как поживаешь?

Он выглянул в коридор.

— Я звоню, потому что получил твое сообщение, — сказал брат виноватым голосом. — Которое ты оставил два дня назад. Ты как будто был не в себе. Как зомби.

— Прости, — произнес Джереми. — Я всю ночь не спал.

— Опять?

— А что я могу поделать? Так бывает…

— Тебе не кажется, что в последнее время это случается чересчур часто? Мама начала беспокоиться. Она говорит — если так продлится еще немного, ты всерьез заболеешь.

— Все будет в порядке, — пообещал Джереми, потягиваясь.

— Сомневаюсь. У тебя голос как у полумертвого.

— Да я выгляжу на миллион баксов.

— Ага, верю-верю. Мама просила передать, чтоб ты больше спал, и я вполне с ней согласен. Прости, что разбудил. Возвращайся в постель.

Невзирая на усталость, Джереми рассмеялся.

— Не могу. Не сейчас, во всяком случае.

— Почему?

— Толку не будет. Просто пролежу всю ночь без сна.

— Неужели всю ночь?

— Да, — сказал Джереми. — Всю. Такая уж это штука — бессонница.

Брат помолчал.

— Я все-таки не понимаю, — озадаченно произнес он. — Почему ты не можешь спать?

Джереми посмотрел в окно. Всюду был серебристый туман. Он поймал себя на том, что думает о Лекси.

— Клэр снятся кошмары, — ответил он.

Они начались месяц назад, сразу после Рождества, без всякой видимой причины.

День был самый обычный. Клэр помогла отцу приготовить омлет, и они вместе позавтракали, потом сходили в магазин, а затем Джереми на пару часов отвез ее к Дорис. Там девочка смотрела «Красавицу и чудовище» — мультфильм, который видела уже десятки раз. На ужин ели индейку и макароны с сыром, а после ванны читали те же сказки, что и всегда. Клэр никогда не капризничала, укладываясь. Джереми заглянул в детскую через двадцать минут и убедился, что дочь крепко спит.