Двойная жизнь Чарли Сент-Клауда, стр. 35

— Само собой.

— А подаешь как девчонка?

— Обижаешь.

— Тогда возвращайся сюда сегодня вечером. Чарли всегда приходит на закате. Видишь эту рощу наверху? Ту большую голубую ель?

— Вижу.

— Ну так вот: перелезешь через старое поваленное дерево и пойдешь вглубь рощи по тропинке.

— А потом что?

— Найдешь нас на поляне. Мы там играем в мяч.

— Здорово придумано, — сказала Тесс. — Скоро увидимся.

Она сделала несколько шагов вниз по холму. Ей понравилась идея поиграть в мяч с Чарли и этим мальчиком. Затем она вдруг обернулась и спросила:

— Эй, парень, а как тебя зовут?

Долю секунды он помедлил, а потом все же ответил:

— Я Сэм. Сэм Сент-Клауд.

Часть третья

МЕЖДУ СМЕРТЬЮ И ЖИЗНЬЮ

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Никогда еще океан не казался Чарли таким могучим и таким бескрайним. Барашки разбегались во все стороны до самого горизонта. Тридцатипятифутовая шхуна «Даун Ист» уверенно продиралась сквозь волны. Одной рукой Чарли упирался в приборную доску, чтобы его не болтало из стороны в сторону, другой сжимал бинокль, в который смотрел не отрываясь. Вместе с Тинком они прочесывали выделенный им сектор у рифа Джеффри, совсем рядом с той точкой, где рыбаки обнаружили на воде обломки «Керенсии».

Утром в «Дрифтвуде» Чарли просто ушам своим не поверил, когда услышал слова капитана порта насчет Тесс. В первый момент у него даже вырвалось: «Да нет, быть такого не может». Глаза всех собравшихся в ресторане устремились на него.

— Ты знаешь что-то такое, чего мы не знаем? — спросил Ходди, обращаясь к нему.

Чарли хотелось рассказать им все: о том, как она пришла на могилу отца, о том, как они ужинали у него дома. Ему хотелось описать их ночную прогулку и даже их первый поцелуй. Но, к сожалению, подсознательный страх сделал свое дело. Чарли только покачал головой и постарался уйти от разговора. Он уже и сам не был уверен, не с призраком ли Тесс провел вечер и полночи накануне, после того как с «Керенсией» действительно случилось что-то ужасное на море. В конце концов, учитывая его жизненный опыт, это не казалось абсолютно невозможным, и Чарли понял, что сейчас ему нужно просто «прикрыться», не провоцируя лишнего любопытства по отношению к себе и к своему знакомству к Тесс Кэрролл.

— Да нет, я хотел сказать, что она где-нибудь здесь… где-нибудь в городе, — сбивчиво пробормотал он, пытаясь скрыть охватившее его смятение. — Вы так не думаете?

— Да о чем мы тут говорим? — воскликнул Тинк, выступая вперед. — Они нашли ее руль и спасательный круг. И от нее не слышно ни слова уже тридцать шесть часов. Чего тебе еще надо, каких доказательств?

Чарли просто затрясло от ужаса.

— А дома… Дома кто-нибудь ее искал?

— Разумеется, — ответил Ходди. — Ни следа. Дабби Бартлетт видел ее собаку, которая сегодня утром бегала без поводка по берегу залива. Мать ждала от нее звонка сегодня ночью или утром, но пока что Тесс ни с кем на связь не выходила.

Вся компания разбилась на пары и распределила районы поиска. Чарли присоединился к Тинку, взявшему у одного из ловцов лобстеров шхуну с мощным двигателем. Они были едва знакомы по совместным посиделкам в пивных барах, но сегодня их объединяло общее неистовое желание — как можно скорее найти Тесс.

В течение первых часов поисков они вытащили из воды кучу всякой всячины, включая и сумку-холодильник фирмы «Коулмен» с несколькими банками «Будвайзера», и найковскую сумку для гольфа — пустую, без клюшек.

Затем, уже ближе к полудню, они заметили на поверхности моря спасательный плотик. Он был надут лишь частично, а его борт с одной стороны был черный от какой-то сажи. Тинк и Чарли втащили плотик на борт шхуны и поняли, что худшие предположения подтверждаются: их находка была с борта «Керенсии». Тинк сначала застонал, а потом, уже не скрывая эмоций, протяжно взвыл: «Не-ет!» Это простое отчаянное слово он тянул сколько мог, насколько хватило дыхания. Потом его голос стих, и крупные слезы потекли по щекам Тинка, исчезая в густой всклокоченной бороде.

Шлюп исчез. Тесс нигде не было.

Единственными живыми существами, которых они встретили в этот день в сердитом, перекатывающемся высокими волнами океане, были горбатые киты: несколько горбачей плыли какое-то время параллельным курсом ярдах в двухстах по правому борту от шхуны, то и дело показывая над водой спины и пуская фонтаны брызг, а потом ушли в глубину.

Весь день Чарли мысленно пытался разобраться в том, что же случилось на самом деле. Кто явился прошлой ночью на кладбище — сама Тесс или же ее призрак? За те годы, что он проработал в Уотерсайде, Чарли пришлось видеть тысячи душ усопших — они появлялись и исчезали, и Чарли знал все отличавшие их признаки. Обмануть его в этом отношении было просто невозможно. Их контуры всегда обрамляло едва уловимое свечение. Старики больше не хныкали и не причитали. Больные появлялись после смерти если не полностью выздоровевшими, то по крайней мере окрепшими и достаточно уверенными в своих силах.

Поначалу они казались почти реальными людьми, но вскоре их контуры начинали размываться, а свечение вокруг постепенно усиливалось. Черты понемногу менялись — люди становились такими, какими хотели видеть себя при жизни. Потом, когда они оказывались внутренне готовы к переходу на следующий уровень, то делались все более неясными и прозрачными и наконец просто растворялись в воздухе, как туман под лучами утреннего солнца.

Но Тесс была другая. Он заглядывал в ее изумрудные глаза. Он стоял вплотную рядом с ней. Он слышал ее восхитительный, необыкновенный смех. Он даже почувствовал себя слегка влюбленным. Нет, это просто невозможно. Не могла она быть привидением. Не было в ней ровным счетом ничего потустороннего. Она была слишком реальной, слишком ощутимой, слишком живой. Здесь произошла какая-то ошибка.

Шхуна зарылась носом в очередную волну, и брызги окатили его с ног до головы. У него защипало глаза от соли, но он боялся оторваться от бинокля даже на миг, чтобы протереть их или хотя бы проморгаться. А что, если именно в этот момент шхуна пройдет мимо Тесс и по его вине они с Тинком ее даже не заметят? Весь день Чарли мысленно молил Бога, чтобы Он не забирал у него эту прекрасную и необыкновенную женщину. При этом он гнал от себя все дурные мысли и подыскивал какое-то простое и оптимистичное объяснение всем происходящим событиям. Ну да, шлюпа Тесс не было на привычном месте у причала, но, в конце концов, океан большой, и она могла заплыть куда-нибудь подальше. А обломки, найденные рыбаком, вовсе не обязательно свидетельствовали о кораблекрушении. Может быть, их просто сорвало штормом с «Керенсии», а само судно могло уцелеть.

Оставался, правда, еще обожженный спасательный плот. Чарли бросил взгляд на показания приборов. Термометр указывал, что температура морской воды составляет всего пятьдесят два градуса по Фаренгейту. Еще из программы курсов, где он учился на парамедика, Чарли знал, что теплоемкость воды в тридцать раз выше, чем воздуха, а значит, в холодной воде человек замерзает гораздо быстрее, чем при такой же температуре на суше. Нельзя было не признаться себе в том, что без специального теплосберегающего защитного костюма человек теряет сознание через полчаса-час, а смерть наступает в течение от одного до трех часов. Но даже если шлюп Тесс сгорел и ушел на дно, у нее был на борту спасательный костюм, в котором она могла продержаться на воде при данной температуре как минимум трое суток. Значит, у них было еще полно времени, чтобы найти ее.

Чарли увидел, что небо на западе покрылось ржаво-лиловыми разводами. Тучи собирались в огромные сгустки, затягивая небосвод все плотнее. Солнце спускалось все ниже к воде, и вдруг Чарли с ужасом осознал, что впервые за тринадцать лет он ни разу за целый день не вспомнил про Сэма. Ни единого раза. У него учащенно забилось сердце. Он почувствовал приступ паники. У него оставался всего один час, не больше, чтобы найти ее до того, как стемнеет. Но за тот же час ему надо успеть добраться домой, к Сэму.