Рама Явленный, стр. 54

— Сегодня мне было очень приятно твое общество. Ты помог мне. — Наи протянула обе руки и взяла ладони Патрика. — Последние два месяца ты всегда помогаешь мне с Бенджи и детьми, — сказала она, глядя прямо в его глаза. — Глупо молчать: я забыла прежнее одиночество, после того как ты стал проводить время с нами.

Патрик неловко шагнул к Наи, но она твердо остановила его рукой.

— Не сейчас, — мягко проговорила она. — Еще рано.

4

Менее чем через минуту после того, как огромное скопление светляков под куполом Изумрудного города ярким светом оповестило всех о наступлении нового дня, маленькая Никки оказалась в комнате бабушки и дедушки.

— Уже светло, Нонни. Они скоро придут за нами.

Николь повернулась и обняла внучку.

— У нас еще осталась пара часов, Никки, — сказала она взволнованной девочке. — Буба еще спит… можешь вернуться к себе в комнату и поиграть, пока мы примем душ.

Когда разочарованная девочка наконец оставила комнату, Ричард уже сидел, протирая глаза.

— Никки целую неделю говорила только о сегодняшнем дне, — произнесла Николь. — Она вечно торчит в комнате Бенджи, разглядывая картину. Никки и близнецы даже придумали имена всем этим странным животным.

Николь неосознанно потянулась к щетке для волос, лежавшей возле постели.

— Почему это детям так трудно дается понятие времени? Хотя Элли сделала для нее календарь и отсчитывала дни один за одним, Никки каждое утро спрашивает меня: «не сегодня ли».

— Она просто взволнована, как и все, — проговорил Ричард, вставая с постели. — Надеюсь, что мы не будем разочарованы.

— Как такое может случиться? — ответила Николь. — Синий Доктор утверждает, что нас ждет зрелище, куда более удивительное, чем то, которое мы с тобой видели, когда впервые вступили в город.

— Итак, увидим наших хозяев во всей красе, — сказал Ричард. — Кстати, ты хоть догадываешься, что празднуют октопауки?

— По-моему, самый близкий эквивалент тому, что состоится сегодня, — американский День Благодарения. [16] — Октопауки называют его Днем Изобилия… В этот день они празднуют качество своей жизни — так мне объяснял Синий Доктор.

Ричард вошел было в душ, но высунул оттуда голову обратно в комнату.

— Как ты полагаешь, не связано ли сегодняшнее приглашение с тем разговором за завтраком… недели две назад?

— Это когда Патрик и Макс заявили, что хотели бы вернуться в Новый Эдем?

Ричард кивнул.

— Наверняка, — ответила Николь. — Мне кажется, октопауки постарались убедить себя в том, что мы полностью довольны пребыванием здесь. И приглашение на праздник является попыткой еще плотнее вплести нас в свое общество.

— Хотелось бы мне поскорей закончить с этим чертовым автопереводчиком. Пока я изготовил только две штуки… но они не доведены до конца. Второй мы могли бы дать Максу.

— По-моему, неплохая идея, — бросила Николь, проходя мимо мужа в ванную.

— Что ты? — спросил Ричард.

— Решила принять душ вместе с тобой, — усмехнулась Николь, — если только ты еще не состарился настолько, что уже чуждаешься женской компании.

Джеми вышел из двери ближайшего дома, чтобы сообщить людям о времени прибытия транспорта. Это был самый молодой из трех октопауков, обитавших по соседству (Геркулес жил на другой стороне площади), и люди поддерживали с ним контакт. «Наставники» Джеми — Арчи и Синий Доктор — утверждали, что молодой октопаук очень много занимается, и скоро наступит одно из главных событий в его жизни. На первый взгляд Джеми вроде бы ничем не отличался от троих взрослых октопауков, с которыми люди регулярно встречались, но был все-таки чуть поменьше, чем старшие пауки, и полоски на его щупальцах золотились заметно ярче.

Люди затеяли короткий спор о том, как одеться на празднество октопауков, но скоро поняли, что разногласия не имеют никакого значения: никто из инопланетян, обитавших в Изумрудном городе, не носил одежды. Октопауки часто интересовались причинами подобного обычая. Раз Ричард даже предположил — отчасти в шутку, — что, быть может, людям тоже следует забыть про одежду, пока они обитают в Изумрудном городе.

— С волками жить… — сказал он, но все собеседники немедленно осознали, сколь важна одежда для психологического комфорта.

— Я не могу остаться нагой даже среди вас, моих ближайших друзей… я просто не способна на это, — ответила Эпонина, вкратце изложив общие ощущения.

Пестрая группа из одиннадцати человек и четверых октопауков направилась по улице к площади. Возглавляла группу весьма округлившаяся Эпонина; она шла медленно, держа руку на животе. Все женщины решили чуть приодеться — Наи была в тайском шелковом платье, расшитом голубыми и зелеными цветами, — но мужчины, кроме Макса, натянувшего яркую гавайскую рубашку (он надевал ее в особых случаях), были в теннисках и джинсах, к которым привыкли в Изумрудном городе. Словом, все были в чистом. Поначалу устроить себе прачечную для людей было очень сложно. Однако после того как люди объяснили Арчи, в чем именно нуждаются, через несколько дней он доставил им дромосов — нечто вроде насекомых, чистивших одежду.

Как раз возле ворот, расположенных в конце отведенной людям зоны, транспорт остановился, и в повозку поднялись двое еще не знакомых октопауков. Ричард активно использовал свой переводчик — вел непрекращающуюся беседу с Синим Доктором и новоявленными пришельцами. Стоя за плечом отца, Элли читала перевод на экране и комментировала. В общем перевод получался достаточно верным, однако весьма запаздывал по сравнению с обычной речью октопауков. Пока машина переводила одно предложение, те успевали наговорить три новых, и Ричарду приходилось заново регулировать систему. И, конечно, он едва понимал, о чем речь, поскольку пропускал два предложения из трех.

Оказавшись за воротами, люди увидели совершенно необыкновенное зрелище. Никки как открыла пошире глаза, так и не закрывала; перебивая Бенджи, она и близнецы с криками показывали друг другу тех, кого помнили по картине. На широких улицах полно было народу. В обе стороны по рельсам ездили вагончики наподобие городского трамвая, повсюду сновали пешеходы всякого облика и размера, кое-кто разъезжал на устройствах, напоминавших велосипеды с одним или парой колес, иногда попадалась группа созданий на страусозавре.

Макс, никогда еще не выходивший из зоны обитания людей, обильно усеивал свою речь чертями, дерьмом и другими излюбленными словечками… Эпонина требовала, чтобы он изгнал их из своего лексикона еще до рождения ребенка. Макс встревожился за Эпонину, когда на первой же остановке после ворот в их повозку забрались разнообразные существа, а четверо новоприбывших сразу обступили Эпонину, чтобы изучить специальное «сиденье», которое октопауки устроили для нее в тележке. Макс стоял на страже возле жены, держась за один из вертикальных поручней, разбросанных по десятиметровой повозке.

Пару этих новых пассажиров можно было назвать «полосатыми крабами»; восьминогие красно-желтые создания были ростом с Никки, их округлые тела покрывал твердый панцирь, вперед выдавались жуткого вида клешни. Они немедленно начали тереть усиками-антеннами одну из ног Эпонины, выступавшую из-под платья. Простое любопытство… но странное ощущение и необычный облик инопланетян заставили Эпонину отдернуться. Арчи, стоявший возле Эпонины с другой стороны, быстро опустил вниз щупальце и мягко оттолкнул обоих инопланетян. Тогда один из полосатых крабов поднялся на четыре задние ноги и, щелкнув клешнями перед носом Эпонины, заговорил, в явном раздражении шевеля вибрирующими антеннами. И буквально через миг октопаук парой щупалец извлек негодующего краба из повозки и оставил снаружи.

Эта сцена резко изменила настроение всех людей. Арчи давал объяснения Максу и Эпонине, Элли переводила (Макс слишком волновался, чтобы обратиться к услугам автоматического транслятора). Близнецы жались к Наи, а Никки тянулась к деду, просясь на руки.