Неугомонный, стр. 23

— Он не говорил, что собирается уехать?

— Он казался веселее обычного, я давненько не слышал такого бодрого голоса. Хокан частенько бывал мрачноват. Грустил, что стареет, боялся, что времени не хватит. Сколько вам лет, Курт?

— Шестьдесят.

— Это не возраст. У вас есть электронный адрес?

Валландер с трудом продиктовал по буквам свой адрес, но не сказал, что почти им не пользуется.

— Я вам напишу! — крикнул Аткинс. — Почему бы вам не приехать в гости, а? Только сперва разыщите Хокана!

Связь опять ухудшилась, а потом резко оборвалась. Валландер постоял с трубкой в руке. Why don't you come over?Положил трубку, сел за кухонный стол. Стивен Аткинс из далекой Калифорнии дал ему новую информацию, прокричал прямо в ухо. Пункт за пунктом, реплику за репликой он перебрал в памяти весь разговор. Накануне исчезновения Хокан фон Энке звонит в Калифорнию, а не Стену Нурдландеру и не своему сыну. Был ли это сознательный выбор? И откуда он звонил, тоже из автомата? Выходил в город, чтобы позвонить? Вопрос без ответа. Валландер делал записи, пока тщательно не проанализировал весь разговор с Аткинсом. Тогда только встал, отошел на метр-другой от стола и устремил взгляд на блокнот, как художник со стороны смотрит на мольберт. Его телефон Аткинсу дал, конечно, Стен Нурдландер. Тут ничего странного нет. Аткинс тревожился, как и все остальные. Хотя тревожился ли? Внезапно Валландера охватило странное ощущение, будто Хокан фон Энке стоял рядом с Аткинсом, когда тот с ним разговаривал. Он быстро отмел эту мысль как непристойную.

Неожиданно все это его утомило. Он может тревожиться, как и другие. Но искать пропавшего или строить домыслы о тех или иных обстоятельствах отнюдь не его дело. Брожу тут и заполняю безделье призраками, подумал он. Может, это подготовительное упражнение перед кошмаром, который начнется, когда неизбежная отставка в конце концов настигнет и его?

Он приготовил поесть, кое-как прибрался, попробовал почитать одну из подаренных Линдой книг — по истории шведской полиции. И спал с книгой на груди, когда вдруг зазвонил телефон.

Звонил Иттерберг.

— Надеюсь, не помешал? — начал он.

— Вовсе нет. Я читал.

— Мы кое-что нашли, — продолжал Иттерберг. — Вы должны знать.

— Труп?

— Сгоревший. Найден несколько часов назад в сгоревшей бытовке на Лидингё. Не очень далеко от парка Лилльянсскуген. Возраст как будто подходит. Хотя вообще-то ничто не указывает, что это он. Ни жене, ни кому-либо другому пока сообщать не будем.

— А газеты?

— Им мы никакой информации не даем.

Той ночью Валландер опять спал плохо. Снова и снова вставал, брал книгу по истории полиции и тотчас же откладывал. Юсси лежал у камина, следил за ним взглядом. Валландер иногда позволял ему спать в доме.

В самом начале седьмого позвонил Иттерберг. Нашли они не Хокана фон Энке. Кольцо на обугленном пальце помогло опознать труп. Валландер почувствовал облегчение, заснул и проспал до девяти. Он сидел за завтраком, когда позвонил Леннарт Маттсон.

— Дело закрыто, — сказал он. — За халатность с оружием решено вычесть у вас пятидневное жалованье.

— Это всё?

— Вам недостаточно?

— Более чем достаточно. Тогда я выхожу на работу. В понедельник.

Так он и сделал. Рано утром в понедельник он опять сидел у себя в кабинете.

Но о Хокане фон Энке по-прежнему не было ни слуху ни духу.

9

Пропавший не объявлялся. Валландер снова вышел на службу, и коллеги встретили его радостно, поскольку дисциплинарное взыскание оказалось довольно мягким. Кто-то даже предложил собрать деньги и возместить ему вычет в казну, но из этого, понятно, ничего не вышло. Валландер подозревал, что иные из тех, кто радостно приветствовал его возвращение, вообще-то втайне очень злорадствовали, но решил не обращать внимания. Не станет он выискивать потенциальных лицемеров, времени жалко. Только будет хуже спать по ночам, если, лежа в постели, начнет злиться на коллег, которые ехидно посмеиваются у него за спиной.

После успешного расследования кражи оружия, за которое дочь погибшего — та, что держала конеферму, — в один прекрасный день вручила ему букет цветов, первым достаточно серьезным делом стали тяжкие побои. Случился сей инцидент на пароме, курсирующем между Истадом и Польшей, история на редкость жестокая и прискорбная, а с точки зрения расследования классическая в том смысле, что не было ни одного надежного свидетеля и участники сваливали вину друг на друга. Место происшествия — тесная каюта, жертва — молодая женщина из Скурупа, отправившаяся в эту злополучную поездку со своим дружком, который, как она знала, был ревнив и от пива впадал в буйство. Во время рейса он свел компанию с мальмёскими парнями, а те явились на паром с одной-единственной целью — беспробудно пьянствовать. Валландер много размышлял об этом в ходе расследования. Откуда только берутся люди, для которых удачно провести свободный вечер значит напиться, да так, чтобы после ничего не помнить?

Вначале он занимался этим делом в одиночку, изредка обращаясь за помощью к Мартинссону. Собственно, здесь и не требовалось большого числа дознавателей, поскольку искать преступника явно надо среди тех, кого женщина встречала на пароме. Тряхни дерево посильнее — и плоды упадут наземь, а потом можно рассортировать их по корзинам, в одну — невиновных, в другую — того или тех, кто до полусмерти избил жертву и едва не оторвал ей левое ухо.

В деле Хокана фон Энке ничего нового не появилось. Валландер чуть не каждый день разговаривал с Иттербергом, который по-прежнему не верил, что капитан второго ранга скрылся добровольно. Почему он тогда оставил дома паспорт? Вдобавок и его кредитная карта не использовалась. Но в первую очередь это не в натуре исчезнувшего, говорил Иттерберг. Хокан фон Энке попросту не из тех, кто исчезает. Он не бросит жену. Быть такого не может.

С Луизой Валландер тоже часто разговаривал. Звонила всегда она, как правило, около семи, когда он большей частью был дома и ел кое-как приготовленный ужин. Судя по ее голосу, она свыклась с мыслью о смерти мужа. На прямой вопрос она ответила, что теперь спит по ночам, благодаря снотворным. Все ждут, подумал Валландер, положив трубку после очередного разговора с Луизой. Вот сейчас он действительно бесследно исчез, растаял в воздухе, как пресловутый дым. Может, его труп лежит где-то и гниет? Или он как раз сейчас где-то ужинает? На другой планете, под другим именем, с неизвестным визави по ту сторону стола?

Как думал сам Валландер? Опыт подсказывал ему, что все улики в целом указывали на то, что старого подводника нет в живых. Валландер опасался, что в итоге виной всему окажется банальное происшествие, возможно нападение, скверно закончившееся и приведшее к смерти. Но полной уверенности у него не было. Он зарифил не все паруса; пожалуй, все-таки существует крохотная вероятность, что фон Энке исчез добровольно, хоть им и не удалось установить причину неожиданного маневра.

Линда откровенно не принимала версию об убийстве фон Энке. Он не из тех, кого вот так просто убивают, чуть ли не возмущенно сказала она, когда, по обыкновению, встретилась с отцом в городской кондитерской, а девочка спала в коляске. Но и Линда не могла понять, зачем ему понадобилось исчезнуть. Сам Ханс никогда Валландеру не звонил, но вопросы и мысли Линды внушали ощущение, что Ханс все время рядом. Однако Валландер не спрашивал дочь ни о чем, не хотел вмешиваться, ведь это их жизнь, а не его.

Стивен Аткинс начал слать Валландеру длинные мейлы, целые страницы. Чем пространнее становились его послания, тем короче отвечал Валландер. Он бы и рад написать длинное письмо, но слабоват в английском, не осмеливался выстраивать чересчур сложные фразы. Однако же понял, что Стивен Аткинс живет сейчас поблизости от крупной калифорнийской базы ВМФ под Сан-Диего — Пойнт-Лома. Там у него небольшой дом в районе, заселенном почти исключительно ветеранами. Из соседей по кварталу «практически можно полностью укомплектовать экипаж одной или даже нескольких подлодок». Каково было бы жить в районе, где сплошь одни только старые полицейские? — подумал Валландер. И даже вздрогнул от неприятного ощущения.