Око Каина, стр. 52

— Он был жертвой домашнего насилия — побоев и сексуальных домогательств.

— Он был направлен в психиатрическую лечебницу в Астакадеро. А до этого к вам — в институт Сен-Фуа. Откуда, кстати говоря, много раз пытался убежать.

— Ошибки молодости. — Психиатр говорил медленно, словно учитель, обращающийся к ученикам. — С тех пор у Сета произошло множество изменений к лучшему. Он учился многим специальностям, получил несколько дипломов. Нашел работу. Он испытывает признательность к тому обществу, которое позволило ему всего этого добиться, и хочет спокойной жизни. Сет Гордон — уравновешенный пациент, прошедший программу социально-психологической реабилитации, позволяющей…

— Хватит! — не выдержал Спаркли. С него достаточно было этой бодяги. — Будь вы хоть величайшим специалистом в своей области или самим Папой Римским, я не позволю вешать мне лапшу на уши! Согласно вашей «программе реабилитации», как вы ее называете, Сет не должен пересекать границы штата. Если вы помогли ему сбежать или каким-то образом прикрываете его, вам придется отвечать перед федеральным правосудием.

Спаркли явно нервничал.

Он смотрел, как давешняя семья туристов пересекает улицу, потом проходит вдоль парковой ограды и движется в сторону пирса, где призывно горят огни ярмарки, у самого побережья. Внезапно девочка обернулась и помахала ему рукой.

— В данный момент, — продолжал Спаркли, — мы не располагаем доказательствами того, что вы причастны к исчезновению Сета Гордона. Однако что-то мне подсказывает, что они не замедлят появиться.

— Вы заметили это? — спросил психиатр, указывая на что-то у них за спиной. — Эти таблички?

Валерия Босс обернулась. Слева от входной двери виднелись три лакированные таблички: две черные и одна золотистая.

— Вы хотите, чтобы я прочитала, что на них написано?

— Не трудитесь, я вам расскажу. Они говорят о прошлом. Отель «Джорджиан» доверху набит старыми легендами. Так же как здешний пляж и понтонный мост. — Он указал подбородком на один из столов. — Кларк Гейбл и Кэрол Ломбард приезжали сюда ужинать и слушать джаз. А Багси Зигель, известный гангстер, любил сидеть как раз на вашем месте. — Он улыбнулся. — Часто бывает так, что сливки и подонки общества любят посещать одни и те же места.

Он достал из кармана квадратик фланелевой ткани и принялся протирать очки, не обращая внимания на помрачневшее лицо Спаркли.

— Прошлое — очень важная вещь. Любой ваш поступок, любая эмоция обусловлены вашим прошлым. Прошлое завораживает. Оттуда все начинается. В каком-то смысле там же и заканчивается.

— К чему вы клоните?

— К тому, что прошлое повторяется. Теперь сюда приходят Роберт Де Ниро и Оливер Стоун. А раньше заходил Джон Гордон III, знаменитый архитектор, один из моих друзей. Отец Сета. Все они очень хорошие люди, смею вас заверить. Как и тот актер, что стал губернатором штата [16].

— Дайте угадаю: тоже ваш друг?

Психиатр лишь кивнул в ответ.

— Я хочу сказать, что в основе своей все люди схожи. Они усваивают одни и те же правила поведения и совершают одни и те же ошибки. Одни и те же поступки приводят к одним и тем же результатам. Однако можно разорвать этот круг. Психиатрия, как я ее понимаю, — это наука освобождаться от прошлого. — Он вновь надел очки. — Сет заслужил свой шанс. Он дорого за него заплатил. Ничто не свидетельствует о том, что он готов снова совершить преступление.

Спаркли долго смотрел на него и наконец произнес:

— Если вы так в этом уверены, почему бы вам не повторить то же самое семье Гарольда Крампа? Его труп настолько обгорел, что его с трудом опознали.

Затем он встал, давая понять, что беседа окончена, резко повернулся к психиатру спиной и спустился по ступенькам в сопровождении своей напарницы.

Психиатр наблюдал, как они садятся в машину и отъезжают. Потом еще какое-то время сидел неподвижно.

Вечер в Санта-Монике был спокойным и умиротворяющим. Его любимое время суток.

Затем он достал из кармана мобильный телефон, набрал номер и прижал трубку к уху.

Как и прежде, включился автоответчик: «Вы можете оставить сообщение для Сета Гордона после звукового сигнала».

Механический голос звучал холодно и бесстрастно.

Как и прежде, он не оставил никакого сообщения. Вместо этого он набрал другой номер.

— Алло?

— Добрый вечер, мисс. Не могли бы вы соединить меня с офисом Хейзел Кейн?

— Да, конечно. Как вас представить?

— Доктор Дэвид Уэлш. Отец Карен Уэлш.

ГЛАВА 45

Все начало понемногу вырисовываться. Томас еще не до конца понимал, чего хочет убийца, но, проанализировав его намеки, кое-что для себя уяснил. Особенно после того, как догадался о назначении белого флакона с пульверизатором.

Его размышления были прерваны шумом шагов. Он задул свечу и отошел к стене.

Он был готов к такому повороту событий и все продумал заранее. Теперь он занял намеченную позицию.

Он взглянул на часы — 23:30. На сей раз он не рискнул поспать. Сердце лихорадочно колотилось, все пять чувств были обострены до предела.

Именно убийца подбросил пакет в ризницу. Он и никто другой. Стоял рядом с Томасом, наблюдал, как тот спит… Томас отчетливо представил себе его шлем-маску с «молнией» на месте рта, обнаженные в ухмылке гнилые пеньки зубов… Почему-то он решил, что у убийцы нет ни одного здорового зуба.

Слишком много фильмов ужасов, старик, я тебе это и раньше говорил.

Шаги в коридоре.

Томаса охватила дрожь.

Он поднял руки с намотанным на запястья кожаным ремнем, вытащенным из джинсов. Не бог весть какое оружие, но все-таки… Одежда, свернутая в клубок, лежала на полу — в темноте ее можно было с первого взгляда принять за спящего человека.

Внезапно он ощутил сильное желание отлить. Гениально. Здоровенный негр в одних трусах, с переполненным мочевым пузырем и кожаным ремнем в руках. Прямо оживший фильм Бена Стиллера.

Дверь открылась, и он приготовился к прыжку. В комнату скользнула чья-то тень, но никто не переступил порог.

Судя по тени, стоявший в дверном проеме человек был не слишком широк в плечах. Томаса это ободрило. Зато в руке у него была утыканная гвоздями дубинка.

— О Боже, можно подумать, что он мертв! — с тревогой произнес голос Каминского.

— Что? Ну-ка отойди.

И в комнату вошла Карен. Томас почувствовал такое облегчение, что едва не опорожнил мочевой пузырь, прямо не сходя с места.

— Я здесь, — шепотом сказал он.

Карен обернулась. Ее ошеломленный взгляд несколько раз скользнул по нему снизу вверх и обратно: голые ноги, плавки, торс, снова плавки…

— Ты можешь объяснить, зачем ты разделся?!

— Решил сделать зарядку. А что?

Тем временем он заметил огромный кухонный нож за поясом Карен.

— Ты свободен, — объявила она.

— Что?

Вслед за Виктором в ризницу вошел Камерон.

— Инспектор Коул… — начал Томас.

К его величайшему удивлению, Коул протянул ему руку.

— Приношу вам свои извинения.

Его рукопожатие было крепким, хотя и не слишком экспрессивным.

— Итак, вы это увидели.

Взгляд полицейского невольно скользнул по фигуре Томаса.

— Я имею в виду — видеозапись на диске.

— Что? А, да. Все ее посмотрели. Да, кажется, мы действительно имеем дело с сумасшедшим.

Виктор нервно переминался с ноги на ногу. Его дубинка с гвоздями случайно ударилась о стену, и он чуть не подскочил. В полумраке ее можно было принять за гранату, готовую взорваться.

— Да, я взломал защиту, — сказал он. — Это какой-то кошмар… от этой записи можно с ума сойти.

На лице его отражались самые разные эмоции, но наиболее отчетливо был заметен страх.

— Он снова появился? — спросил Томас у Карен.

— Нет. По сравнению с недавними событиями можно сказать, что он на время успокоился. Но… — Она замолчала, подыскивая слова. — Он сделал это снова. На диске оказалась еще одна запись… помимо той, о которой ты рассказал.