Охотник из Тени (Трилогия), стр. 228

— Ну ты уха-арь. — Восхитился Т'мор. — Пополам?

— На моем оборудовании? — Скорчил высокомерную мину артефактор. — Четверть.

— Согласен. Тебе. — Кивнул Т'мор.

— Ладно уж. Треть. — Вздохнул Байда и, взглянув на выжидающе уставившегося на него арна, пояснил, — мне. Мне треть, тебе две. Договорились?

— И материалы твои. — Утвердительно кивнул Т'мор.

— Плюс четверть от тех трофеев, что ты притаскиваешь из подземелий. — Тут же отреагировал Байда.

— Шестая часть. У меня еще обязательства перед алхимиками. — Покачал головой Т'мор.

— Пятая, и я дам тебе допуск к моим записям по распознающим плетям.

— И очищающим…

— Зачем тебе эта рухлядь?

— Не важно. Так что?

— А! Ург с тобой. — Махнул рукой Байда. — И все-таки?

— Ну, если я правильно понимаю, ими же можно не только воду от примесей чистить, но и металлы… Да и осадок фильтровать. — Ухмыльнулся Т'мор.

— Ха! Молоток. Мысль интересная. Поработаем вместе?

— А то. — Согласно кивнул арн.

— Эй, торговцы, я вам не очень мешаю? И вообще, ничего, что я еще не дал согласия на торговлю вашими поделками через наше представительство в Россте, которое, по-хорошему, еще и не существует, толком? — Вклинился в переговорный процесс Арролд, но люди только хмыкнули в унисон.

— С моим-то клеймом? Сам себя прибыли лишаешь. Законных десяти процентов. Т'мор, это с твоей доли, между прочим.

— С какого перепугу? — Возмутился арн.

— За использование моей торговой марки. — Развел руками Байда.

Наконец, поняв, что эти двое, пока не договорятся, не успокоятся, Арролд поднялся с кресла, и отправился на поиски своей супруги, с обеда, прочно обосновавшейся где-то в дебрях библиотеки.

А на следующее утро, Т'мор отправился в Шаэр. Проведать Шарха.

Тенью скользнув по полупустым, продуваемым ветрами улицам Столицы, арн, для начал решил заглянуть в Зал Танцев, принадлежащий Лоране, и, с удивлением заметил, что тот открыт.

Войдя во двор, арн огляделся. Несмотря на то, что ворота были открыты, свидетельствуя о том, что какая-то жизнь в этом здании есть, открывшееся его взору зрелище, создавало унылое впечатление. Выключенный, засыпанный облетевшей листвой фонтан, давно не метеные дорожки, по которым ветер гоняет пыль и всю ту же, вездесущую палую листву, и тишина. Хотя… Откуда-то изнутри здания доносятся еле слышные звуки ударов, словно кто-то колотит тяжелым деревянным макетом, по не менее деревянному манекену, отрабатывая точность ударов. Интересно. Кто бы это мог быть?

Пройдя через внутренний двор и испытательную полосу, навевавшую не самые лучшие воспоминания, Т'мор углубился в переходы здания, и вскоре выскользнул на небольшую галерею под потолком самого зала Танцев, огромного, пустого помещения с высокими стрельчатыми окнами, сквозь которые, на песчаный пол зала лились нескончаемые потоки света. А в центре этого помещения крутилась, время от времени размываясь в пространстве, огненноволосая фигура, с остервенением лупцующая вконец замордованный манекен, длинным разлохматившимся у «острия» дрыном.

Еще с полчаса, Т'мор наблюдал этот неистовый танец, а потом, Шарх просто упал, там где стоял. Распластался под ногами своего «противника» в полном изнеможении. Т'мор спустился к нему, и аккуратно проник в сознание мастера клинка. Это было удивительно несложно. Щиты, как таковые у Шарха если и были, то пребывали в самом плачевном состоянии. Он вообще оказался вымотан до предела…

— А ты оказывается, действительно ее любишь, да? А я-то голову ломал, что бы такого придумать, чтоб тебя по-настоящему проняло… — Голос, раздавшийся над головой рисса, заставил Шарха раскрыть глаза, и вскочить на ноги, озираясь по сторонам в ожидании нападения. Но… вокруг было пусто. Рисс было расслабился, посчитав, что ему послышалось от усталости, но раздавшийся чуть ли не в его голове смешок, заставил откинуть его встрепенуться. — Почему же «чуть ли не в голове»? Именно там я и есть. Знаешь, я хочу рассказать тебе одну историю… Тебе понравится. Лорана, по крайней мере, от нее оторваться не может. Да… Послушаешь? Впрочем, о чем это я? Конечно, послушаешь. И посмотришь…

Шарх сдавил голову руками, пытаясь избавиться от голоса начавшего нашептывать ему что-то странное, страшное, но все было бесполезно. Тот, если и реагировал на потуги рисса, то разве что, коротким, холодным смешком, и снова начинал шептать, нагоняя жути, подкидывать какие-то странные безмолвные картинки, от которых веяло страхом, болью и безысходностью. Через секунду, Шарх захрипел, лицо его побагровело и, закатив глаза, рисс повалился на пол, судорожно суча ногами.

Отпустив тени, Т'мор склонился над тяжело дышащим врагом. Всмотревшись в искаженное ужасом лицо, он удовлетворенно кивнул, распрямился и вышел вон. Боль за боль. Это честно.

Эпилог

По возвращении в Аэн-Мор, Т`мор потратил остаток дня и всю ночь на то, чтобы откорректировать память Иллоя. Не хотелось бы дать понять ап Ннесту, что его приготовления в очередной раз раскрыты. Правда, кое-кто из наемников предлагал попросту прирезать спящего хорга, но эта идея не вызывала у Т'мора особого энтузиазма… К тому же, когда еще выпадет возможность попрактиковаться в сложном искусстве ментальных манипуляций? И арн принялся за дело. Для начала, он придумал историю, которая оправдает долгое безвестное отсутствие Иллоя. После недолгих размышлений арн остановился на идее ранения белогривого, каким-нибудь приблудившимся инферналом, от когтей-зубов-копыт коего, эра спасли доблестные наемники, также случайно, оказавшиеся поблизости от места боя. С караваном шли, например… шли-шли и нашли истекающего кровью хорга, над которым уже нависла, готовая пообедать, тварь из Бездны. Наемники, тварь забили, а беспамятного героя, припомнив, что видали похожего белобрысого в Россте, погрузили в повозку и отдали на излечение своему лекарю. А что, неплохой экшен получается… Жаль, что просто придумать новые воспоминания невозможно, они будут слишком «пресными». Голое знание о произошедшем, как информация, вычитанная из занудной книги, не будет ощущаться прожитым. Иначе говоря, таким воспоминаниям просто не хватит достоверности. Запахи, звуки, картинки и тактильные ощущения, проскальзывающие фоном обрывки мыслей, все это своеобразные якоря, струны, касаясь которых, разум вызывает вал ассоциаций. Но ведь это не повод отказываться от затеи, правда? И Т'мор немного поразмыслив, крайне аккуратно, отслеживая малейшие нюансы, и не стесняясь шерстить сознание Иллоя в поисках подходящих правдоподобных ощущений, вплел в память хорга часть воспоминаний Арролда о битве с бронированными кабанами, по дороге из Меельса в Лиист. Чуть-чуть, только чтобы сам вид одного из «кабанов» мелькал в сознании Иллоя при попытках вспомнить, что же конкретно с ним случилось после его отъезда из Гроота, где он пытался нанять несколько бойцов по заданию ап Ннеста. Труднее всего было найти в памяти белогривого боль, которая могла бы сравниться с той, что причинил бы ему настоящий «броневик», доведись Иллою попасться тому на клык. Но Т'мор справился и с этой задачей, а дальше, дело пошло куда быстрее… Большая часть дальнейших воспоминаний хорга, вполне соответствовала идее Т'мора. Скрип телеги на тряской дороое, иногда доносящийся даже сквозь туман забытья, склонившееся над Иллоем, в один из редких моментов просветления, расплывающееся лицо лекаря Рамми… Осталось только убрать из памяти хорга воспоминание о времени проведенном в подземелье резиденции ап Хаш. Ну и как завершающий штрих, короткий удар Тьмою, со стопроцентной гарантией списывающий столь долгую болезнь и бессознательное состояние белогривого, на почти уничтоженный тварью Бездны, Узор.

Скользнув для проверки по получившемуся рисунку воспоминания, Т'мор легкими касаниями поправил несущественные огрехи, вынырнул из сознания Иллоя и, довольно хмыкнув, отправился спать. Уже утром, наемники погрузят белогривого в телегу, и все в том же бессознательном состоянии доставят вербовщика ап Ннесту. Конечно, глава клана вряд ли успокоиться, но пока он отправит своих подчиненных на полдень, пока они договорятся с тамошними наемниками, если еще договорятся… пока те доберутся до Аэн-Мора… В общем, время есть и его немало. А это уже неплохо.