Пиратские широты, стр. 43

Стрельбы начались вскоре после полудня. На берегу, в пятистах ярдах от галеона, был натянут кусок белой парусины. Пушки стреляли по отдельности, до тех пор, пока каждая не попадала в цель. Точка, с которой был произведен удачный выстрел, отмечалась ножом прямо на палубе. Это был долгий, медленный, утомительный процесс, продолжавшийся и ночью, только в темное время белую парусиновую мишень заменили небольшим костром. К полуночи все тридцать две пушки были пристреляны, заряжены и поставлены на место. Груз перетащили на среднюю палубу и принайтовили к ограждению правого борта, отчасти скомпенсировав этим крен на левый борт. Эндерс заявил, что состояние судна его устраивает, но вид у него был несчастный.

Хантер приказал всем работникам поспать несколько часов и объявил, что они отплывут с утренним приливом. В последний миг перед тем, как погрузиться в сон, капитан успел еще подумать о том, как расценил Боске эту пушечную стрельбу в заливе. Догадался ли он, что означает вся эта пальба? И если догадался, то что станет делать?

Впрочем, долго размышлять над этим вопросом Хантер не стал. Он решил, что и так скоро все узнает, и закрыл глаза.

Глава 30

Капитан встретил рассвет на палубе, расхаживая взад-вперед и следя за тем, как экипаж готовился к битве. Все веревки и крепления были продублированы на тот случай, чтобы кораблем можно было управлять, если что-то где-то порвется. На леерах и переборках развесили мокрые га матрасы и одеяла, чтобы защитить экипаж от летящих со осколков. Палубу постоянно окатывали водой, промачивая доски, чтобы уменьшить вероятность возникновения пожара.

Среди всех этих приготовлений Хантера отыскал Эндерс.

— Капитан, дозорные только что сообщили, что испанский корабль ушел.

Новость ошеломила Чарльза.

— Ушел?!

— Так точно, капитан. Ночью снялся и ушел.

— И его нигде не видать?

— Так точно.

— Он не мог просто взять и оставить нас в покое, — заявил Хантер и на мгновение задумался, перебирая в уме возможные варианты.

Может быть, испанец ушел к северному или южному берегу острова и там поджидает их в засаде. Вдруг Боске измыслил какой-то иной план? Или, быть может, ядра фальконета нанесли его кораблю больший урон, чем предполагали каперы?

— Хорошо, продолжайте, — распорядился Чарльз.

Капитан понимал, что сам факт исчезновения военного корабля можно считать весьма приятным. Это означало, что он может спокойно выйти из Обезьяньей бухты на своем неуклюжем корабле.

Этот самый выход его и беспокоил.

Хантер видел, как на другой стороне бухты Сансон руководил приготовлениями на «Кассандре». Сегодня шлюп сидел в воде заметно глубже, чем прежде. За ночь Хантер переправил половину сокровищ с галеона на «Кассандру». Существовала немалая вероятность того, что как минимум один из их кораблей может затонуть, и Чарльз хотел, чтобы хотя бы часть сокровищ уцелела.

Сансон помахал ему рукой. Хантер ответил тем же и подумал, что на сегодня судьба у француза незавидная. Согласно их планам, меньшему кораблю предстояло во время нападения бежать в ближайшую безопасную бухту, пока Хантер будет разбираться с испанским судном. Но в этом был свой риск, поскольку могло оказаться, что ускользнуть без помех будет совсем не просто. Если испанец решит направить первую свою атаку на Сансона, то корабль Хантера не сможет сам перейти в наступление. Пушки «Эль Тринидада» были подготовлены всего к двум залпам, причем ответным, с минимального расстояния.

Если Сансон и страшился такого расклада, то он никак этого не выказывал и поприветствовал Хантера вполне бодро и радостно. Через несколько минут оба судна снялись с якоря и вышли в открытое море, оказавшееся весьма бурным.

Сразу же за коралловыми рифами и мелководьем задул ветер в сорок узлов, поднимавший двенадцатифутовые волны. «Кассандра» плясала на них, а галеон Хантера с трудом переползал с одной на другую, словно больное животное.

Эндерс ворчал, не переставая, а потом попросил капитана ненадолго встать к штурвалу. Мастер-мореход прошел на нос, чтобы оказаться не под парусами.

Эндерс встал спиной к ветру и раскинул руки. Он на мгновение застыл в этой позе, а потом немного повернулся, по-прежнему держа руки раскинутыми.

Хантер узнал уловку, при помощи которой бывалые моряки определяли, где находится глаз урагана. Если встать с раскинутыми руками спиной точно к ветру, то он всегда будет на два румба вперед от того направления, куда указывает левая рука.

Эндерс вернулся к штурвалу, бурча и ругаясь.

— Ураган идет с зюйд-зюйд-веста, — сообщил он. — Чтоб мне пусто было, если мы не испытаем его на своей шкуре еще до вечера.

Небо над ними и вправду уже сделалось серым, потемнело, а ветер, похоже, усиливался с каждой минутой. «Эль Тринидад», вышедший из-под защиты острова Кота в бурное открытое море, опасно накренился.

— Черт подери! — выругался Эндерс. — Не нравятся мне эти пушки, капитан. Может быть, мы передвинем две-три обратно на правый борт?

— Нет, — отрезал Хантер.

— Корабль пойдет быстрее, — пообещал Эндерс. — Вы будете довольны.

— И Боске тоже, — отозвался Хантер.

— Покажите мне вашего Боске, и я ни слова больше не скажу насчет того, чтобы переставить пушки.

— Вон он, — произнес Хантер, указав назад, за корму.

Эндерс оглянулся и увидел испанский корабль. Тот обогнул остров Кота с севера и пустился в погоню за галеоном.

— Точнехонько нам в задницу! Кости Господни, рассчитал он отлично! — не утерпел Эндерс.

Вражеский корабль надвигался на самую беззащитную часть галеона — его корму. Любой корабль уязвим именно там. Поэтому сокровища всегда складируют в носовой части трюма, а самые просторные каюты располагают на корме. Каюта капитана корабля может быть большой, но предполагается, что во время боя он в ней не находится.

На корме у Хантера не было ни единой пушки. Все они, сколько их имелось, располагались по левому борту. Крен, вызванный ими, лишал Эндерса традиционного способа защиты от нападения сзади — возможности постоянно лавировать, хаотически изменяя курс, чтобы вражеским артиллеристам сложнее было попасть. Эндерс вынужден был придерживаться курса, наилучшего при этом ветре, чтобы удержать корабль на плаву, и это удручало его до крайности.

— Идите прежним курсом, чтобы берег оставался по правому борту, — распорядился Хантер.

Он прошел к бортовому ограждению, где дон Диего смотрел в странное приспособление, сооруженное им. Это была деревянная штуковина примерно трех футов длиной, установленная на грот-мачте. На обоих ее концах располагались небольшие квадратные рамки с нитями, натянутыми в виде буквы «X».

— Тут все довольно просто, — сообщил Еврей. — Надо смотреть вот сюда, — пояснил он, становясь у одного конца. — Когда оба комплекта нитей совпадут, вы будете находиться на нужной позиции. Какая часть мишени окажется на пересечении нитей, туда вы и попадете.

— А дистанция?

— Для этого вам нужна Лазю.

Хантер кивнул. Эта женщина не только обладала острым зрением, но и умела оценивать расстояние с удивительной точностью.

— Дистанция — не проблема, — продолжал Еврей. — Вся трудность в том, как соотнести стрельбу с волнами. Вот, гляньте.

Капитан встал к перекрестью, зажмурил один глаз, отыскал положение, при котором двойные нити накладывались бы друг на дружку, и понял, насколько сильная у его корабля килевая и бортовая качка. Перекрестье прицела только что смотрело в пустое небо, а через секунду оно уже указывало в бурное море.

Хантер мысленно представил, как он приказывает дать залп. Чарльз понимал, что между отданной командой и моментом, когда канониры выполнят ее, пройдет некоторое время. Это следовало учесть. Да и ядра долетят до цели еще через полсекунды. В сумме между приказом стрелять и поражением цели пройдет больше секунды.

В течение этого времени волны будут швырять корабль из стороны в сторону. Хантера охватила паника. Его безрассудный план был невыполним в условиях бурного моря. Он ни за что не сумеет дать два точно нацеленных залпа!