Древние, стр. 1
Дэвид Гоулмон
«Древние»
Отцу, которого я потерял год назад. Я жалею, что не был к тебе так же добр, как ты ко мне. Как ужасно все понимать, когда уже слишком поздно. Мне остается лишь молить Бога и надеяться, что ты видел за мальчишкой мужчину и в глубине души понимал: я хотел поступать как лучше.
Рокси, моей кузине, а теперь сестре, которая сумела вынести невыносимое — смерть ребенка. Такое не должно случаться в этом мире. Я скорблю вместе с тобой.
Марибет: пусть нас не покидают призраки детства, и мы всегда будем счастливы вместе с ними.
Благодарности
Военно-морскому флоту, морской пехоте, военно-воздушным силам и армии США — глубочайшее спасибо за помощь в написании этого романа.
Службе геологии, геодезии и картографии США за подсказки в теоретических и научных аспектах. Я очень благодарен за оказанную мне неоценимую помощь.
Питу Вулвертону, который вечно напоминает, что черновик можно улучшить (причем иногда даже не один раз).
Пролог
ПАДЕНИЕ ОЛИМПА
13 000 лет до Рождества Христова
Сидя в полном одиночестве в темном зале, старейшина размышлял о тяжких испытаниях, выпавших великой империи, и о суровом приговоре, который история вынесла его цивилизации. Та жестокость, с которой они сокрушали слабых, теперь обрушилась на опоясанный кольцом остров в тысячекратном размере. Бедствие началось три года назад, когда на северной и южной окраинах империи поднялись восстания варваров.
Старейшина закрыл глаза и, словно вживую, услышал вдали крики солдат и простых жителей. Они готовились отражать последнюю атаку варваров — а варвары верили, что штурмуют Олимп и сражаются с богами, которых когда-то почитали. Пока сам Андролик скрывается под куполом эмпирея под защитой геодезической сферы с треугольными хрустальными гранями восьмифутовой толщины, остальные обитатели его мира грудью стоят на пути объединившихся народов, готовых сокрушить империю.
Он открыл старчески подслеповатые глаза и прочел приказ, который Совет эмпирея издал всего час назад, обрекая тем самым на смерть не только варваров, но и самих себя. Мысли старейшины обратились к ключам от смертельного оружия.
Андролик протянул дрожащую морщинистую руку и сдернул шелковое покрывало с огромного бриллианта. Он пристально вгляделся в бездонную голубую сферу, затем провел пальцами по глубоким извилистым канавкам, вырезанным на поверхности бриллианта лучшими мастерами. Кроме этого ключа имелось еще два. Пятьдесят поколений ушло на розыски подходящих драгоценных камней, и еще двадцать пять — на обработку. Именно в них таился секрет великой звуковой волны.
Один из ключей до сих пор готовили к работе глубоко под землей, другой был укрыт далеко на юге, в землях враждебных империи нубийских племен. Перед старейшиной покоился третий, абсолютно неотличимый от первых двух и точно так же предназначенный управлять неуправляемым.
Огромные двери в Зал эмпирея распахнулись, внутрь хлынули яркие солнечные лучи, и тьма, долго окружавшая старейшину, отступила. Старец закрыл глаза, непривычные к дневному свету. Он услышал, как генерал быстро вошел в зал и направился к столу Совета.
— С вашего позволения, старейшина Андролик.
Старик открыл глаза и бросил на генерала печальный, понимающий взгляд, после чего вновь накинул покрывало на огромный, около метра в поперечнике, голубой бриллиант.
— Вот причина, по которой я оторвал вас от обороны последнего рубежа. — Старческая ладонь Андролика похлопала по приказу. — Я дал свое одобрение, как того требовал Совет, и тем самым принимаю на себя вину за гибель империи.
Талос бросил взгляд на мраморную столешницу и потянулся к манускрипту, однако старейшина не убрал руку и придвинул свиток к себе, словно не желая отдавать.
Генерал замер.
— Время истекает, владыка, — сказал Талос. — Наши отряды на западном и северном полуостровах едва держатся; оборонительные рубежи трещат под натиском македонцев, афинян и спартанцев. Нужно действовать быстро, иначе конец всему. Фракийцы с афинянами прямо сейчас готовят вторжение союзных войск в Грецию. Собрали всех до самой Месопотамии.
— Я одобрил приказ. Наша гибель теперь лишь вопрос времени, — отозвался Андролик и перевел взгляд с генерала на бриллиант под покрывалом.
— Владыка…
Грустно усмехнувшись, Андролик кивнул. Его длинная седая шевелюра и редеющая борода блеснули в луче солнца.
— Избранный нами путь приведет к гибели куда вернее, чем варварские орды, которых мы так боимся.
— Но Совет Земли и ученые старейшины заверяют…
— Да, да, да, — оборвал генерала старик, — они уверены, что это совершенно безопасно — Он снова придвинул к себе приказ и заглянул в него. — Защита от дурака… В последнее время я все лучше понимаю, как же это важно.
— Владыка, откладывать больше…
Андролик вдруг поднялся, причем куда стремительнее, чем можно было ожидать от стосемилетнего старца.
— Откладывать — значит думать! Откладывать — значит найти другой способ покончить с этим! Откладывать — значит остановить дураков, которые полагают, будто нас спасут насилие и смерть, основанные на неподтвержденной теории!
Генерал Талос стал по стойке «смирно», глядя прямо перед собой, словно на параде. В левой руке он держал бронзовый шлем, правая покоилась на отделанной слоновой костью рукояти меча.
— Прости, старый друг, — произнес Андролик, поняв, что его слова задели генерала — последнего из великих титанов.
Генерал аккуратно опустил шлем с длинным плюмажем из голубых перьев на затейливую мраморную столешницу, и лишь затем его бородатое лицо немного смягчилось.
— Вы устали. Сколько вы уже не спите?
Старейшина отвернулся к стене, где на огромном гобелене обширная равнина и пустыни окружали крошечное внутреннее море. Их остров был выткан в самом центре, окруженный с севера, востока, юга и запада материковыми землями. Бескрайнее море тянулось на запад от Геркулесовых столбов, названных так в честь одного северного варвара, грека, который в эту минуту со своими дикими сородичами подступал к вратам родного Андролику города.
— Недостаток сна беспокоит меня в последнюю очередь. Увы, я чувствую, что долгожданный покой уже не за горами.
— Не говорите так. Мы выстоим. Мы обязаны победить!
Андролик снял с третьего ключа покрывало.
— Ничего не выйдет. От тоновых канавок не будет толка: расчеты высоты звука неверны, и оружие выйдет из-под контроля. Волна усилится до такой степени, что никакая наука не сможет ее обуздать.
По лицу храброго, но простодушного воина скользнуло недоумение.
— Все испытания проводились на древних, хрупких плитах, и в этом корень наших заблуждений. А у нас под ногами что? — Андролик ткнул в Талоса пальцем. — Свежая, прочная кора на большой глубине. Мы погубим собственный мир. Этот бриллиант накапливает энергию и усиливает ее, он просто уничтожит все и вся, тем более что наша схема тектонических плит неточна.
— Вы — великий ученый, однако старейшины…
— Старейшины ошибаются! Я изучил тоновый ключ и схему — они будут работать как надо лишь при минимальной мощности. Как только плиты начнут смещаться, вся наша наука станет совершенно бессильна. Если я прав, то схема никуда не годится, так как все плиты и разломы связаны друг с другом. Значит, ни этот ключ, ни два других не обуздают гнева земных недр, а лишь раздразнят раненого зверя. Боги столь долго скрывали от нас голубой бриллиант не беспричинно, ведь он может подпитывать волну энергией света, тепла и даже электричеством, которое вырабатывают наши собственные тела. Повторяю: оружие невозможно контролировать!