Меч тамплиеров, стр. 59

— Не понимаю, — покачала головой Пэгги. — У Ватикана денег столько, что девать некуда. Я не знаю, какая нужна фантазия, чтобы их потратить! И вы хотите меня убедить, что церковники наняли убийц для того, чтобы отхватить еще богатства?

— Если бы вы знали, на что способна церковь ради большего богатства и большей власти, у вас бы волосы дыбом встали, — хмыкнул Родригес. — Но сейчас речь идет не о золоте и серебре, не о богатстве в привычном смысле этого слова. И никогда не шла, собственно.

— Так значит, сокровище…

— Именно так. Сокровище, но не богатство.

— И что же это? Я могу узнать? — сердито проговорила Пэгги, возмущенная окольными ответами седовласого великана.

— По-моему, я догадываюсь… — протянул Холлидей.

— Хорошо вам! А я вот ничего не понимаю! — воскликнула девушка.

С улицы донеслось громкое шуршание. Вне всякого сомнения, колеса затормозили на гравии и, похоже, не одной машины. Захлопали двери автомобилей, зазвучали неторопливые уверенные голоса.

Родригес встал и шагнул к окну, выглянул в щелку между ставнями. Несколько секунд он наблюдал за вновь прибывшими гостями, а потом быстро подошел к камину и снял со стены дробовик. Порывшись в ящике стола, он вытащил горстку патронов, переломил ружье и зарядил оба ствола, а оставшиеся патроны ссыпал в карман.

— У нас посетители, — повернулся он к Холлидею и Пэгги. — И на мой взгляд, весьма неприятные.

32

Осторожно выглянув в окно, Холлидей увидел два автомобиля: старый «Ситроен-2 CV» и еще более дряхлый «мерседес», стоящие на посыпанной гравием площадке перед домом. Шестеро мужчин — плечистые, белокурые и угрюмые — топтались рядом. Один стоял около багажника «мерседеса» и раздавал остальным оружие: винтовки и маленькие, но выглядевшие вполне кровожадно пистолет-пулеметы — «узи» и «МАК-10». Джон успел заметить татуировку, выглянувшую из-под манжета одного из боевиков.

— Люди Келлермана, — сказал подполковник.

— Ordo Novi Templi, — кивнул Родригес. — Орден новых тамплиеров.

— Вы знаете о Келлермане? — округлила глаза Пэгги.

— С самого начала были «белые» тамплиеры и «черные» тамплиеры, — ответил бывший священник. — Ordo Novi Templi — просто новое воплощение «черных» тамплиеров. — Он покачал головой. — К сожалению, у нас нет времени на беседы. Нужно убираться отсюда как можно быстрее.

— И как, по-вашему, мы это сделаем? — нахмурился Холлидей. — Парни снаружи, похоже, настроены решительно и выпускать нас не собираются.

— Vis consili expers mole ruit sua, ¹⁶³ — изрек Родригес, набивая второй карман патронами.

— Гораций, — кивнул подполковник. — Я с ним согласен: предусмотрительность — наилучшая составляющая доблести. У вас, совершенно случайно, нет еще оружия?

Седоволосый засунул руку под столешницу. Послышался треск, с которым обычно открывается застежка на «липучке». Мгновением позже он вручил Холлидею щедро смазанный чешский «CZ-75» ¹⁶⁴ в кобуре.

— Он заряжен патронами сорокового калибра, «коп-киллер» с тефлоновым покрытием от «Смита и Вессона».

— Вы странный священник… — сказал Джон, пристегивая кобуру к поясу джинсов.

— Странные времена! — отмахнулся Родригес. — Следуйте за мной!

Он вышел на середину комнаты, ногой отодвинул коврик, под которым оказалась металлическая крышка люка с кольцом.

— Опять под землю… — застонала Пэгги.

Вцепившись в кольцо, Родригес напрягся и открыл люк. Узкие каменные ступени уводили в темноту.

— Спускайтесь! — приказал бывший священник. — Я вас прикрою.

— Там темно! — поежилась Пэгги.

— Над пятой ступенькой справа есть выключатель, — сказал предусмотрительный старик.

— Идите! — поторопил Холлидей.

Девушка усилием воли заставила себя ступить на лестницу, придерживаясь одной рукой за стену. Через несколько секунд щелкнул тумблер, в подземелье вспыхнул свет. Холлидей услышал отдаленное ворчание генератора где-то внизу.

— Ваша очередь, — напомнил Родригес.

— Вы понимаете, что они последуют за нами? — предостерег его подполковник.

— Думаю, что сумею немного остудить их пыл. — Бывший священник улыбнулся. — Идите…

Холлидей двинулся по крутым ступеням следом за Пэгги, плечи и голова которой виднелись впереди. Кто-то вырезал этот потайной ход в цельной скале, пористой, будто пемза. По потолку лаза тянулся толстый кабель в резиновой оплетке, прикрепленный к камню ржавыми скобами. Через каждые десять футов свисали голые лампы, мерцавшие в такт работе генератора.

Лестница резко повернула вправо и внезапно закончилась в низком и широком туннеле, который выглядел вполне рукотворно, но при ближайшем рассмотрении оказался естественным.

— Лавовая трубка, — сказал Холлидей ожидавшей его Пэгги, потрогав ладонью волнистую, гладкую на ощупь и холодную стенку.

Когда-то расплавленный камень пробивал здесь путь в горных породах, чтобы в конечном итоге излиться в море.

Туннель шел вправо и влево, но кабель и лампы тянулись только лишь направо.

Генератор продолжал слабо тарахтеть вдалеке.

— Что делаем дальше? — спросила журналистка, подозрительно вглядываясь в проход.

— Подождем Родригеса, — спокойно ответил Холлидей, вынимая пистолет и снимая его с предохранителя, поскольку услыхал шорох шагов.

Бывший священник появился спустя мгновение, удерживая дробовик на груди, как младенца.

— Я не сомневался, что рано или поздно они меня найдут, — невозмутимо заявил он. — Нельзя до бесконечности хранить секреты. Как говорил Шекспир, «тайное становится явным…»

От цитирования классика его отвлек грохот взрыва, раздавшийся наверху. Родригес злорадно ухмыльнулся.

— Это придаст особый шарм нашим разногласиям! Туда! — показал он влево.

Они ступили в неосвещенный проход.

Лавовая трубка тянулась ярдов двести или триста, прогрызая путь в породах, а потом нашла естественный путь через разлом — узкую трещину в черном камне. Проход сузился настолько, что человек мог протискиваться лишь боком.

Пэгги чувствовала, как колотится о ребра сердце. Она задыхалась в темноте, будто скалы норовили расплющить ее, погребая заживо. С огромным трудом девушка сдерживала рвущийся наружу ужас. Тесные помещения и остановившиеся лифты всегда вызывали у нее приступы клаустрофобии. А если принять во внимание отряд вооруженных головорезов позади…

— Кажется, я начинаю немного нервничать… — пробормотала она, обращаясь к Холлидею.

Они как раз протискивались сквозь особенно узкий участок, едва не упираясь носом в стену расщелины.

— Через несколько секунд все кончится, — успокоил ее Родригес, но Пэгги его слова показались не слишком обнадеживающими.

Вдруг бывший священник исчез.

— Осторожно, порог! — послышался его голос.

Девушка сделала еще шаг и замерла.

— Срань Господня… — прошептала она восторженно.

— Боже мой! — выдохнул Холлидей, выглянувший вслед за ней на каменную площадку, размером не больше балкона.

Зрелище, открывшееся их глазам, поражало воображение.

Они стояли в огромной пещере, соперничающей по размерам со зданием Большого центрального вокзала в Нью-Йорке, — шириной с футбольное поле и в длину по меньшей мере вдвое больше. Потолок, высотой в сто футов, казалось, пульсировал жизнью и яркими красками. На бескрайних равнинах паслись стада диковинных зверей: грациозные жирафы и могучие буйволы, газели и импалы. Антилопы скакали, стелясь над густой травой и запрокинув головы с маленькими рожками, а черные фигурки воинов с копьями в руках гнали их через саванну.

Медведи, обитавшие на Азорских островах лишь во время последнего ледникового периода, брели через древние чащобы. Финикийские триремы, раскинув паруса поверх бортов с двумя рядами весел, стремились по беспокойному морю через Геркулесовы столбы прямо в неизведанный океан. За ними следом летели по волнам каравеллы крестоносцев — гордый красный крест трепетал на парусах. Тысячи солдат в кольчугах и шлемах, с копьями и щитами входили во врата Иерусалима. Играли краски: алая и зеленая, черная и желтая, лазурь и ультрамарин, охра и жженая кость, золотая и серебряная. Люди и животные, армии и стада, сотни и тысячи существ из разных эпох и веков бежали, маршировали, летели по воздуху и мчались под парусами на причудливом рисунке, покрывавшем вогнутый свод пещеры.