Ангел Габриеля, стр. 27
— Что бы ты ни чувствовала, ты только что родила ребенка. Судя по тому, что я читал…
— Так ты и об этом читал?
Изумление и легкая насмешка в широко открытых глазах вывели его из себя.
— Я не собираюсь прикасаться к тебе, пока не удостоверюсь, что ты полностью восстановилась, — натянуто произнес он.
Тебе нужно свидетельство врача?
Более или менее. — Он хотел дотронуться до ее щеки, но передумал. — Я позабочусь о Майкле.
Он оставил ее стоять в коридоре, не уверенную, сердится она, удивлена или восхищена. Единственное, в чем она была уверена, — это в своих чувствах к Гейбу.
Глава 8
Просто невозможно поверить, как быстро он растет. — Преисполненная нежных чувств бабушки к внуку, Аманда сидела в деревянном кресле-качалке в новой детской Майкла и баюкала малыша.
— Он уже не выглядит недоношенным! — По-прежнему не разобравшаяся в своем отношении к свекрови Лора продолжала складывать крошечные выстиранные распашонки. — Сегодня мы прошли обследование, и доктор сказала, что Майкл здоров, как конь! — Она приложилась щекой к пижаме, почти такой же нежной, как кожа ее сына. — Я хотела поблагодарить вас за доктора Слоун. Замечательная женщина!
Не стоит благодарности! Но я и без педиатра вижу, что этот ребенок здоров! Посмотрите, как крепко он хватает! — Аманда хихикнула, когда Майкл обхватил пальчиками ее пальцы, но не позволила ему сосать ее кольцо с сапфиром. — Знаете, а у него ваши глаза!
Правда? — Восхищенная Лора подошла и наклонилась над ними.
От младенца пахло тальком, а от Аманды с ее новой гладкой прической — Парижем.
Я знаю, еще слишком рано, но я надеялась, что так и будет.
Не сомневаюсь. — Аманда продолжала разглядывать невестку, баюкая ребенка. — А как ваше обследование? Как ваше здоровье?
Все в полном порядке! — Лора вспомнила о листке бумаги, который засунула в верхний ящик туалетного столика.
По-моему, вы выглядите немного усталой. — В голосе Аманды не слышалось сочувствия, а только жесткая констатация факта. — Вы уже занялись поисками няни?
Лора машинально выпрямилась.
Мне не нужна никакая няня.
Ну, что за чушь! Имея такой большой дом, требовательного мужа и новорожденного ребенка, вы просто обязаны пользоваться любой возможной помощью! Впрочем, это ваше дело. — Майкл начал ворковать, чем доставил удовольствие Аманде. — Поговори с бабулей, солнышко! Расскажи бабуле, как у тебя дела? — Малыш ответил булькающим звуком. — Нет, вы только послушайте! Скоро ты вдоволь наговоришься! Только пусть первыми твоими словами будут «Моя бабушка красавица»! Сладкий мальчик! — Она чмокнула дитя в лобик и взглянула на Лору. — По-моему, ему пора сменить пеленки, я с удовольствием предоставляю это сделать вам! — Считая это привилегией бабушки, Аманда передала Лоре мокрого ребенка. Лора положила Майкла на стол, а бабуля осталась качаться в кресле.
Ей хотелось сказать многое. Аманда привыкла выражать свое мнение громко и четко, а если понадобится, то и резко. В последние несколько недель она навела справки об Иглтонах и о том, как жилось у них Лоре. Сейчас ее раздражала необходимость сдерживаться. Она пробовала действовать осторожно, используя новую тактику.
— Гейб много времени проводит в галерее?
Да. Думаю, он уже почти решил устроить новую выставку. — Всецело поглощенная любовью к малышу, Лора наклонилась и уткнулась в шейку Майкла.
Вы там были?
В галерее? Нет, не была.
Аманда постучала по подлокотнику кресла-качалки закругленным ногтем, покрытым коралловым лаком.
Мне казалось, вы интересуетесь творчеством Гейба.
Конечно. — Лора подняла Майкла над головой, и он заулыбался и начал ворковать. — Просто я не считаю разумным поручать кому-то заботу о Майкле и мешать Гейбу присутствием посторонних!
У Аманды готово было сорваться с языка, что у Майкла есть бабушка и дедушка, которые с удовольствием посидят с ним пару часов. И снова она сдержалась.
Уверена, Гейб не будет возражать. Он любит мальчика.
Безусловно, любит. — Лора завязала ленточки на светло-голубых пинетках Майкла. — Но я же понимаю, что ему нужно некоторое время для того, чтобы организовать свою работу и продолжить карьеру! — Она протянула сыну маленькую тряпочную белочку, и он со счастливым видом засунул ее в рот. — Вы не знаете, почему Гейб затягивает открытие выставки?
А вы его спрашивали?
Нет, я… я не хотела, чтобы он подумал, будто я давлю на него!
А может быть, ему необходимо именно немного давления?
Лора, нахмурившись, повернулась.
Почему?
Это связано с Майклом, моим сыном Майклом. Об остальном я бы предпочла, чтобы вы расспросили Гейба.
Они были очень близки?
Да. — Аманда улыбнулась, поняв, что вспоминать менее болезненно, чем стараться забыть. — Они были очень близки, хотя и были очень разными. Когда Майкл погиб, Гейб был убит горем. Я верю, что время, проведенное в горах, помогло ему вернуться к своему искусству. И я верю, что вы и ребенок помогли ему вновь обрести душу.
Если это так, то я рада! Он помог мне настолько, что я у него в неоплатном долгу!
Аманда посмотрела на Лору немигающими глазами.
Какие счеты могут быть между мужем и женой!
Вероятно.
Вы счастливы?
Остановившись, Лора положила малыша в колыбельку и завела музыкальную игрушку, чтобы он мог толкать ее кулачками.
— Разумеется, счастлива! А почему мне не быть счастливой?
Это был мой следующий вопрос.
Я очень счастлива! — Она снова принялась складывать детские вещи. — С вашей стороны, Аманда, было очень мило навестить нас! Я знаю, какой у вас напряженный график.
Не думайте, что вам удастся вежливо выставить меня прежде, чем я решу уйти сама!
Лора повернулась и увидела на губах Аманды чуть заметную насмешливую улыбку. Дурные манеры были настолько не в характере Лоры, что она покраснела.
Простите!
Ничего. Я прекрасно понимаю, что вы в моем присутствии еще чувствуете себя не вполне раскованно.
Немного расслабившись, Лора улыбнулась в ответ.
— Зато я уверена, что вы всегда и везде чувствуете себя раскованно! В этом я вам завидую!
Еще раз простите за бестактность!
Аманда отмахнулась, встала и принялась расхаживать по комнате. Ей нравилось, как невестка обустроила детскую. Комната стала яркой, веселой, при этом не крикливой, но достаточно традиционной, чтобы напоминать ту детскую, которую она сама обустроила много лет назад. Здесь пахло пудрой и свежим бельем.
Симпатично, подумала она, понимая, что лучшего для своего сына не может и желать.
Ей было совершенно очевидно, что в Лоре таятся неистощимые запасы любви.
Очаровательная комната! Я восхищаюсь ею всякий раз, когда вхожу сюда. — Аманда похлопала по голове сиреневого плюшевого медвежонка. — Но нельзя же прятаться здесь вечно!
Не понимаю, о чем вы? — Но Лора все прекрасно понимала.
Вы говорили, что никогда не бывали в Сан-Франциско. И вот, наконец, вы здесь! Вы уже были в музее, в театре? Вы прогулялись до Рыбачьей пристани2, проехались на трамвае, побродили по китайскому кварталу? Это обязательно должен сделать каждый приезжающий сюда!
Встав в оборонительную позицию, Лора холодно заговорила:
— Нет, не была. Но мы здесь всего несколько недель.
Пора, решила Аманда, перестать кружить и переходить к главному.
— Давайте поговорим как женщина с женщиной, Лора! Забудьте, что я мать Гейба. Мы одни. Все, что будет здесь сказано, не выйдет за пределы этой комнаты.
Ладони у Лоры вспотели. Она вытерла их о бедра слаксов.
Я не понимаю, что вы хотите от меня услышать.
То, что потребуется. — Лора продолжала молчать, и Аманда кивнула. — Хорошо, я начну. Вы пережили несколько несчастных, даже трагических моментов. Гейб обрисовал нам вашу историю в общих чертах, но я узнала гораздо больше и хочу спросить вас. — Аманда снова села и положила ногу на ногу. От нее не ускользнуло, как у Лоры сверкнули глаза. — Погодите, дайте мне закончить. А там можете оскорбляться сколько угодно!