Сквозь годы, стр. 6
А может, под личиной этого неуживчивого, агрессивного отщепенца, столь драматично поломавшего ее жизнь, скрывается совсем другой человек? Может, сейчас перед ней был настоящий Коул — добрый и нежный, который просто не осмеливался любить из страха перед насмешками и разочарованием? Она задумалась, сморщив нос. Впрочем, даже профессиональные убийцы во сне могут иметь ангельский вид.
Нет, Коул жестокий противник. В отличие от большинства людей, он не обременяет себя соблюдением правил и приличий… Ему нужен этот дом, а ее, Глэдис, он слишком сильно презирает, чтобы допустить даже мысль о том, чтобы она жила здесь, не говоря уже о том, чтобы выделить какую-то часть…
Так что схватка нам предстоит нешуточная, невесело усмехнулась Глэдис. А драться ты обязана, у тебя просто нет другого выхода!
С трудом преодолев липкий страх, она заставила утихомириться расходившиеся нервы, но перед ее глазами помимо воли встала последняя встреча с Коулом. Все эти годы Глэдис старалась забыть о ней, потому что тогда он разбил ей сердце. Но сейчас будущее маленького сына, да и ее собственное, висело на волоске, а анализ поведения Коула мог помочь выработать тактику борьбы с ним. Если она даст слабину, он съест их обоих на завтрак и даже не подавится.
3
Тогда, восемь лет назад, Глэдис было семнадцать, а Коулу двадцать. Он учился в университете, а она, хотя и была всего лишь дочерью экономки, считала Гринлэнд своим домом. Руфус Лиммерикс относился к ней почти как к собственной дочери.
Коул приехал домой на рождественские каникулы. Родители гордились его успехами в учебе и спорте и, с облегчением узнав, что в университете он пользуется хорошей репутацией, искренне радовались его приезду. Ну, а Джерри, видимо из ревности к брату, дулся на всех, как ребенок.
Тот, напротив, казалось, стал менее замкнутым. Он часами мастерил удобные клетки для животных, которых лечила Глэдис, и даже оплачивал счета от ветеринара, которые были ей не по карману. В результате они очень сблизились и нередко прогуливались вместе, держась за руки.
Она с удовольствием слушала рассказы Коула о планах на будущее, восхищалась им, когда он говорил о своем желании специализироваться в юриспруденции…
Он заботился о слабых и беззащитных и мечтал посвятить себя тем, чьи права нарушают. Как могла она не влюбиться в такого человека?
В тот памятный день, — как всегда, когда у матери случался очередной приступ мигрени, — Глэдис взяла спальный мешок и отправилась ночевать в пустующую комнату на втором этаже.
Она поднималась по лестнице, когда из библиотеки раздались громкие голоса. Глэдис сразу узнала Коула и Джерри. Ссора братьев ее не удивила, но когда она услышала крики Руфуса, то не на шутку испугалась.
Скандал явно набирал обороты, и Глэдис начала беспокоиться за Коула. Внезапно дверь распахнулась, и он воскликнул:
— Ложь! Как вы могли поверить этому?!
Еще никогда она не видела его в таком гневе. С белым лицом, мрачный, он бросился вверх по лестнице. Глэдис так и застыла в растерянности.
Ей впервые удалось разглядеть, сколько боли скрывается за гневом, который он выплескивал на Джерри, и отчаянно захотелось помочь ему. Нагруженная спальным мешком, ночной рубашкой, сумкой с умывальными принадлежностями и толстой книгой, Глэдис не успела отодвинуться, и Коул, поглощенный своими мыслями, с разбегу налетел на нее.
— Ой! — вскрикнула она и выронила всю груду вещей из рук.
— Что за черт! — вырвалось у Коула, и он машинально ухватился за нее, пытаясь удержаться на ногах.
Между ними словно искра проскочила. Они отпрянули друг от друга, тяжело дыша.
— Глэдис! Я не заметил тебя, извини. Ты не ушиблась?
— Нет, со мной все в порядке. Что случилось, Коул?
— Все как обычно, — с горечью ответил он. — Я застукал эту крысу, когда он наговаривал отцу на меня. Будто бы я виновник того, что в поселке забеременели две незамужние девушки!
Глаза Глэдис округлились. Слух об этом событии уже дошел до нее, и она впервые испытала чувство ревности.
— Но ведь это неправда? — стыдясь собственных мыслей, спросила она.
— Конечно, неправда! — нетерпеливо ответил Коул. — Если верить Джерри, так я просто сексуальный маньяк, который не способен справиться со своей похотью!
— Почему он наговаривает на тебя? — огорчилась Глэдис.
— Потому что ненавидит. Когда у меня все хорошо, он старается нагадить любым способом. — Он заглянул в ее глаза, потемневшие от волнения, и доверительно сказал, понизив голос: — Тебе следует знать, что Джерри внушает отцу, будто и ты подвергаешься опасности, общаясь со мной.
Глэдис смущенно покраснела. Ревность Джерри завела его слишком далеко!
— Мне не хочется стать причиной твоих неприятностей, — тихо сказала она. — Может, нам лучше больше не встречаться?
Коул шагнул к ней и взял ее руки в свои.
— Разве тебе не было со мной хорошо?
— О, конечно! Даже очень! — воскликнула Глэдис, но тут же приструнив свои эмоции, поправилась: — Все было нормально. Но…
— Нормально? — Он лукаво улыбнулся. — Что ж, спасибо и на этом. Ладно, я сам разберусь с Джерри. Он не будет диктовать мне, с кем проводить время. — Глаза его сузились. — Да и отец тоже.
Глэдис на секунду замерла, а потом отпрянула. Случилось то, чего она так боялась.
— Ты хочешь сказать, что твой отец тоже не одобряет нашей дружбы?
— Скажем так, он озабочен тем, к чему она может привести. Впрочем, это неудивительно, — Коул цинично ухмыльнулся, — я имею в виду положение твоей матери.
Глэдис остолбенела.
Значит, была права мать, которая не раз говорила ей, что она Коулу не пара, что он и Джерри, пусть не родные, но отпрыски благородного семейства Лиммерикс, а незаконнорожденную дочь экономки никогда не будут воспринимать как ровню.
— Знай свое место, — сурово говорила она.
Девушка готова была расплакаться. Не успела она влюбиться в Коула, как ее мечты тут же жестоко разрушили. Конечно, у него блестящее будущее, и он наверняка женится на умной и красивой женщине, которая будет способствовать его карьере, устраивая светские приемы и изысканные обеды…
И все же, как ни странно, Глэдис удалось скрыть свои чувства.
— Наверное, ты прав, — тихо согласилась она.
По губам Коула скользнула змеиная усмешка.
— Значит, ты в курсе?
— Да, — ответила она, глотая подступающие слезы. — Мама как-то говорила мне об этом.
Болезненная гримаса исказила его лицо, и она мгновенно вспомнила, что он провел детство в приюте. Тронув его за рукав, Глэдис лихорадочно заговорила:
— Я сочувствую тебе, Коул. Ты себе не представляешь, как бы я хотела, чтобы Джерри больше не обижал тебя, чтобы вы стали друзьями…
— Не стоит желать невозможного, Глэдис, — ответил он, заглядывая ей в глаза.
Она улыбнулась и безотчетно взяла его за руку. Тут же у них обоих возникло странное ощущение, будто замкнулась электрическая цепь. Что-то внутри у Глэдис вспыхнуло и жидкой лавой растеклось по всему телу. Они все крепче сжимали друг другу руки. С ним творится то же самое, удивленно подумала она, глядя на Коула.
— Я постараюсь помирить вас, — пообещала она.
— Это в твоем духе, — шепнул он, и теплое чувство, с которым он произнес эти слова, вызвало у Глэдис непроизвольную дрожь. — Ты всегда беспокоишься о других, защищаешь слабых, заботишься о больных…
Свободной рукой Коул убрал с ее лба выбившиеся кудряшки смоляных волос, и она всем телом ощутила его близость. Голова Глэдис запрокинулась, губы с готовностью раскрылись, ожидая поцелуя, и тут она с ужасом осознала, что ведет себя как доступная женщина.
— Я… — Девушка облизала языком пересохшие губы и сжалась, вспыхнув под его горящим взглядом, устремленным на ее бедра, обтянутые коротенькой юбчонкой, из которой она давно выросла. — Ничего во мне нет особенного, — наконец удалось выговорить ей. — Многие люди сочувствуют чужим бедам и помогают бездомным животным.