Шпион, стр. 54
Парень кивнул:
– Вы абсолютно правы, мне нечего возразить.
Он стоял в дверном проеме, теребя в руках небольшую пачку документов.
Наконец. Филиппа потеряла терпение.
– Или входите, или уходите. Но если вы входите, захватите с собой свечу. Моя, к сожалению, погасла, а зажечь мне ее нечем.
Действительно, уходя, Джеймс оставил ей горящую свечу, но, по иронии судьбы, когда дверь за ним закрывалась, сквозняк задул слабое пламя. Символичность этого момента даже показалась ей забавной.
Бормоча извинения, молодой человек склонился над, свечой, держа в руках небольшую коробочку, и в следующее мгновение свеча загорелась.
Филиппа была поражена.
– Кто же вы все такие? – спросила она, в ее душе вновь начала подниматься тревога. Джеймса она знала, или ей казалось, что знает. А вот остальных, может быть, ей пока еще не следует расслабляться.
– Прошу меня извинить, – произнес парень, вероятно, уже в десятый раз. – Полагаю, я должен представиться. О Господи…
Филиппу утомило его бормотание. Она встала и по-мужски протянула руку. Мужчина машинально пожал ее.
– Меня зовут Филиппа Этуотер. Представьтесь, пожалуйста.
– Фиш. – Затем покачал головой. – Нет. Меня зовут Фишер. Бартоломью Фишер.
– И что привело вас ко мне, мистер Бартоломью Фишер? – спросила Филиппа. – Поскольку я жду важных гостей, то смогу вам уделить лишь несколько минут.
– Что? Ах, это вы шутите. Понятно. – Вид у него был растерянный. Он ничего не понял. Филиппа не винила его в этом. Она очень устала, и шутка получилась не очень удачной. – Возможно, вы могли бы мне сказать… я имею в виду, не сочли бы вы возможным помочь мне… хотя я не думаю, что вам известны шифры…
– Мистер Фишер, боюсь, вы окончательно поставили меня в тупик. О каких шифрах вы говорите?
– О шифрах вашего отца, конечно. Но вы леди. Скорее всего вы понятия о них не имеете.
– Но они мне известны. Некоторые из них.
Услышав эти слова, мистер Фишер чуть не бросился к ней.
– Мне так хотелось встретиться с вами. Понимаете, ваш отец оказал большое влияние на мою работу. Нет, я совсем не хотел сказать, что я тоже предатель… о Боже…
– Мистер Фишер, я считаю, что мой отец помогает французам только потому, что считает, что я у них в плену и моей жизни грозит опасность. – Филиппа отвернулась. – Вы, конечно, можете этому не верить.
– Но я верю!
Филиппа повернулась к нему в изумлении.
– Верите? Но почему? Вот мистера Каннингтона мне никак не удается в этом убедить.
– Что ж, возможно, Джеймс блестящий агент, но он не криптограф, ведь так? Я занимаюсь дешифровкой в течение нескольких последних месяцев, и, похоже, шифры становятся все проще, словно кто-то на другой стороне пытается нам помочь.
Филиппа улыбнулась, в ее душе затеплилась надежда.
– Да! Именно так он и может действовать! – Она обняла ошарашенного мистера Фиша и закружилась в танце вокруг него. – Вы понимаете, что это означает? Это означает, что отец жив!
От избытка чувств она чмокнула мистера Фиша в щеку. Папа жив, и она наконец сможет помочь ему вернуться домой.
Открылась дверь. Филиппа, все еще улыбаясь и продолжая обнимать окончательно смущенного и покрасневшего Фишера, подняла глаза.
Стоя в дверном проеме, Джеймс сердито смотрел на них.
Филиппа, разомкнув руки, освободила своего окончательно смутившегося партнера по танцу и взмахнула рукой, приветствуя Джеймса.
– Привет. – Решительно не обращая внимания на то, что он просто кипит от ярости, она радостно улыбнулась ему. – Папа жив, Джеймс. И я могу доказать, что он не предатель.
Джеймс прищурился.
– Значит, у вас есть ключ к шифрам? – Улыбка Филиппы угасла.
– Ключ?
Мистер Фишер сделал шаг вперед.
– У вас есть записи вашего отца? Может быть, записная книжка с условными знаками?
– Книжка? Дневник! – Она повернулась к Фишеру. – Перед тем как закрыть меня в тайнике, он дал мне дневник, который велел передать мистеру Апкерку!
– Ага! – Фишер просиял. – Замечательно! Если там есть ключ, тогда нет никаких сомнений в преданности вашего отца! Не так ли, Джеймс?
Видимо, Джеймса это не убедило.
– Возможно. Если там и в самом деле найдется ключ.
Мрачное настроение Джеймса подействовало на Филиппу, и ее восторг несколько поутих.
– Это убедит вас в моей невиновности?
Филиппа очень хотела, чтобы Джеймс ей поверил, но ни на секунду не забывала, что этот человек, этот мужчина, которого она любит, замышлял убийство ее отца.
Ликвидировать.
– Посмотрим.
Джеймс наблюдал, как различные чувства быстро мелькали на этом странно незнакомом бледном лице, обрамленном короткими растрепанными рыжевато-каштановыми волосами. По крайней мере один вопрос он решил для себя окончательно. Она была женственна, как сама Венера, несмотря на ее одеяние и варварски остриженные локоны. Он ощутил это, еще когда впервые привлек ее к себе, и ощущал это сейчас, заметив, как она исподтишка наблюдает за ним.
Когда он увидел, как Филиппа обнимает явно смущенного Фишера, гневное чувство оскорбленного собственника охватило его, напрочь лишив способности здраво мыслить.
– Фишер, тебя вызывают. Джентльмен ждет. – Его голос прозвучал гораздо резче, чем ему бы хотелось.
Фишер одернул жилет и бросился собирать упавшие на пол бумаги. Затем робко улыбнулся Филиппе и пробормотал слова ободрения. Джеймс стиснул челюсти – Фишер явно попал под очарование этой бесовки.
И на это ей потребовалось совсем немного времени.
Она так же ловка и хитра, как заклинатель змей.
Глава 29
Далтон ждал их в шифровальной. Несмотря на столь поздний час, он, как обычно, был чертовски элегантен. Он кивнул Фишеру и указал на стул, затем повернулся к Джеймсу.
– Насколько я понимаю, Робби еще не пришел в себя?
– Нет, – ответил Джеймс. – И мне хотелось бы как можно быстрее вернуться к нему, так что давайте приступим к делу.
Далтон удивленно вскинул брови, но воздержался от замечания, впрочем, Джеймс и сам понимал, что ведет себя грубовато.
– Что ж, хорошо. – Далтон сел, Джеймс последовал его примеру. – У нас возникла проблема. Филиппа Этуотер не нарушала закона и никому не причинила вреда. У нас даже нет доказательств, что она передавала сведения французам. Короче говоря, у нас нет никаких оснований задерживать эту женщину, мы должны ее отпустить.
Джеймс вскочил.
– Ты с ума сошел? Она едва не убила Робби!
– Джеймс, Робби забирался на все вертикальные поверхности, которые ему попадались, с того момента, как он у нас появился. Неудивительно, что он в конце концов упал.
– И это «в конце концов» случилось именно тогда, когда она была рядом. Тебе не кажется это подозрительным?
– Стаббс говорит, что она утверждает, будто Робби показывал ей черный ход, а она пыталась его остановить.
– По-видимому, не слишком усердно.
Далтон покачал головой.
– Ты только подумай, Джеймс. Если бы она хотела выбросить Робби из окна, стала бы она кричать и звать на помощь? Она сделала бы все тихо и незаметно.
– Она и сама туда забралась. – Фишер выдвинулся вперед. – А когда Робби упал, ей пришлось прыгнуть самой, чтобы немедля спуститься по лестнице к мальчику. – Причем все это она проделала без посторонней помощи.
Джеймс отвел глаза. Он хорошо помнил, как сам впервые совершил этот трюк. Все «лжецы», бывшие в тот день в клубе, подбадривали его, а внизу, под самой лестницей, были положены огромные мешки с тряпками.
И все-таки он промахнулся, когда прыгал, и приземлился мягким местом на кучу тряпья. Дважды.
– Мне абсолютно наплевать, пусть бы она точно так же грохнулась! – выпалил Джеймс. – Она выследила меня, проникла в мой дом и подвергла опасности моего сына. Далтон, поверь мне, эта женщина опасна. Даже Баттон не устоял перед ней, а ведь Баттон почти невосприимчив к женщинам, ну, разумеется, кроме Агаты.