Шпион, стр. 22
– Так она?..
Джеймс кивнул и стал придирчиво оглядывать себя в зеркале.
– Так, по словам дворецкого Пирсона, которые подтвердил сам Баттон, утверждает Сара Кук.
– О Боже. Как… какое событие для миледи!
В глазах Филиппа промелькнуло выражение, похожее на зависть.
– В чем дело, Флип? Жаждешь собственного супружеского блаженства?
Филипп буквально подпрыгнул.
– Что?
– Ну, если ты серьезно собираешься остепениться, тебе повезло, что сегодня мы сопровождаем именно сестер Трапп. Никогда в жизни не встречал девиц, столь решительно настроенных на замужество.
Филипп съежился, и Джеймс улыбнулся, увидев на его лице выражение ужаса.
– Я еще не готов.
Джеймс расхохотался.
– Тогда будь настороже, парень.
Он по-дружески положил руку на плечо Филиппу и опять заметил, как тот напрягся. Ах да. Юношеское самолюбие.
– Ну что, отправляемся? Нам вскоре предстоит встретиться со своими дамами. Впрочем, думаю, они еще будут не готовы. Полагаю, нам как минимум четверть часа придется просидеть на неудобном канапе в гостиной, коротая время за разговором с мистером Траппом.
Филипп молча кивнул. Интересно, после того как они закончили работу над букварем, юноша стал не очень разговорчив. Может, он чем-то напугал Филиппа? Чем больше он об этом: думал, тем больше в это верил.
В карете Джеймс решил ободрить Филиппа.
– Послушай, Флип, давай договоримся, если у тебя возникнут проблемы, скажи мне. Поверь, я действительно готов тебе помочь.
Филипп нервно одернул манжеты.
– Мне ничего не нужно.
– Гм… Послушай, Филипп, ты мне доверяешь?
В слабом свете уличных фонарей вспыхнули зеленые глаза.
– Доверяю. А почему вы спрашиваете?
– Хочу, чтобы ты постарался… ну… как бы это поточнее выразиться? Быть более мужественным.
Наступило молчание.
Наконец Филипп заговорил:
– Вам кажется, я недостаточно: мужественен?
Джеймс поморщился.
– Я не это имел в виду. Я хотел сказать, что, если у тебя есть желание быстрее стать настоящим мужчиной, я мог бы тебе помочь. Например, просветить тебя в кое-каких вопросах, научить самому необходимому.
Из угла экипажа донеслось громкое сопение. Проклятие, парень обиделся.
– Я знаю, это не твоя вина, Флип.
– Да, сэр.
– Возможно, в детстве в семье у тебя не было настоящего мужчины, с которого ты мог бы брать пример.
Снова последовала пауза. Джеймс выждал, понимая, что вторгается в деликатную область.
– Вы правы, сэр.
Джеймс с облегчением улыбнулся:
– Что ж, в таком случае завтра и начнем.
– Что именно?
– Делать из тебя настоящего мужчину.
– О! Вы очень… добры. – Голос Филиппа звучал приглушенно.
– А если хочешь, начнем сегодня вечером. На балу постарайся проводить больше времени в мужском обществе, в курительной комнате или за карточным столом, то есть там, где подают настоящие напитки, а не только лимонад.
– Звучит заманчиво.
– Отлично, тогда я об этом позабочусь.
– Спасибо, мистер Каннингтон, надеюсь, когда-нибудь смогу вас отблагодарить.
– Рад буду помочь тебе, – широко улыбнулся Джеймс.
Глава 12
Оцепенев от ужаса, Филиппа сидела в темноте экипажа, забившись в диванные подушки. Он собирается сделать из нее мужчину? Как? А вдруг для этого понадобится физическая сила?
А что, если от нее потребуют чего-то непристойного, если ей предложат – о Боже! – сигару?
Какой ужас!
Всю дорогу, пока экипаж катил к великолепному особняку, расположенному на широкой площади, в голове девушки проносились самые страшные картины. Наконец лошади остановились. Радуясь возможности отвлечься, Филиппа уже собралась было похвалить разбитый в центре площади цветник, как вдруг поняла, что это скорее всего лишь укрепит мистера Каннингтона в мысли сделать из нее настоящего мужчину.
Что ж, в таком случае никаких разговоров о цветочках. О чем говорят мужчины? О политике? Но она почти ничего не знала о политической ситуации в Европе, несмотря на то, что волею судьбы оказалась вовлеченной в эти события.
Вряд ли ее мнение о странной организации солдатского быта во французской армии заинтересует кого-либо, а пробуждать интерес к своему прошлому ей не хотелось.
Продолжая размышлять об этом, Филиппа, едва поспевая за Джеймсом Каннингтоном, вошла в дом.
В уютной гостиной дома Траппов им, как и предсказывал Джеймс, пришлось провести почти целый час, дожидаясь, пока девицы Трапп спустятся, чтобы поздороваться со своими кавалерами.
Битти и Китти, совсем юные, производили приятное впечатление. Филиппа, внутренне подсмеиваясь над совершенно детской непосредственностью близняшек, вдруг осознала, что она всего на пару лет старше сестер. Когда же она успела так повзрослеть, что по сравнению с этими девочками казалась себе умудренной жизненным опытом дамой?
В той узкой и темной нише за камином, решила Филиппа. В течение тех жутких часов, которые она, сжавшись в комок, провела в полной тишине, ожидая избавления, которое, к несчастью, так и не пришло.
– Вы так глубоко задумались, мистер Уолтерс. Наверное, вы очень серьезный молодой человек? – спросила одна из близняшек.
Филиппа, спохватившись, встала, напомнив себе, что должна поклониться первой.
– Прошу меня простить, мисс Трапп. – Девушку представили как мисс Трапп, значит, она должна быть чуточку старше. Вторая девушка, мисс Китти Трапп, с любопытством взглянула на Филиппу.
– Мистер Уолтерс, а как вы поняли, что говорите с Битти?
Джеймс переводил взгляд с одной близняшки на другую.
– В самом деле, Филипп, как вы узнали? Я могу различить этих юных леди, но я то знаю их довольно, давно. И все же иногда их путаю.
Филиппа моргнула.
– Ну, мне они кажутся не такими уж похожими.
Мисс Китти Трапп игриво стукнула Филиппу веером по руке.
– Совсем непохожими? Ладно, признайтесь, это была всего лишь удачная догадка, не так ли?
Филиппа задумалась, не допустила ли она какой-либо оплошности. Может, ей стоит притвориться смущенной? Но чего ради?
– Конечно, я вижу сходство, но между вами есть и различия. Мисс Китти чуть выше, чем мисс Трапп. Волосы у мисс Трапп чуточку светлее, а глаза у мисс Китти более темного голубого оттенка.
Мистер Каннингтон долгое время пристально смотрел на нее, в то время как девушки рассыпались в похвалах по поводу наблюдательности Филиппы. Очевидно, им очень понравилась мысль о том, что они отличаются друг от друга. Зачем же тогда они носят одинаковые наряды и одинаковые прически?
– Вы завоевали нашу искреннюю симпатию, мистер Уолтерс! – выпалила Битти – она настояла на том, чтобы именно так называла ее Филиппа, конечно, не в присутствии маменьки, – и фамильярно взяла Филиппу под руку.
Китти тоже взяла Филиппу под руку, очевидно, сказывалось постоянное соперничество сестер.
– Мы с вами ни за что не расстанемся, – сказала Китти. – Немногие молодые люди могут различить нас, даже те, кто с нами давно знаком.
– В самом деле, Филипп, – добавил Джеймс, – твоя наблюдательность производит впечатление. Как приятно видеть, что ты оправдываешь мои ожидания. Прошу, продолжай и дальше раскрывать подобные способности мне в назидание.
На душе у Филиппы потеплело от такой похвалы, хотя она до конца не уловила ее смысл. А почему Джеймс смотрит на нее так изучающе? Но бойкие сестры, оживленно щебеча, потащили ее к карете, и времени подумать над этим у Филиппы не осталось.
Итак, светская жизнь началась.
Этот бал ничем не отличался от других светских раутов, вот только излишняя настойчивость и полное разочарование держали Джеймса в постоянном напряжении. Он успел побеседовать со всеми присутствующими на балу влиятельными людьми, стараясь заручиться их поддержкой, но результат был плачевным. Ливерпул оказался прав. Никто не хотел предъявлять обвинение леди Уинчелл.