Шелковая бабочка, стр. 21
Но звуки шагов постепенно затихли, так же как и в предыдущие ночи. И Арианна проснулась наутро, как и раньше, презирая себя за то, что хочет его.
Ей казалось, что стены этого дома давят на нее. Арианна вскочила на ноги и поспешила к выходу.
Дверь внезапно распахнулась. На пороге стоял Доминик. Он выглядел словно дикарь, вырвавшийся на свободу.
— Арианна, — проговорил он, в одном слове выразив, чего он хочет и что он непременно получит.
— Доминик! — У нее перехватило дыхание, она начала всхлипывать. — Ты не можешь, я не…
Он склонился над ней, яростно поцеловал ее и стал с каким-то неистовством ласкать ее грудь, заставляя ее застонать от удовольствия. Волна непреодолимого желания охватила ее.
— Нет, — обессилено прошептала она, но все ее тело восторженно кричало — да! Она застонала и прижалась к нему. Да, да, именно этого она и хотела.
Доминик упал на кровать, все еще сжимая ее в объятьях, продолжая покрывать ее лицо поцелуями.
— Попроси меня, — прорычал он.
Она не могла, просто не могла сделать это, даже чувствуя, как наслаждение пронизывает каждую клеточку ее тела, понимая, что ее губы шепчут его имя.
— Скажи это, — повторил он, и она обвила его руками.
— Доминик, — прошептала она. — О, Доминик.
Где-то на улице завизжали тормоза машины.
Этот звук заставил Арианну вернуться к реальности.
Что она делает? Отдается ненавистному ей человеку? Нет, только не это.
Она отпрянула от Доминика. Начала вырываться, всхлипывая, ударила его. Он поймал ее запястья и прижал ее руки к кровати.
— Слишком поздно, — грубо сказал он. — Мы должны получить то, чего оба хотим.
— Ты заставил меня выйти за тебя. — Ее голос дрожал, но она не опустила глаза под его горящим взглядом. — Ты хочешь заставить меня заниматься с тобой сексом?
Она почувствовала, как напряглось его тело. Она ждала, боясь, что он не сможет, не захочет остановиться.
— К черту, — вдруг прорычал он, — пусть все катится к черту: и ты, и весь этот фарс с женитьбой.
Он встал и быстро вышел из комнаты. Арианна скорчилась на кровати, вздрогнув при звуке захлопнувшейся двери. Она встала с кровати… и увидела свое отражение в зеркале.
Волосы спутались, щеки пылали, губы опухли от поцелуев Доминика. Блузка была порвана и не прикрывала голую грудь, на которой остались красные пятна от прикосновения его небритых щек. У нее застучали зубы. Никогда бы не подумала, что он способен на такое… Никогда бы не подумала, что она способна…
Хлопнула парадная дверь, и Арианна вздохнула с облегчением. Доминик оставил ее в покое.
Она отвернулась от зеркала, скинула то, что осталось от ее блузки, и забросила в дальний угол. Достав другую блузку из гардероба, она надела ее.
Все, довольно. Она должна уйти от него. Так не может больше продолжаться, даже ради маркизы, даже ради того, чтобы сберечь тайну рождения Джонатана.
— Мам, ты где? — Джонатан вернулся и звал ее с улицы.
Она вскочила на ноги, пригладила волосы и выбежала на балкон.
Джонатан и Бруно улыбались ей, поедая мороженое. Мама Бруно стояла рядом.
Этот момент навсегда останется в памяти Арианны. Все последующие годы она будет помнить его. Улыбка Джины, перемазанные мороженым личики ребят, жаркий римский полдень.
Внезапный визг тормозов, ужасающий скрежет покореженного металла, отчаянный женский крик…
Главное, что она будет вспоминать, — это уверенность в том, что нечто ужасное случилось с ее мужем.
— Доминик? — прошептала она.
— Мамочка! — воскликнул Джонатан, смертельно побледнев.
Джина выронила мороженое.
Схватив мальчиков, она потащила их в дом.
Арианна бросилась обратно в комнату и, преодолев нескончаемо длинную лестницу, выскочила на улицу…
И увидела женщину, онемевшую от шока, с кричащим младенцем на руках.
И перевернутую детскую коляску с покореженными колесами.
Ярко-красная машина Доминика, врезавшаяся в столб, стояла с полностью смятым капотом.
Но самое страшное, что она увидела, был Доминик, лежавший подле машины, с головой, повернутой под неестественным углом, кровь медленно стекала с его виска.
— Доминик, — прошептала Арианна, подбежав к нему. Упав на колени, она схватила его руку и поднесла к губам.
Она целовала его изувеченные пальцы и не выпускала его руку до тех пор, пока не прибыла «скорая помощь».
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Арианна сидела в приемном покое, с бьющимся сердцем ожидая, что ей скажут врачи.
Она сходила с ума, пытаясь представить, что же происходит за закрытой дверью. Что, если Доминик не… Что, если он серьезно ранен? Он был так бледен и неподвижен. Что, если он… он…
Арианна закрыла глаза.
— Господи, — прошептала она, — пожалуйста, не забирай его у меня.
Доминик выживет. Он не может умереть, не может покинуть ее.
Дверь распахнулась. Арианна вскочила навстречу женщине в белом халате.
— Синьора Боргезе?
— Да. — Арианна попыталась войти, но у женщины был опыт обращения с родственниками, и она перегородила ей дорогу. — Что с моим мужем?
— Я должна задать вам несколько вопросов, синьора. У вашего мужа есть противопоказания к каким-нибудь лекарствам?
— Я не знаю. Как он?
— Он принимает какие-нибудь лекарства?
— Я ничего об этом не знаю. Умоляю, скажите мне…
— Он страдает от каких-нибудь заболеваний? Сердечная недостаточность? Диабет? Конвульсии?
Арианна с ужасом посмотрела на женщину.
— Конвульсии? Неужели он… О боже, умоляю, скажите же, что с ним.
Суровое лицо медсестры немного смягчилось.
—Поверьте, синьора, ничего серьезного. Я просто пытаюсь восстановить историю болезни вашего мужа. Он когда-нибудь переносил операции?
Арианна покачала головой.
— Он подвергался госпитализации? У него были переломы? Сотрясение мозга?
— Я ничего не знаю о его истории болезни! Умоляю, скажите, Доминик… он серьезно пострадал?
— Чтобы не наехать на коляску с ребенком, он резко вывернул руль, потерял управление и врезался в столб. У него перелом левой руки. Это серьезный перелом, но мягкие ткани почти не пострадали. Через два, максимум три месяца все будет в порядке.
Арианне показалось, что женщина что-то недоговаривает.
— Вы что-то скрываете? Мой муж истекал кровью. Он был без сознания.
— Да. Мы предполагали, что у него сотрясение мозга. Ему должны сделать рентген, тогда можно будет сказать наверняка.
— Но он в сознании? Я уверена, что…
— Нет, — мягко проговорила сестра, — он все еще без сознания.
Арианна покачнулась. Женщина взяла ее под руку.
— Вы ничем не поможете своему мужу. Вы здесь одна? Вам нужно позвонить?
Арианна покачала головой. Ей некому было звонить. У нее была только престарелая бабушка и ребенок. Доминик никогда не говорил о своей семье, да она и не спрашивала. Она никогда ни о чем его не спрашивала, она была слишком занята, пестуя свою ненависть к нему, хотя вся его вина заключалась в том, что он хотел быть рядом с ней и с ее сыном.
Их сыном.
Он хотел, чтобы они стали одной семьей, но она сопротивлялась этому изо всех сил. Почему же она понимает это только сейчас?
— Нет, — ответила она. — Мне некому звонить.
Дверь в палату снова распахнулась, и санитар выкатил каталку, на которой неподвижно лежал Доминик.
— Доминик, — прошептала Арианна прерывающимся голосом. Она потянулась к его руке, сжала ее и пошла рядом с каталкой по длинному коридору, к лифту, к кабинету с табличкой «Рентген».
— Синьора, вам придется подождать снаружи.
Арианна наклонилась над Домиником и нежно коснулась губами его рта.
— Я буду рядом, — прошептала она. Дверь захлопнулась.
Она тяжело вздохнула и неуверенным шагом направилась к телефонному аппарату.
Она не знала номер Джины, но оператор нашел его и связал с ней Арианну. Джина ответила сразу же, как будто не отходила от телефона, ожидая звонка. С Джованни все в порядке, пусть Арианна не волнуется. Он поужинал и вместе с Бруно играет с железной дорогой.