Часовая башня, стр. 3

– За вами будет приглядывать госпожа Мортинова, – игнорируя восклицание дочери, продолжил Нортон-старший. – Она любезно согласилась взять на себя заботы о вашем официальном поступлении в Школу светлых и темных часов. Ну и будет приглядывать за вами на протяжении всего времени…

– А также заниматься подготовкой путешествия во Временной Разрыв, – мягко дополнила Елена. – Я уже поговорила с Астариусом о том, чтобы он побольше уделял внимания временным переходам.

– Да, именно так, – поддержал Нортон-старший. – Нам всем хотелось бы как можно скорее найти замок Эфларуса. Ну а я, думаю, успею вернуться к празднику Листопада.

Елена кивнула и грациозно подняла руку, вновь призывая к вниманию.

– В стихе о Ключах сказано, что Расколотый Замок укажет Хрустальный Ключ, – произнесла она щебечущим голоском. – Будем надеяться, что Мариша оправдает наши надежды и мы сможем вернуть время в самый легендарный из часовых замков… Сможем возродить его, подарить новую жизнь.

– Надеюсь, так и будет…

Василиса не слушала: от сильного волнения у нее вспыхнули щеки и кончики ушей.

Отец дал обещание защищать ее! И вот он уезжает неизвестно куда, неизвестно насколько… И мало того, оставляет на попечении злейшего врага – Елены!

– Значит, мы действительно будем путешествовать по Временному Разрыву? – спросил Норт. На его лице появилось боязливое выражение. – А это не очень опасно?

– Теперь, когда нашим планетам ничего не угрожает, беспокоиться не стоит, – заверил отец. – Кроме того, как я уже говорил, вас не оставят без присмотра.

– О да, конечно, не оставим.

На лице Елены появилось странное задумчивое выражение. Она не смотрела на Василису, но у девочки сложилось впечатление, что великая часовщица сейчас думает именно о ней.

– Да, Нортон, ты спрашивал, как идут дела с приготовлениями к школе… Апартаменты для твоих дочерей уже готовы. У Дейлы будет отдельная комната в стиле барокко – алые ткани, золотая лепнина, зеркала и расписные гобелены на стенах. Ты же знаешь, это мой любимый стиль! Эпоха раннего часодейства, времена мушкетов, париков, кружевных платьев… Новая заря механицизма, эра великих ученых и отважных путешественников. – Она мечтательно улыбнулась, и взгляд ее затуманился. – Я люблю наведываться в это время… Сколько же прекрасных вещей было создано в те годы!

– Мне больше нравится Викторианская эпоха, – в тон ей ответил Нортон-старший. – Времена сумасбродных открытий и великих путешествий… Времена чудовищных механизмов, век свободомыслия, крушения старых стен и создания новых идеалов. Мой дед, ты знаешь, о ком я, прекрасно жил в то время – и время отплатило ему благодарностью, его не забыли.

Василиса удивилась, как изменилось лицо отца: его глаза, обычно холодные и равнодушные, сейчас сверкали лихорадочным огнем.

– О да, твой дед был великим человеком, – почтительно склонила голову Елена. – Он принес часовому миру много ценных изобретений.

– Ты наверняка ничего не знаешь о своем знаменитом прадеде, – вдруг шепнул Марк Василисе. – А это был по-настоящему великий часовщик. И хотя он не всегда действовал по закону, часто использовал запретные вещи… общество прославляет его дела. А ты даже не знаешь об этом. Вот почему ты – ненастоящая Огнева.

Василиса не ответила, но так сильно ткнула вилкой в блинчик с вишневым вареньем, что разбрызгала всю начинку.

– Да еще не аккуратная. – Марк брезгливо стряхнул несколько капель, попавших ему на рукав.

– Для Василисы тоже готова комната? – В голосе отца снова послышалась холодная вежливость.

– О да, – рассеянно ответила Елена. – У другой твоей дочери комната будет не хуже… Ну, может, в более спокойных тонах. Ты же видишь, твоя младшая и так слишком нервная.

Василиса живо представила, какое жилище будет уготовано ей Еленой. Почему-то вновь вспомнилась Одинокая башня.

Девочка решительно встала и произнесла:

– Я не хочу жить в Рубиновом Шпиле.

За столом воцарилось молчание.

– И где же ты собираешься ночевать в таком случае? – холодно спросила Елена. – Может, в Лазоре, с простыми ремесленниками?!

– А это возможно? – обрадовалась девочка. – Если это правда, то я бы…

Она взглянула на хмурое лицо отца и замолчала.

– Великое время, ты хочешь жить с ремесленниками? – Елена Мортинова так искренне изумилась, что растеряла всю свою надменность. – В комнатах, где живут несколько человек? В грязи, убожестве и вечном несмолкаемом шуме?

– Да, звучит чудесно, – согласилась Василиса, думая, что среди спокойных тонов ей будет хуже.

– Я очень хочу жить в Лазоре, – твердо произнесла она, глядя только на отца.

– Ты хочешь жить в доме моего врага? – сухо осведомился он. – В доме часовщика Лазарева?

– Да, – с вызовом ответила Василиса. – Он твой враг, а не мой.

Норт с Дейлой одновременно скривились, будто каждый из них съел по половине лимона.

– Хорошо, – вдруг согласился Нортон-старший. – Пусть будет так.

Елена шумно и нервно вздохнула, явно не одобряя излишней снисходительности хозяина дома.

– Мы тебя и там достанем, Огнева, – очень тихо шепнул Марк Василисе, когда она вновь опустилась на стул. Судя по всему, его очень забавляла семейная перепалка.

– Отстань от меня, – огрызнулась Василиса.

Вместо ответа Марк сильно наступил ей на ногу, каблук его сапога оказался очень острым.

– Ты не передашь мне блинчик? – улыбаясь самым фальшивым образом, попросил он.

Василиса молча взяла блинчик прямо с блюда, хорошенько обмакнула его в сливки и ловко припечатала на черную рубашку Марка.

Дейла ахнула, прикрыв рот руками, Норт даже привстал от неожиданности, отец изумленно поднял бровь, а у Елены выскользнула вилка и звонко поскакала по полу…

За столом воцарилось тягостное молчание. Лицо Марка каждую секунду меняло цвет: то бледнело, то краснело, то казалось идеально белым. Его глаза смотрели в одну точку, и лишь губы мелко дрожали, выдавая гнев. По всему было видно, что только присутствие взрослых мешает ему убить Василису на месте.

– Ты ведешь себя отвратительно, – холодно произнес Нортон-старший. – Будь добра, покинь нас.

ГЛАВА 2

ДРУЗЬЯ

Вернувшись в комнату, Василиса первым делом достала коробку, в которой хранилась ее школьная форма, подаренная отцом на день рождения, и принялась раскладывать вещи на кровати. Она была крайне рассержена тем, что пришлось завтракать в столь ненавистной ей компании. Да еще злилась на Марка, которому все-таки удалось вывести ее из себя. И что отец уезжает надолго… А еще Василису ждет наказание! Вспомнив об этом, она чуть не зарычала: ну это ж надо же, чтобы столько всего плохого случилось в одно маленькое утро!

Ее школьная форма состояла из трех комплектов: обычная одежда для уроков – белая рубашка, черный сарафан и широкий темно-синий галстук; белый комбинезон из плотной ткани со множеством карманов и кармашков; черный шерстяной плащ с застежкой на груди в виде черно-белого знака школы. Василиса уже знала, что ее будущая часовая школа имеет свой геральдический знак: внутри восьмиконечной звезды – розы ветров – находился круг, разделенный плавной линией на две половины – светлочас и темночас. Такой же знак был нашит на левый рукав рубашки. В самом центре круга находились маленькие стрелки: белая указывала на черную половину, а черная – на белую.

Несмотря на то что директором светлочасов была Елена Мортинова, Василисе очень хотелось поскорее попасть в школу, чтобы как можно скорее догнать друзей в мастерстве управления часовой стрелой. Хотя, конечно, это будет непросто… Кроме того, девочка надеялась, что отец не забудет о своем обещании разрешить ей пожить во время учебы в Лазоре. Правда было еще неизвестно, как воспримет эту новость отец Ника, Константин Лазарев. А вдруг он не захочет поселить у себя дочь своего злейшего врага?

Василиса решила, что сейчас ей просто необходимо полетать над водой, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок, но тут в овальную дверь ее комнаты тихо постучали.