Мой любовник, стр. 127
Забавно, он пытался оплатить им за то, что они по-прежнему здесь хлопотали, теперь, когда он вернулся в мир живых, но они отказались от денег. Просто возвращаясь сюда по доброте душевной.
Каждый скорбел по-своему.
Тор положил молоток с гвоздями на оставшийся неиспользованный лист фанеры, а затем заставил себя обойти вокруг дома. Совершая прогулку, время от времени он заглядывал в окна. Шторы были задернуты, но несмотря на это, его взгляд проникал сквозь складки ткани, готовый увидеть живущих в этих стенах всех призраков.
Вернувшись в прошлое, он увидел себя, сидящего за кухонным столом, Велси, готовящую у плиты, и их перебранку по поводу того, что прошлой ночью он не убрал свое оружие на место. Снова.
Боже, как она возбуждала его, когда надирала ему задницу.
А проходя мимо гостиной, Тор вспомнил, как заключал ее в свои объятия и заставлял с ним танцевать, напевая ей на ушко вальс. Как грустно.
Она всегда была такой гибкой рядом с ним, ее тело было создано для него, а его — для нее.
У парадной двери… он вспомнил, как приходил с цветами. Каждую годовщину.
Ее любимыми цветами были белые розы.
Дойдя до подъездной дорожки, он свернул в сторону гаражей, сосредоточившись на том, что слева — самому ближайшему к дому.
На том, из которого Велси выехала на «рэндж ровере» в последний раз.
После…. той перестрелки Братство забрало внедорожник и позаботилось о нем, и Тор даже знать не хотел, что стало с этой штуковиной. Никогда не спрашивал об этом. И никогда не будет.
Аромат ее духов и крови — это слишком, чтобы он даже гипотетически мог справиться с этим.
Тор покачал головой, глядя на закрытую дверь. Никогда не знаешь, когда наступит последний раз, когда видишь кого-то или когда в последний раз у тебя будет секс, или когда в последний раз посмотришь в глаза и поблагодаришь Бога за то, что этот человек есть в твоей жизни.
А после его ухода? Все, о чем ты можешь думать — это о том, что не успел ему сказать, о том, что не поцеловал на прощанье в тот злополучный день, а просто махнул рукой, о том, что, воистину, тот день был последним, и та ночь…
День и ночь.
Подойдя к гаражу и обнаружив искомую дверь, он навалился плечом, чтобы открыть ее.
Дерьмо… там пахло все также: сухим бетоном и сладковатым ароматом масла от «Vette»[134] и бензином от газонокосилки «Weedwacker». Он щелкнул выключателем. Господи, место смахивало на музей древностей: Тор узнал вещи из той жизни, хлам, который тогда все никак не мог собраться и выкинуть… но черт побери, сейчас все эти вещи имели значение в его существовании.
Они все были очень важны для него.
Он вошел и поднялся по лестнице на второй этаж. Чердак гаража был полностью отремонтирован, со встроенным отоплением и заставлен вперемешку дорожными сундуками 1800-х годов, деревянными ящиками из двадцатого столетия и пластиковыми контейнерами из двадцать первого.
На самом деле он пришел сюда не смотреть на то, что здесь находилось, а забрать кое-какие вещи и то, что хранилось в старых сумках, спустив их вниз по лестнице.
«Да уж, черт, с этим не дематериализуешься».
Ему нужна тачка. Почему он не подумал об этом?
Оглянувшись через плечо, он увидел «стинг рэй» 1964 года[135], который сам же и реставрировал. Он проводил часы на пролет над движком и кузовом автомобиля, иногда даже дни, что приводило в бешенство Велси.
… — Да ладно тебе, милая, как может сдуть крышу?
— Тор, ну же, задвинь ее?..
— Мм-м, как насчет того, чтобы задвинуть кое-что другое…
Он зажмурился и выкинул это воспоминание из головы.
Подойдя к машине, он задался вопросом, находится ли ключ по-прежнему в… Бинго.
Открыв водительскую дверь, он протиснулся за руль и опустил крышу, как и всегда, потому что на самом деле никогда не мог втиснуться в эту штуковину, если она стояла на месте. Отжав левой ногой сцепление, он повернул ключ и…
Двигатель взревел, словно эта проклятая штуковина заждалась и разозлилась на то, что ее настолько оставили без внимания.
Пол бака бензина. Уровень масла в норме. Двигатель идеально работал.
Десять минут спустя он повторно включил охранную сигнализацию и вышел из гаража с сумками и веревкой, чтобы привязать их к задней части кабриолета. Все получилось быстро и слажено: постелив одеяло на крышку багажника, чтобы не поцарапать краску, он поднял груз и закрепил его.
Придется не разгоняться. Что было непривычно.
Ночь была холодной, поэтому кончики его ушей онемели не успев он проехать еще и мили. Хоть от печки теперь не было толка, зато в его ладонях был хороший и крепкий руль.
Направляясь в особняк Братства, Тор чувствовал себя, словно прошел смертельный квест. И все же не ощущал триумфа от того, что удачно справился с ним.
Однако, решительности ему было не занимать. И как говорил Дариус, готов смотреть только вперед.
По крайней мере, когда дело касалось уничтожения твоего врага.
Да, он с нетерпением ждал, когда все наладится. Начиная с сегодняшней ночи, все, что ему предстоит — это жить, и он ничто, если не готов выполнить свои обязательства.
ГЛАВА 72
Верхом на боевых конях они привезли малышку в ее новый дом.
Семья, которая удочерила ее, жила в отдалении от деревень, и Дариус с Торментом скакали всю ночь после рождения девочки, полностью вооруженные, готовые устранить любое препятствие на своем пути. Добравшись до искомого дома, он мало чем отличался от жилища Дариуса, с соломенной крышей и каменными стенами. Окружающие деревья, обеспечивали защиту от непогоды. Позади строения располагался сарай, в котором содержались овцы, козы и дойные коровы.
Для ведения хозяйства имелись даже доджены, как узнал Дариус прошлым вечером, когда прибыл с просьбой к этой скромной, но благополучной семье. Конечно, тогда он не смог познакомиться с хозяйкой дома. Она не принимала гостей, и Дариус разговаривал только с ее хеллреном, стоя на переднем крыльце.
Когда они с Торментом натянули поводья, цокая копытами лошади, остановились, по-прежнему продолжая беспокойно приплясывать на месте, и их приходилось постоянно одергивать. На самом деле громадные жеребцы были выведены специально для боя поэтому обладали отменным темпераментом, так что после того, как Дариус спешился, его протеже с трудом удалось усмирить обоих коней, крепко ухватив их под уздцы.
На протяжении всего пути Дариус сомневался в принятом ранее решении, но сейчас, по прибытии сюда, он, наконец, все обдумал и твердо уверился, что это наиболее подходящее место для младенца.
Бережно удерживая на руках свой ценный груз, Дариус подошел к двери. Ее отворил сам хозяин дома. Глаза мужчины блестели в лунном свете, но не радость делала их таковыми. На самом деле, слишком знакомая боль утраты проникла в этот скромный обитель — по этой причине Дариус и отыскал именно их.
Вампиры проходили через горе и радости точено так же, как люди: делясь вестями и выражая соболезнования.
Дариус почтительно поклонился джентльмену, несмотря на свой высший статус.
— Приветствую вас, почтенный сэр, в эту хладную ночь.
— Приветствую и вас, мой господин, — очень низко поклонился мужчина, и когда он выпрямился, его добрый взгляд обратился на крошечный сверток. — Надеюсь, холода скоро отступят и станет теплее.
— Воистину, давно пора холодам прекратиться. — Дариус откинул верхнюю часть одеяльца и еще раз взглянул на крошечное личико девочки. Эти глаза, эти привлекающие внимание серые глаза были устремлены на него. — Желаете… сначала взглянуть на нее?
Его голос сорвался, потому что он не хотел осуждения малышки, ни сейчас, ни в будущем — и он сделал бы все возможное, лишь бы не допустить этого. Он утаил часть правды, не раскрыв обстоятельств ее зачатия. Да и как он мог? Кто тогда взял бы ее? И если у малышки не проявятся черты ее второй натуры, никто никогда и не узнает.
— Я не нуждаюсь в осмотре. — Джентльмен покачал головой. — Она — благословение, которое сможет заполнить пустые объятия моей шеллан. Вы сказали, что она здорова. Это все, что нас беспокоило.