Мой любовник, стр. 123
— Как… ты здесь оказалась? — хрипло спросила Пэйн, понимая, что на самом деле вкладывала в эти слова куда больше смысла.
Казалось, падшая Избранная очень нервничала, но поскольку, ее лицо было спрятано капюшоном, Пэйн не могла быть в этом уверена. Это скорее ощущалось, но было неуловимо глазу, потому что черное одеяние Избранной укрывало ее с ног до головы.
— Возьми меня за руку, — сказала Пэйн. — Я хочу облегчить твою боль.
Но'Уан покачала головой.
— Я пришла сюда, чтобы облегчить вашу боль. — Когда Пэйн нахмурилась, Избранная оглянулась на Рофа. — Король разрешил мне задержаться в своем доме в качестве вашей горничной.
Пэйн сглотнула, но это нисколько не принесло облегчения, сухость в горле так и осталась.
— Не прислуживай мне. Останься здесь… но позаботься о себе.
— Право… в этом есть нечто хорошее. — Голос Но'Уан стал напряженным. — Воистину, после того, как вы покинули Святилище, я пошла к Деве-Летописеце… и она удовлетворила мою просьбу. Вы подтолкнули меня к действию. Я была трусливой… но благодаря вам, переборола свой страх.
— Я… рада… — Хотя, что еще она могла сказать, чтобы оправдать такую мотивацию своего побега. — И благодарна за то, что ты здесь…
В дальнем углу распахнулась дверь, и внутрь ворвался мужчина, весь облаченный в черную кожу. От него исходил запах болезненной смерти. Прямо позади него оказалась доктор, и когда он резко остановился, словно успокаивая, призрачная женщина положила руку на его плечо.
Бриллиантовый взгляд мужчины сосредоточился на Пэйн и, хотя никогда его прежде не видев, она точно знала, кто это. Естественно, ведь она смотрела словно в собственное отражение.
На ее глаза навернулись непрошенные слезы, и она заметила, как он затаил дыхание.
— Вишес, — выдохнула она отчаянно. — О, брат мой…
В одно мгновение он дематериализовался, принимая форму прямо перед ней. Его невероятно проницательный взгляд внимательно изучал ее, и у Пэйн возникло ощущение, будто выражения их лиц были идентичными, как и эмоциональная окраска: ее собственное удивление и непонимание отражалось на его резких, но красивых чертах лица.
Его глаза… о, его бриллиантовые глаза. Они были, как и ее собственные; она видела их бесчисленное количество раз, смотрясь в зеркало.
— Кто ты? — грубо спросил он.
Внезапно она почувствовала что-то болезненное в своем онемевшем теле — и причиной тому была не физическая травма, а ощущение внутренней боли. То, что он не знал о ней и то, что их разделяла ложь — было трагедией, которую она едва ли могла вынести.
Ее голос окреп.
— Я… твоя кровь.
— Иисус Христос… — Он поднял руку, затянутую в черную перчатку. — Моя сестра…?
— Мне надо идти, — сказала доктор. — Перелом в ее позвоночнике вне моей компетенции. Мне нужно привести…
— Найди этого чертового хирурга, — прорычал Вишес, его взгляд все еще был прикован к Пэйн. — Найди его и приведи сюда… и не важно, что для этого потребуется.
— Я не вернусь без него. Даю слово.
Вишес повернулся к женщине и захватил ее рот в быстром и жестком поцелуе.
— Боже… я люблю тебя.
Призрачное лицо доктора становилось материальным, когда они смотрели друг на друга.
— Мы спасем ее, поверь мне. Я вернусь сразу же… как только смогу… Роф дал свое согласие и Фритц поможет мне доставить сюда Мэнни.
— Гребаное солнце. Оно взойдет слишком скоро.
— В любом случае, я хочу, чтобы ты остался здесь. Вы с Эленой должны будете наблюдать за ее показателями, и Хекс все еще в критическом состоянии. Мне нужно, чтобы ты о них позаботился.
Когда он кивнул, доктор растворилась в воздухе, а мгновение спустя Пэйн почувствовала теплую ладонь на своей руке. Это была незатянутая в перчатку ладонь Вишеса, и установившаяся между ними связь принесла ей освобождение, которому она не могла дать названия.
Воистину, она потеряла мать… но если сейчас пройдет через все это, у нее по-прежнему будет семья. На этой стороне.
— Сестра, — пробормотал он скорей не как вопрос, а как утверждение.
— Брат мой, — простонала она… прежде чем сознание выскользнуло из ее хватки.
Но она вернется к нему. В любом случае. Она больше никогда не покинет своего близнеца.
ГЛАВА 69
Хекс проснулась одна в послеоперационной палате, но ощущая Джона где-то неподалеку.
Тяга найти его придала ей сил принять вертикальное положение и спустить ноги с кровати. Пережидая, пока от проделанного ею усилия уймется сердцебиение, она смутно отметила, что на ее больничной сорочке были сердечки. Маленькие такие розовенькие и голубенькие сердечки.
Сил не хватало даже возмутиться. Боль в боку ее просто убивала, а от зуда покалывало всю кожу. ей необходимо было добраться до Джона.
Оглядевшись, она увидела, что трубка капельницы от ее руки тянулась к пластиковому мешку, висящему у монитора над изголовьем кровати. Дерьмо. Ей нужна была одна из тех штанг на колесиках, на которые крепились капельницы, чтобы воспользоваться этой штуковиной для поддержания равновесия.
Когда она, наконец, переместила вес на ноги, Хекс с облегчением обнаружила, что не полетела лицом вниз. потратив добрую минуту на координацию, она сняла пластиковый мешок с жидкостью, и, прихватив его с собой, мысленно одобрительно похлопала себя по плечу за то, что она такой хороший маленький пациент.
Эта хрень отчасти смахивала на сумочку. Да уж, она могла бы стать основательницей нового модного тренда.
Девушка доковыляла до двери, что вела в коридор, а не в соседнюю операционную. В конце концов, эпизод с Доком Джейн и той процедурой, проделанной над Джоном, помог Хекс справиться с этим, но последнее. что ей сейчас хотелось — это наблюдать за еще одной операцией… ведь только одному Богу известно, что там делали с той женщиной, которую привезли после нее.
Хекс остановилась в одном шаге от коридора.
Джон находился у кабинета, стоя у стеклянной двери лицом к противоположной стене. Глаза были сосредоточены на трещинах, разбегающихся по бетону, его эмоциональная сетка потускнела до такой степени, что заставила замереть ее инстинкты.
Он был в трауре.
Он не знал, выкарабкается она или нет… поэтому Джон чувствовал себя так, словно уже ее потерял.
— О… Джон.
Он резко повернул к ней голову.
«Дерьмо, — прожестикулировал он, бросаясь к ней. — Почему ты не в постели?»
Хекс начала двигаться в его направлении, но он опередил ее, бросившись к ней так, словно собирался сгрести в свои медвежьи объятия.
Она остановила его, покачав головой.
— Не надо, я твердо стою на ногах…
В этот момент ее колени подогнулись и он удержал ее от падения на пол… что напомнило ей о событиях в том переулке и последующем за этим ранением ножом Лэша.
Джон тогда тоже спас ее от падения.
Без разговоров он отнес ее в послеоперационную палату, опустил на кровать и прикрепил капельницу на место.
«Как ты себя чувствуешь?» — показал он жестами.
Она посмотрела на него, видя все того же человека: бойца и любовника, потерянную душу и лидера… связанного мужчину, и тем не менее, готового отпустить ее.
— Почему ты так поступил? ? спросила она, пересиливая боль в горле. ? В том переулке. Почему позволил мне его убить?
Ярко-голубые глаза Джона сосредоточились на ней, когда он пожал плечами.
«Я хотел, чтобы ты сделала это. Для тебя было важнее совершить… завершение, думаю, можно назвать это так. В этом мире много дерьма сплошь и рядом, и ты заслужила удовлетворение».
Она рассмеялась.
? Странноватый способ… это самая внимательная вещь, какую кто-либо и когда-либо для меня делал.
Слабый румянец покрыл его щеки, и в сочетании с его квадратной челюстью, это выглядело чертовски мило. Но какая часть его не была таковой?
? Поэтому, спасибо, ? пробормотала она.
«Ну, знаешь… ты точно не из тех женщин, которые будут рады получить от парня букетик. Хотя это несколько ограничивает мои возможности».