Адрес мечты, стр. 11
– Я тебе хотел сказать, ты классная девчонка…
– Э-э… спасибо, – пробормотала Катя.
– Ну, может, сходим куда-нибудь, – предложил Борюсик.
Катя растерялась. За что потом ругала себя. Надо было сразу сказать «нет», а она зачем-то спросила:
– А как же Аня? – Получилось, что она подала чужому парню надежду, причем парень этот ей абсолютно не нравился, ну вот ни капельки!
– А что Аня? – воодушевился Борюсик. – Мы с ней типа просто друзья!
– Правда? А она думает по-другому, – сказала Катя.
– Мало ли что она думает, – довольно грубо отозвался Борюсик, – мы просто гуляем иногда, вот и все! Слушай, я не могу по телефону, давай встретимся? Хоть в кино сходим? Завтра? А?
И снова Катя вместо того, чтобы сказать «нет», зачем-то сообщила:
– Я завтра с подругой иду.
И посыпались вопросы: «Когда? На какой сеанс?» Пришлось что-то мямлить в ответ.
«И почему, почему я сразу не послала его?!» – ругала себя Катя после того, как ей все-таки удалось окончить разговор.
И что теперь? Сказать Милке? Катя знала, что ответит подруга: «Сама виновата!» И «не хватало еще, чтоб я из-за какого-то придурка боялась в кино пойти!». Нет, лучше промолчать. Не будет же он ее караулить у кинотеатра весь день?
И еще один важный вопрос: что будет, если Аня обо всем узнает? Или не узнает? И стоит ли сообщать? Может, у Борюсика временное помутнение рассудка? Может, они просто поссорились, завтра помирятся, и Борюсик думать забудет о Кате?
Да, лучше подождать.
Катя ничего не сказала ни Милке, ни Тане, ни, естественно, Ане.
Когда Катя и Милка подошли к кинотеатру, Катя сразу же заметила Борюсика. Но он отвернулся и не увидел девчонок. Катя схватила Милку за руку и буквально поволокла ее к кассам.
– С ума сошла! – возмутилась Милка.
– Не ори, – приказала Катя, – я тут кое-кого заметила, и, если ты не хочешь, чтоб этот кое-кто нас тоже заметил, а потом весь сеанс лез с разговорами… короче, давай, быстрее!
И Милка, хоть и с недовольным лицом, но подчинилась.
Девчонкам удалось незамеченными проскользнуть в кинозал и занять места.
– Ну! – шепнула заинтригованная Милка. – Кто тебя преследует?
– Да ну его! – Кате не хотелось обсуждать Борюсика, но Милка настаивала.
– Ну, придурок один, решил, что я ему нравлюсь, теперь прохода не дает, – нехотя объяснил Катя.
– Вот! Я же говорила! – Милка даже предостерегающе подняла указательный палец.
– Что говорила? – разозлилась Катя. – Я, что ли, виновата?
– Ты дала ему повод, – громко шепнула Милка.
– Еще чего! – Катя фыркнула от возмущения. Но начался сеанс, и подруга не ответила. Шикнула и указала глазами на экран.
После сеанса Милка все-таки добилась правды. Катя, не обнаружив Борюсика в толпе, успокоилась и рассказала о вечеринке и телефонном звонке.
– Фу, гадость какая, – брезгливо поморщилась Милка, – я бы ни за что с таким не стала встречаться! Можешь этой Ане так и передать. Хотя я бы на твоем месте вообще не стала впутываться в эту историю.
Катя и рада бы была не впутываться, но ее уже впутали. Вечером позвонила Таня, оказывается, ей Аня пожаловалась. И теперь Таня хотела выяснить, что же такое произошло на самом деле.
– Да не нужен мне ее Борюсик! Даром не нужен! – в сердцах крикнула Катя, да так громко, что мама заглянула в комнату.
– Ты чего орешь?
– Я не ору! – огрызнулась Катя.
Таня, видимо, испугалась и отключилась.
– Достали! – сквозь зубы процедила Катя.
Она не чувствовала себя виноватой. Но все так глупо произошло, пойди теперь разберись! Да еще, чего доброго, Анька начнет у нее за спиной козни строить. Что там у нее на уме? Соберет каких-нибудь безбашенных девок и притащит разбираться. А что, с нее станется! Ведь Катя, с ее точки зрения, кто? Правильно, разлучница!
– Хоть на улицу не выходи, – жаловалась Катя Милке.
– Пусть только попробуют, – хорохорилась подруга, – мы тоже соберем!
Кате снова вспомнилась полночь, темный двор, мусорное ведро, толпа парней, молча несущихся прямо на нее. Топот ног, гулко отдающийся от стен домов, рассыпанный мусор… Неужели и девчонки будут так же бежать куда-то, чтоб силой доказать свою правоту, или что там они друг другу доказывают? Катя знала, девчонки тоже дрались, даже видела несколько раз: за школой и у клуба. Отвратительное зрелище!
Нет, надо решить эту проблему, чем скорее, тем лучше.
Катя позвонила Татьяне и сказала, что хочет поговорить с Аней.
– Правда?! – обрадовалась Таня. – Я ей уже объясняла, что ты не из тех, кто подличает. Но она не особо верит, плачет…
– Не из-за чего плакать, – вздохнула Катя.
Они встретились на нейтральной территории – дома у Тани. Аня зябко ежилась, обхватив себя руками, то опускала руки и тянула пальцами рукава вязаной кофточки, сжимала кулаки, так что в конце концов нитки поползли и на рукавах образовались дырки.
– Ань, – говорила Катя, – он звонил мне один раз. Я даже не знаю, откуда у него номер моего домашнего телефона. Приглашал в кино. Я отказалась. Потом видела его в кинотеатре, но не подошла, а он меня не заметил. Так что, имей в виду, мне твой Борис ни с какой стороны не нужен и не интересен. Это твое дело, конечно, но, по-моему, он не стоит того, чтобы так переживать. Вот.
Аня выслушала, низко опустив голову. Несколько раз кивнула. И тихо произнесла:
– Мне он тоже не нужен.
– И пусть катится! – обрадовалась Таня.
Глава 12
Муки творчества
И Борюсик действительно исчез из Катиного поля зрения. Точнее, он еще звонил пару раз, но услышал равнодушное: «Борис, ты мне не нравишься, так что не трать зря время». А что, коротко и ясно.
И снова потянулись скучные дни, серые и однообразные. Даже стихи у Кати получались такие же безрадостные:
Далее в том же духе. Она пыталась придать непогоде и скуке хоть немного романтизма, подражала Лермонтову с его полночным демоном, но получалось все не то, слишком надуманно, пафосно. Отяжелевшие от сырости кожистые крылья, дикий хохот, смерчи и вихри… И природа, как влюбленная женщина, отдавшая себя во власть темных сил.
Когда она представляла себе все это, то даже увлекалась, пальцы так и летали над клавиатурой, строчки выскакивали, как рассыпавшиеся из пакета жареные семечки.
Катя так воодушевилась, что позабыла обо всем.
Каков красавец! Но красавец безжалостный, холодный, лишенный любви… Это он издевается над миром, он все портит одним своим прикосновением, взглядом, взмахом черного крыла.
Катя с сожалением поставила точку, хотелось писать дальше, кончики пальцев слегка зудели, по позвоночнику пробегал озноб.
«Это вдохновение! – Катя пребывала в восторженном состоянии. – Жаль упускать, надо писать еще и еще!»
Она пробежала глазами написанное, потом еще раз… и немного остыла. «Слишком много штампов. Глаза, кудри… гладь, звать… Кому это нужно? Нет, ну, Ирке, допустим понравится, она любит всякое такое-эдакое». Катя вспомнила, как Ирка написала коротенький рассказ, там были и юная дева в башне из слоновой кости, и прекрасный юноша в светлых доспехах, и одинокая роза, и слезы, упавшие на грудь, в общем, классика жанра.