Клинок его Величества, стр. 36
Убедившись, что оба сына Шадрата уже уперлись плечами в первую и вторую дверь, Касым поудобнее перехватил неудобную рукоять того, что в Сайка-ойтэ называли ножом, слегка согнул колени и мысленно ответил:
'Готовы…'
…Стоило стеклянному кувшину с горлышком, изогнутым, как лебединая шея, слететь с резной деревянной подставки и разбиться об каменный пол, как в первой и третьей комнатах лязгнула сталь. А когда Марух, сын Нардара приглушенно выругался, мешая в свою речь такие же слова, как убитый днем нищий, дверь в спальню сотника Дармана провернулась на петлях и со всего размаху ударилась об стену.
- Бежим!!! - испуганно взвыл лайши, и, развернувшись на месте, бросился к лестнице.
- Держи вора!!! - взвыл сотник, воинственно взмахнул мечом, рванулся следом и… схватился левой рукой за поясницу…
'Убит… Невесть кем… Совершенно случайно…' - мысленно усмехнулся шири, глядя на то, как один из самых уважаемых и опытных воинов Сайка-ойтэ оседает на колени. - 'Всего один удар - а какие будут последствия?'
Глава 22. Принцесса Илзе.
…Мастерская шевалье Рутиса была самым странным местом, которое я видела за свою жизнь: все восемь(!) огромных шкафов в полтора человеческих роста, три стола, широченный подоконник и даже здоровенная жаровня были завалены свитками, обычными и драгоценными камнями, стеклянными и глиняными банками с содержимым и без, металлической утварью, приборами и инструментами. Увидев среди последних пару ножей весьма неприятного вида, я невольно вспомнила хозяйство мэтра Джиэро и на мгновение даже почувствовала дурноту. Но тут же успокоилась, удостоверившись, что в комнате нет ни дыбы, ни пыточного стула, ни самой завалящей рамы для подвешивания за ребро, а пахнет в ней не кровью и нечистотами, а травами и отварами.
Успокоилась. И сразу же обратила внимание на стоящий в дальнем правом углу внушительный каменный постамент, из которого торчало десятка полтора довольно крупных кристаллов, в свете десятка свечей красиво переливающихся всеми цветами радуги. Огоньки, мерцающие на фоне куска мрака, клубящегося у стены, завораживали. И почему-то заставляли ежиться.
А вот чучела животных и птиц вызывали улыбку: мало того, что они были побиты молью, так еще оказались расставлены весьма своеобразно: у меня почему-то возникло ощущение, что медвежонок подглядывает за милующимися кабанчиком и цаплей. А сокол, реющий под потолком, готовится упасть не куда-нибудь, а на его толстый зад.
Единственным животным, которому не было дела до соседей, был мелкий, но чудовищно злобный барсук: он хмуро пялился на ряд стеклянных емкостей с каким-то ядовито-зеленым содержимым. И, наверное, пытался понять, что за дрянь в них налита, и кому понадобилось соединять крышки этих емкостей со стенами золотыми нитями…
Единственным предметом, не бросавшимся в глаза, оказалось ложе, стоящее в самом центре комнаты: покрытое серой тканью, оно казалось частью пола. Или домовиной, прикрытой от детских глаз.
Мысленно улыбнувшись своим мыслям, я чуть запоздало ответила на приветствие шевалье Рутиса, выслушала его рекомендации, подошла к ложу, скинула с ног туфельки… и, уставившись в глаза задумчиво разглядывающему меня лекарю, раздраженно спросила:
- Может, ты все-таки отвернешься?
Вельс удивился. Так, как будто я предложила ему перестать дышать или пройтись по потолку. Потом насмешливо фыркнул, изобразил куртуазнейший поклон, выпрямился и повернулся ко мне спиной:
- Как прикажете, молодая госпожа!
Я заставила себя успокоиться, скинула платье, и, оставшись в одной нижней рубашке, поинтересовалась:
- Ложиться на спину или на живот?
- Сначала на живот… - отозвался лекарь и чем-то загромыхал.
Не успела я улечься поудобнее и сообщить о том, что готова, как до меня донесся ехидный смешок хозяина мастерской:
- Простите, ваша светлость, но раздеваться надо было полностью: увы, колоть через ткань я пока не научился…
'Полностью?' - краснея, мысленно повторила я.
А лекарь, словно издеваясь, продолжил меня смущать:
- Дело в том, что для первой инициации требуется вколоть более пяти десятков игл. Половина из которых ставится в переднюю часть тела. Чем точнее выбрано место укола - тем больше от него толку. Поэтому, прежде чем ставить иглы, я обычно намечаю безвредным красителем каждое из этих мест. Работа очень кропотливая, занимает довольно много времени. Несмотря на то, что я, как вы, наверное, заметили, еще не ослеп…
'Это - лекарь!' - дослушав его монолог, мысленно вздохнула я. - 'Такой же, как Угтак! Стесняться его - глупо…'
- Впрочем, если вы передумали, то так и скажите. Тогда я доложу его сиятельству о вашем решении, и…
- Я не передумала! - рыкнула я, мигом оказалась на ногах, потянулась к подолу рубашки, и… чуть было не рухнула на пол от приступа головокружения.
Шевалье Рутис, тут же оказавшийся рядом, помог мне выпрямиться и хмуро пробурчал:
- Мда… Если бы я знал, что вы такая слабенькая…
- …то что? Не требовали бы делать Промывание Раковины? Или не заставляли бы меня пить эти жуткие отвары, от которых у меня по полдня кружилась голова?
- Я уговорил бы графа Логирда перенести вашу инициацию на месяц. И все это время поил бы вас другими отварами. Укрепляющими ваше тело… Кстати, может, действительно стоит перене-…
Я с ужасом вспомнила ощущения, испытанные во время процедуры промывания кишечника и отрицательно помотала головой:
- Ну уж нет!!!
- Что ж, тогда раздевайтесь… Только осторожно…
Разделась. Легла. Опустила лицо в довольно удобную выемку, и, подумав, ушла в недавнее прошлое…
…Когда мама присела в реверансе, и, пожелав нам всем добрых снов, отправилась в свои покои, граф Логирд откинулся на спинку кресла и ошарашенно уставился на меня:
- Не верю собственным глазам! Твоя мать совершенно нормальна! Она не забыла свое прошлое, прекрасно понимает, где находится сейчас, знает, чего лишилась - и в то же время не испытывает к нам ненависти, радуется будущей встрече с сыном и искренне готова выполнять принятые на себя обязательства!
Я устало кивнула.
- А Даржина нам благодарна! И на самом деле готова делать все, что потребуется, лишь бы Рутис избавил ее от постоянных болей!
Я кивнула еще раз.
- А еще я не понимаю вот что: ты общалась с ними совершенно по-разному, а результат оказался одинаков…
Объяснять причины у меня не было сил, поэтому я просто пожала плечами.
- Отец, Илзе очень устала… - встревоженно глядя на меня, сказал Ронни. - Ей необходимо поспать…
Утерс Неустрашимый виновато улыбнулся, встал с кресла, подошел ко мне и подал мне руку:
- Позволь, я провожу тебя до твоих покоев? И-и-и… прости, дочка - я просто не ожидал такого результата…
Я оперлась на предложенную ладонь и встала:
- С удовольствием приму ваше предложение… А что касается результата - ничего особенного: в роду Рендарров Видящих используют именно так. Поэтому все давно отработано до мелочей. Тут важнее другое. То, что мы успели их остановить…
Взгляд графа мотнулся вправо-вверх, а потом в нем появилось понимание и облегчение:
- Да…Планы у обоих были… как бы так помягче выразиться, убийственные… В прямом смысле этого слова…
Коротенькая пауза, во время которой Логирд Неустрашимый усиленно думал о планах мамы и Даржины, - а потом в его взгляде появилась уверенность в правоте принятого решения:
- Ты опять сделала все, что могла. Спасибо. Теперь моя очередь…
Ронни сделал страшные глаза, и я поняла, что сейчас Неустрашимому лучше не возражать.
- Говорят, ты начала изучать мечевой бой?
- Да… - кивнула я.
- Что ж. Тогда я прикажу Брюзге тебя инициировать…
'Меня… что?' - хотела переспросить я. Но не стала, так как увидела выражение лица своего любимого мужчины: вытаращенные глаза, отвалившаяся челюсть и взгляд, в котором было одно сплошное УДИВЛЕНИЕ.