Госпожа моего сердца, стр. 74
Как только они оказались за дверьми, Дезмонд быстро затащил Рука за стоявших лошадей.
– Мой господин! Боулэнд! – Он теперь совсем не походил на больного. Лицо его сияло, сам он чуть не пританцовывал от радости. – Боулэнд! Это же владения моей госпожи, не так ли? – вопрошал он.
– Да, правильно.
– Мой господин. Это значит, что я могу ехать с ними. Прямо сегодня!
Рук тяжело вздохнул и покачал головой.
– Нет, Дезмонд, я хочу, чтобы Бассинджер…
– Мой господин! Только подумайте! Шотландцы устраивают набеги, дядя Басс нигде не бывал уже много лет! Да он уже позабыл дорогу! А, может быть, она уже теперь совсем иная – поменялась за столько лет! Здесь же многие пришли из Йорка. Они туда уж точно знают дорогу и ни за что не вздумают с нее свернуть. Когда еще вооруженный отряд пойдет туда? А так – что, вы пошлете дядю Басса и меня туда одних?
Его умоляющий тон не произвел на Рука никакого впечатления, однако мысль о том, что двоим путникам довольно опасно отправляться одним по этой пустынной местности, где промышляло множество бандитов, показалась ему здравой. Он осмотрелся и увидел, что военный отряд выставил на ночь дополнительных часовых. Оставшиеся не в карауле люди не коротали время в таверне, а занимались амуницией и лошадьми. Их действия выдавали большой опыт воинов и искусство в обращении с оружием.
Дезмонд с надеждой смотрел на своего господина. Рук прислонился к стене и думал. Необходимо было учесть различные случайности.
Так, в своем любовном состоянии, Дезмонд мог проследовать дальше в Йорк и не остаться в Боулэнде. Правда, он подозревал, что рыжеволосой красотке наскучат ухаживания Дезмонда еще задолго до Боулэнда. Она производила впечатление достаточно искушенной особы. Что ж, этот урок будет весьма кстати для мальчишки, который совсем не видел мира.
Но именно из-за молодости Дезмонда ему страшно не хотелось посылать того. Будь здесь кто-нибудь постарше, он, не колеблясь, согласился бы с теми доводами, которые приводил ему юноша. Преимущества путешествия под охраной в составе каравана, идущего прямо в Боулэнд, были явно велики.
– Мой господин, – произнес Дезмонд. – Если вы полагаете, что я слишком молод, то вспомните. Говорят, вам было только пятнадцать, когда вы впервые отправились в большой мир! А мне сейчас больше.
Рук кивнул, почти не слыша, что говорит юноша. В душе он был рад, что Меланты нет сейчас рядом с ним, так как вряд ли тогда он смог бы убеждать ее оставаться в Вулфскаре, когда прямо к ней во владения отправляется такой сильный отряд.
Эта мысль решила все. Он оттягивал ее отъезд. Если только он не пошлет гонца сейчас, то потом будет постоянно находить предлоги для отсрочки: то Бассинджер занеможет, то потребуют всех его усилий полевые работы. Он найдет тысячу причин, чтобы отложить отъезд, и каждая будет важной и безотлагательной.
Он взял Дезмонда за плечо и привлек к себе.
– Если я скажу «да», – с присвистом прошептал он, – и ты по какой-то причине подведешь меня – либо из-за этой девушки, либо из-за чего-нибудь еще, – то запомни – я стану проклинать твое имя до своего последнего вздоха. Ты понимаешь это?
Дезмонд немного успокоился. Он стал серьезным и кивнул головой.
– И ни при каких условиях не должен ты позволить себе вымолвить две вещи: откуда ты пришел и само название Вулфскара и то, что я женат на моей госпоже. Клянись!
– Да, мой господин. Клянусь душой моего отца, мой господин, что не произнесу я имени Вулфскара, ни откуда я пришел, ни о женитьбе моего господина.
Рук расстегнул верхние пуговицы и достал из-под рубашки серебро, которого должно было вполне хватить на дорогу туда и обратно.
– Запомни, что ты должен сказать. Ее величество здорова и в полной безопасности. До Дня Святого духа в город Ланкастер должен прибыть сильный отряд со всем необходимым для ее продвижения и ждать ее там. Это ее собственная воля и приказ, в доказательство чему она посылает это.
Он протянул кожаный мешочек.
– Повесь его на шею и храни. Это будет служить доказательством того, что ты от принцессы.
Рук проследил, чтобы Дезмонд надежно спрятал мешочек под рубашкой.
Затем он заставил юношу повторить послание.
Рук чувствовал какую-то страшную тяжесть в душе, посылая Дезмонда. Плохие предчувствия.
– Не отставай от каравана, – говорил он, – Если будет бой, держись возле сапожника. И не помышляй, что можешь помочь в бою.
– Хорошо, мой господин.
– Когда ты вернешься, дай мне сигнал от озера. Не иди дальше. Мы встретимся там.
– Да, мой господин.
– Дезмонд, эта рыжеволосая девушка… Дезмонд поднял на него глаза, которые были такими наивными и не подозревающими об опасности любви, что Рук только опустил голову.
– Не подведи меня, Дезмонд.
– Нет, мой господин. Ни из-за девушки, ни из-за чего-то другого не подведу я вас!
Рук отступил на шаг.
– Тогда, счастливого тебе пути. И да поможет тебе Бог!
Рук отвязал лошадь и оставил Маленького Аббата. Отъезжая, он услышал жалобный крик ослика. Этот звук еще долго стоял в ушах Рука. Он перекрестился и стал молиться. Он боялся, что совершил ужасную, непростительную глупость.
Глава 21
– Не понимаю, почему ты просишь меня об этом? – сказала Кара. – Я не могу помочь тебе.
Аллегрето стоял спиной к окну, не двигаясь. В этой неподвижности Кара ощутила затаенное зло.
– Тебе не понравилось то, что я сделал, – сказал он. – Поэтому я прошу тебя.
Кара сидела в кресле, которое он подал ей, и смотрела на гобелен. Изумительная работа: насыщенные зеленый и синий цвета, белый олень со звездой на лбу, завороженно глядящий на охотника.
– Не понимаю, что ты имеешь в виду? – сказала Кара.
– Фицино, – прошептал он. – Фицино – вот, что я имею в виду.
Она подумала, что олень, видимо, очень смелый: стоять вот так, на краю пропасти, зная, что пути к спасению нет.
– Он умер еще до пожара, – сказал Аллегрето, – если это интересует тебя.
Она закрыла глаза.
– Не говори мне ничего.
Уже прошло несколько недель, но все равно ей чудился запах дыма и казалось, что снова видит его, одетого во все красное, стоящим на подиуме. Сегодня он был в голубом и белом. С тех давних пор он не надевал красного, поэтому она все же могла смотреть на него. Он вдруг повернулся.
– Этот ее гонец. Я уверен, что это какая-то хитрость. Нужно что-то делать. Господи, я не могу сейчас сидеть спокойно и только потом узнать, что это была просто приманка для меня. – Он закрыл лицо руками. – Боже мой! Где же она?
Кара опустила глаза. Она перебирала пальцами ткань платья.
– Гонец не скажет?
– Нет. – Он резко обернулся. – По крайней мере, по-хорошему.
– Может быть, он и не знает?
– Знает. Она с Зеленым Рыцарем. Она использует его, но я не могу понять ее намерений. – В его голосе звучала ледяная струнка. – И еще мой отец – я ему так и не послал ни слова. Не смею. Я не смею даже просить его защитить твою сестру. Кара, этот гонец… – Он смолк, как будто сказал слишком много.
– Что гонец? – вскричала она, буквально вскакивая с кресла. – Ты ведь хочешь пытать его? Да? И спрашиваешь, могу ли я предложить что-нибудь получше? Ты же знаешь, что я понятия не имею, что делать!
– Я думал, если ты поговоришь с ним… Я его здорово напугал. Он еще совсем мальчик, просто ребенок.
Кара рассмеялась.
– Ты еще более глуп, чем я думала, если надеешься, что я смогу сделать то, что не удалось тебе.
– Или твой друг Гай, – продолжал Аллегрето, не обращая внимания на ее слова, – он как раз вернулся из разведки.
С замиранием сердца она подняла глаза. Но во взгляде Аллегрето не было заметно угрозы, а только истома. Он не подходил к ней с того самого Дня, когда убил Фицино. Он не настаивал. Она могла бы подумать, что это просто была игра воображения – то единственное прикосновение, – если бы не видела его лица теперь, когда он был рядом.