Психоисторический кризис, стр. 116
Звезда как звезда, ничего особенного — бело-голубоватая, переменная, ослепительно яркая, примерно в сотне лиг от Терры.
— Но что это значит?
В голосе Нейрта звучало раздражение, . Ему во что бы то ни стало нужна была определенность.
— Это значит, что ты живешь во времена убийц и жертв, что среди звезд бушуют битвы и что судьбы империй висят на волоске.
— Но кто я сам, убийца или жертва?
— А! — сказал угрюмый астролог, кланяясь далеко не так почтительно, как следовало бы кланяться под китайскими звездами. — Еще золота…
Нейрт запомнил этот сон очень ясно, поскольку как раз в этот момент пам деликатно разбудил его. Срочный звонок! Он открыл глаза, увидев над собой темные позвякивающие кристаллы, и ответил на вызов.
— Кэл Варна, имперская полиция. — Изображения не было, но пам уже подтвердил личность звонившего. Голос продолжал: — Меня предупредили, что вы отсыпаетесь после долгого путешествия. Приношу извинения. По нашим сведениям, вы только что прибыли из инспекционной поездки в Прядь Короны…
— Совершенно верно.
— Ваш отчет еще не поступил, а мне нужно мнение эксперта. У нас тут ЧП — нельзя терять времени.
— Спрашивайте.
— Мы исследуем тело.
— Тело?
— Труп. Мертв уже девять дней. Мы бы позвонили раньше, но вас не было. Идентификация личности затруднена, причем намеренно, так что дело пока застыло на мертвой точке. Есть только одна зацепка — возможно, он бывал в Пряди Короны.
— Один из десяти миллиардов. Неплохие шансы, — саркастически усмехнулся Нейрт.
— Мы думаем, случай сложнее, чем кажется, сэр. Ваш босс, психоисторик второго ранга Кон, послал нас к вам. Он сказал, что это вас заинтересует.
— Хорошо. Что еще известно о трупе?
— Очень мало.
— Но вы же могли восстановить данные пама?
— Да, но его пам исчез.
— Так что же вам известно? Он убит? Несчастный случай?
— Нет, это мы убили его. Пытались взять живым. Просто не рассчитали его мотивацию.
— А зачем он вам был нужен?
— Долгая история, сэр. Какая-то бессмыслица. Мы даже не знаем, почему гнались за ним. Может, потому что он был астрологом или…
— И вы думаете, он с Пряди Короны?
— Да.
— Сейчас еду. Надеюсь, вы, парни, не на другой стороне планеты?
Но оказалось, что они находятся вместе с телом поблизости от Лицея, того самого, где из Нейрта Камбу сделали психоисторика. Черт! Постылое место с его ордами студентов просто преследовало его. Придется лететь. И потом еще несколько часов тягомотины. Пам уже проверял рейсы. Нейрт повернулся и посмотрел на спящую жену. Разбудить ее? Или просто оставить сообщение в паме? Он думал и смотрел на ее лицо. Спокойное, с закрытыми глазами, оно излучало счастье. Потому что он был дома.
XL
ПОХОД
ГОД 14798-й
Устав от своих драчливых богов с сомнительной репутацией, древние философы решили реформировать картину мироздания, создав единого высокоморального нестареющего Бога, который одновременно предвидит все будущее и помнит все прошлое. Неугомонные еретики пошли еще дальше, развивая эту идею. Еще только нарождавшаяся наука, отрицая антропоморфизм нового Бога с его вечно юным телом и сверхъестественной физической силой, тем не менее прониклась идеей его сверхъестественного разума, называя это сохранением информации. В первые тысячелетия робкого развития атомной теории самонадеянный греческий авангард полагал, что суперпозиции квантовых волн сохраняются вечно, распространяясь вдоль измерений во все усложняющейся ряби сменяющих друг друга миров. Демокрит и его ученик Шредингер отказались от идеи бесконечно делимой материи, но не смогли пойти до конца и отказаться от понятия бесконечно делимого пространства.
Конечно же, зернистое пространство не способно хранить бесконечный объем информации, как этого требовала идея абстрактного разума вечно юного Бога. Квантовые волны разрушаются и теряют свою форму, разбиваясь о гальку среды, в которой существуют. Информация теряется бит за битом, и по мере того, как будущее становится все более определенным, структура прошлого все больше размывается. Сейчас мы представляем себе Бога существенно более зрелым и слегка сутулым — он близоруко прищуривается, глядя в еще не созданное будущее, а от детства в его памяти сохранилось лишь едва различимое фоновое излучение, оставшееся от первых Больших Событий. Профессия психоисторика требует от вас умения смотреть и в будущее, и в прошлое — но не впадать при этом в гордыню. Вам никогда не добиться большего, чем близорукому Богу с болезнью Альцгеймера.
Живя по терранскому календарю с его странными днями и ночами, поделенными на совершенно невозможные 86400 секунд, Эрон Оуза начал терять ощущение времени, но он помнил, что в терранском лунном месяце примерно семьдесят вахт, а золотая луна, висящая над пустыней, успела пройти через все свои фазы, пока он исправлял свою метрологическую программу в соответствии с замечаниями Кона. Одновременно Эрон запустил другую модель, пытаясь реконструировать раннее экономическое развитие Терры в более широком аспекте. Вечера он теперь, как правило, проводил в компании того же Кона, обсуждая за ужином дела и иногда читая Магде что-нибудь из латинской поэзии. Она, в свою очередь, учила его исполнять сомолийские оды. Перед ужином Кон частенько предавался довольно странному занятию: он читал вслух — именно читал, а не цитировал по памяти — отдельные афоризмы Основателя из потрепанной книжки, которую всегда носил с собой, обязательно делая паузу после каждого отрывка, чтобы его обдумать.
Как и предсказывал Кон, Нейрт время от времени пытался улучить момент и прочитать Эрону свою «коновскую лекцию», но тот, будучи предупрежден, каждый раз ускользал, чаще всего прыгая в машину и отправляясь с инженерами к скалам, чтобы запускать оттуда пробные аэродинамические модели. Фюзеляж «летающей крепости», который за последнее время претерпел множество изменений, уже принимал некую определенную форму. Инженеры, к своему изумлению, самостоятельно открыли древнее понятие пассивного равновесия: до сих пор они имели в своем распоряжении такое количество всевозможных контрольных устройств, что им было безразлично, находится ли центр тяжести лодки выше или ниже ватерлинии, упадет ли здание, если выключить подачу энергии, или что будет в подобном же случае с аэрокаром.
Когда же изучение окаменелостей было завершено, и все основные размеры и распределение масс «летающей крепости» удалось расшифровать, выяснилась удивительная вещь — чертова штука могла продолжать лететь без всякой квантроники, даже если пилот засыпал или был убит! Замечательными мастерами были древние инженеры, если, конечно, не считать того факта, что их мастерство, иными словами, знание той самой четвертой десятичной цифры, которую не могла вычислить логарифмическая линейка, достигалось наверняка за счет гибели несчетного числа пилотов-испытателей! Однако окончательный вид самолета, хотя в общих чертах он определялся законами аэродинамики, все еще оставался загадкой: окаменелости, обраставшие кораллами в течение 744 столетий, слишком надежно скрывали детали конструкции. Именно этим обстоятельством воспользовался Нейрт, чтобы заполучить Эрона для продолжительной лекции. Как-то раз он подошел к нему во время работы в ангаре.
— Если тебе нечего делать, можешь завтра полететь со мной. Наш неутомимый разведчик № 26 нашел для нас кое-какие картинки.
— «Летающую крепость»? Покажи!
— Не так быстро. У него есть только словесная ссылка на иллюстрации — они были в справочнике, которого больше не существует.
— Тогда это пустой номер.
— Но это были фотографии стенной росписи, которая, возможно, еще не погибла. Она находилась выше уровня затопления эпохи Великого Таяния, причем в сооружении, которое было специально построено на геологически стабильном основании.