Маскарад повесы, стр. 36
Ей захотелось выразить графу свой восторг, но, когда она обернулась к нему, слова замерли у нее на губах. Глаза Саппертона зловеще блеснули, и прежде, чем Кэт смогла его остановить, он грубо схватил ее похожими на лапы хищной птицы руками и привлек к себе.
— Нет, нет! — сдавленно крикнула она, борясь с закипавшими на глазах слезами. — Сейчас же отпустите меня, негодяй!
Как она ни отворачивалась, его тонкие запавшие губы нашли ее рот и впились в него с такой силой, что Кэт почувствовала зубы графа, длинные и кривые, как у хищного животного. Этот поцелуй был еще омерзительнее первого, давнего поцелуя!
Содрогнувшись от отвращения, Кэт собралась с силами и попыталась вырваться из мерзких объятий, но Саппертон держал ее крепко.
— Вам от меня не сбежать, — зловеще усмехнулся он. — Впрочем, чем упорнее ваше сопротивление, тем слаще будет моя победа!
— Вы животное, Саппертон! Почему вы не оставите меня в покое? Вам нужна жена? Уверена, десятки женщин пойдут на все, лишь бы получить шанс стать графиней Саппертон. Зачем же вы преследуете меня? Может быть, хотите взять в жены девушку из разоренной вами же семьи? О, так может поступить только отъявленный негодяй!
Граф вдруг мертвенно побледнел, его пальцы так вцепились в ее плечи, что Кэт стало больно.
— Однажды вы сами придете ко мне, Кэтрин, и предложите мне себя, — прошипел он. — И я не уверен, что соглашусь взять вас в жены! Ведь если я захочу, то возьму вас без всяких формальностей и церемоний, хотя бы прямо сейчас, здесь. Никто из слуг не решится нарушить наше уединение, а ваш отец… — Граф вдруг омерзительно хихикнул. — О, ваш отец слишком далеко, чтобы прийти вам на помощь!
— Что вы хотите сказать? Неужели вы думаете, что я не буду кричать во всю силу своих легких? Мой отец находится в соседней комнате, и он наверняка…
— Вы имеете в виду Джаспера? — снова хихикнул граф.
Кэт была сбита с толку. Господи, что за странный вопрос!
— Разумеется, я имею в виду Джаспера!
Саппертон неожиданно отпустил ее.
— Вам нечего бояться, милочка, — сказал он. — Я больше не буду вас целовать — по правде говоря, устал с вами бороться. Старею, должно быть. Но скажите, Кэтрин, почему вы называете сквайра Джаспером? Согласитесь, это весьма необычно!
Кэт вспомнилось, как пять лет назад, через неделю после смерти матери, отец попросил ее называть его по имени. Она очень обрадовалась, забралась к нему на колени и прижалась к его груди, словно шестилетний ребенок, а не девушка шестнадцати лет. Отец вдруг разрыдался. Она попыталась успокоить его, но он был безутешен — ведь его обожаемая Марианна навеки покинула земную юдоль. К изумлению Кэт, он даже оттолкнул ее и закричал, чтобы она оставила его в покое. С тех пор между ними выросла невидимая стена отчуждения.
— Отец сам попросил меня об этом. Я не знаю, почему, — честно ответила Кэт.
— Еще одна тайна! Ваша жизнь полна загадок, не правда ли? — хохотнул граф. — Но не для меня! Я знаю о вас много такого, чего вы сами не знаете. Да и сквайра я понимаю гораздо лучше, чем вы. Он очень, очень непростой человек!
— Я тоже понимаю Джаспера! — сердито ответила Кэт.
Она терпеть не могла обсуждать свои переживания с кем бы то ни было, тем более с подлецом Саппертоном.
— Вы думаете? — Тонкие черные брови графа опять поползли вверх.
— Да! — решительно ответила Кэт. — Смерть матери стала для него страшным ударом, от которого он так и не смог оправиться.
— Ах вот как!
Граф испытующе поглядел ей в глаза, и на его лице появилось выражение, которого Кэт терпеть не могла, — как будто он действительно знал намного больше, чем говорил.
— Да будет вам известно, милорд, что это не вашего ума дело! — бросила она, отходя.
Саппертон только усмехнулся в ответ. Ему нравилось наблюдать за Кэт в оранжерее, среди экзотических растений. Вообще-то он не выносил этой комнаты с ее влажным теплом и запахом хорошо удобренной, плодородной земли и никогда бы не потерпел оранжереи в своем холодном дворце, если бы не желание обладать Кэт.
Несколько лет назад, мечтая о ней, он понял, что соблазнить юную охотницу удастся только в таком месте, где все будет дышать жизнью. Такой же ему виделась и сама Кэт — полнокровной, пышущей здоровьем и жизненной силой, которой он сам был лишен. Графу казалось, что жизнь вернется в его стареющее тело, стоит только овладеть этой восхитительной девушкой. О, как он желал ее! Его плоть томилась от вожделения, но вместе с тем он презирал за это и себя и Кэт. Ему хотелось причинить ей боль, мучить ее, как она мучила его… В мыслях он делал это тысячи раз — повторял слова, каждое из которых было как удар хлыстом, истязал ее морально и физически. О, она заплатит сполна, когда выйдет за него! Ему будет все позволено, а Кэт не сможет даже никому пожаловаться.
Заметив, что девушка постепенно, шажок за шажком, подкрадывается к двери, Саппертон усмехнулся:
— Не бойтесь меня, Кэтрин, ведь я дал слово, что не буду вас больше целовать. Но Эшвеллу вы не достанетесь, так и знайте! Вы никогда не выйдете за поэта, хотя можете преуспеть в обольщении того, кого считаете поэтом. Представляю, как это будет забавно!
Кэт бросила на него сердитый взгляд. Мерзкий, подлый интриган, как же она его ненавидела!
— Скажите прямо, что вы имеете в виду? Что за манера выражаться так туманно! Вы говорите о Бакленде? Но я вовсе не считаю его поэтом. Разве он тоже пишет стихи?
— Представьте себе, пишет! Однако, насколько хорошо, судить не берусь, поскольку вообще терпеть не могу поэзии. Все эти рифмы, ямбы, хореи — глупо, бессмысленно, банально! Но почему бы вам не расспросить самого Бакленда о его стихах? Он мог бы многое…
В этот момент в дверь постучали, и в оранжерею вошел дворецкий.
— Прибыли сквайр Криклейд с супругой! — с низким поклоном объявил он и после небольшой паузы добавил, явно не одобряя семью бывших торговцев, втеревшихся в стинчфилдское общество: — Как всегда, раньше назначенного часа!
Кэт вздохнула с облегчением — опасность миновала, теперь можно было спокойно вернуться в гостиную.
9
Прибывавшие один за другим гости заполнили просторный мраморный вестибюль, огромную гостиную и анфиладу прилегавших к ней комнат.
— Вы уже видели оранжерею лорда Саппертона? — обратилась миссис Мортон к леди Чалфорд, усевшись рядом с ней на полосатом канапе в египетском стиле. — Чего в ней только нет: апельсины, экзотические папоротники, даже пальмы! Восторг! — Она прижала к груди сиреневый кружевной платочек. — Мне очень хотелось завести такую же у себя в Эмпстон-Корте, но покойный Чарльз воспротивился. Ах, у него совсем не было воображения! Теперь же об оранжерее и мечтать не приходится, ведь в собственном доме меня низвели до положения приживалки. — Она бросила злобный взгляд на невестку Луизу. — Мои домашние со мной совершенно не считаются!
Беременная Луиза, которая томно раскинулась в синем кресле с высокой спинкой, сердито посмотрела на свекровь.
— Боже, как здесь стало душно! — сказала она своему мужу, и Джон принялся обмахивать веером ее бледное лицо.
С тех пор как в прошлом году он женился на хорошенькой Луизе Криклейд, Джон силился понять причину непреходящей вражды между своей матерью и женой. К сожалению, последние несколько месяцев Луиза уже вовсе не казалась ему хорошенькой…
Заметив среди гостей Кэт Дрейкотт, Джон восторженно оглядел ее. Вот кто настоящая красавица! Два года назад он подумывал сделать ей предложение, но из-за ее мальчишеских манер и неженского увлечения охотой раздумал и женился на скромной, прекрасно воспитанной Луизе. Тогда Джон был уверен, что нашел настоящую леди. Ужасная, непоправимая ошибка! Глядя на царственную осанку Кэт, он вспоминал, как она скакала верхом по полям и долам, растрепанная, похожая на мальчишку-сорванца. Как выяснилось, этот недостаток ничего не стоило исправить — в отличие от многочисленных пороков Луизы, укоренившихся в самой ее натуре. Сможет ли его жена когда-нибудь стать другой? Очень сомнительно. Пожалуй, через год-другой придется завести любовницу, чтобы отдохнуть от бесконечной домашней войны…