Сны суккуба, стр. 9

Когда он ушел, отправилась в спальню, закрыла за собой дверь. Встала на колени перед шкафом и принялась вытаскивать коробки и отставлять в сторону. На разборку накопившегося хлама ушло немало времени, но все мое существо - назовем его так - чего-то требовало. И наконец я отыскала пыльную обувную коробку. Подняла крышку, и у меня перехватило дыхание. Там лежали старые, пожелтевшие письма, несколько фотографий. Тяжелый золотой крест на ветхом шнурке, еще кое-какие драгоценности. Осторожно порывшись среди бумаг, я нашла, что искала, - бронзовое, зеленое от времени кольцо.

На венчавшем его диске еще можно было разглядеть две вырезанные фигурки. Грубой работы, оно тем не менее почти не отличалось от тех, что я видела у Эрика. Я потерла его пальцем. Примерила было, но тут же и сняла. Делали его для пальцев побольше, чем у меня сейчас. А изменить руку до нужного размера я не захотела. Я разглядывала его еще несколько минут, думая о Сете, о Кипре, обо всем сразу. Потом, не в силах справиться с болью, вернула кольцо в коробку и снова погребла в шкафу под остальным барахлом.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

На следующий день я отправилась на Рэйнер-вэли, по адресу, указанному на визитке Данте. Местечко оказалось не то чтобы захудалым, но и не сказать, что бойким. Заведение теснилось между парикмахерской и продуктовой лавкой. В окне светилась красная неоновая надпись «МЕДИУМ». Буква «И» перегорела. Ниже висело написанное от руки объявление: «Гадание по руке и картам Таро».

Я открыла дверь, зазвенел колокольчик. Внутри оказалось ничуть не лучше, чем снаружи. Узкая стойка у стены и больше ничего, не считая круглого стола, покрытого красной бархатной скатертью, местами прожженной. На столе стоял хрустальный шар. Унылая пустошь - в сравнении с уютным магазинчиком Эрика.

- Минутку, - донесся голос из открытой задней двери. - Иду…

В комнату шагнул хозяин и, увидев меня, остановился. Рост около шести футов, черные волосы собраны в хвост. Джинсы и черная тенниска, двухдневная щетина на лице. Лет сорока на вид. Очень симпатичный.

Окинув меня взглядом с ног до головы, он лукаво, понимающе усмехнулся.

- Ну, привет. - Продолжая меня рассматривать, он склонил голову набок. - И что мы здесь делаем?

Не человек, это точно. Демоница? Нет, силы маловато. Вампирша? Тоже нет… среди бела-то дня.

- Я… - Удивленная, что он меня почувствовал, я не договорила.

Он- то точно был человек. Излучением не обладал. Как Эрик -сообразила я наконец. Смертный, который способен воспринимать мир бессмертных, хоть и не может угадать, кто я. Решив, что не стоит тратить время зря, я сказала:

- Суккуб.

Он покачал головой.

- Нет.

Этакий разговор меня несколько удивил.

- Да суккуб я.

- Нет. У суккубов - огненные глаза и крылья как у летучей мыши. Все знают. И джинсы со свитерами они не носят. Уж грудь-то всяко должна быть побольше. Какой там у тебя размерчик, второй?

- Третий, - возмутилась я.

- Допустим.

- Послушай. Я - суккуб. И могу это доказать. - Я приняла по очереди несколько разных обличий, потом вернулась в обычное. - Видел?

- Да, чтоб мне провалиться.

Я заподозрила, что меня просто дразнят.

- Ты - Данте?

- В настоящее время - да.

Он подошел, поздоровался со мной за руку и удержал ее. Шлепнул по ладошке.

- Пришла погадать? Могу научить, как изменить линии, чтобы подправить будущее.

Я отняла руку.

- Спасибо, не надо. Я пришла с вопросами… на которые, как считает Эрик Ланкастер, ты можешь ответить.

Данте перестал улыбаться. Закатил глаза и отошел к стойке.

- А. Он.

- Что это значит? Эрик - мой друг.

Данте, опершись на стойку, скрестил руки на груди.

- Конечно, друг. И твой, и всех остальных. Бойскаут гребаный. Избавься он от этой своей позы «святее самого Господа Бога» и работай со мной, мы давно уже разбогатели бы.

Мне вспомнилось, как Эрик сказал, что Данте - жулик, уже отмеченный адом. Вибраций зла я от него не улавливала, но Эрику начинала верить.

- У него свои принципы, - заявила я.

Данте засмеялся.

- Прелестно! Суккуб «святее самого Господа Бога». Чем дальше, тем забавнее.

- Слушай, ты можешь просто ответить на мои вопросы? Много времени это не займет.

- Конечно, - сказал он. - Время у меня есть… аж до следующего наплыва клиентов.

Горечь в голосе и жест, которым он обвел пустую комнату, говорили, что наплыва тут не было давным-давно.

- Прошлой ночью я видела сон, - начала я. - И проснулась без энергии.

- Ты - суккуб. Вроде бы. Такое бывает.

- Да что вы все заладили! Не бывает такого. К тому же перед этим я была с мужчиной. Зарядилась, так сказать.

- И ничем таким не занималась, чтобы ее растратить?

И этот вопрос я уже слышала неоднократно.

- Нет. Просто легла спать. Но сон… был на самом деле странный. Не знаю, как объяснить. Очень-очень живой. Раньше я таких никогда не видела.

- И что тебе приснилось?

- Э-э-э… что я мою посуду.

Данте вздохнул.

- Тебе заплатили за то, чтобы ты пришла и морочила мне голову?

Скрежеща зубами, я рассказала сон в подробностях.

- Все? - спросил он, когда я умолкла.

- Да.

- Дурацкий сон.

- И что он означает?

- Скорей всего, что тебе нужно починить посудомоечную машину.

- Она не сломана!

Он выпрямился.

- Извини. В таком случае ничем помочь не могу.

- Эрик сказал, ты толкователь.

- Так и есть. Но сны иногда - всего лишь сны. По руке точно не хочешь погадать? Это, конечно, дерьмо собачье, но ты хоть будешь чувствовать, что съездила не напрасно.

- Я хочу знать, что за ерунда мне приснилась! Если это всего лишь сон, почему я проснулась без энергии?

Данте снова подошел ко мне, отбросил со лба волосы.

- Не знаю. Мне тут не от чего оттолкнуться. Сколько раз такое происходило?

- Всего один.

- Тогда это может быть простой случайностью, детка.

Я повернулась к двери.

- Что ж, спасибо за «помощь».

Данте метнулся ко мне и поймал за руку.

- Эй… погоди. Не хочешь выпить?

- Что?

- Пожалуй, я рискну опечалить народ и закрыть на денек лавочку. За углом - славный бар. В «счастливый час» «Будвайзер» - всего доллар стаканчик. Угощаю.

Я усмехнулась. Уж не знаю, какая мысль была глупее - что я пойду с ним, или что я пью «Будвайзер». Симпатичной физиономии маловато, чтобы скрасить впечатление от такой странной личности.

- Извини. Но у меня есть друг.

- На звание друга я и не претендую. Перепихнемся - и прекрасно.

Я посмотрела ему в глаза. Серые, как у Картера, только без серебристого оттенка. Думала, шутит, но, невзирая на неизменную ухмылку, глаза у него оставались серьезными.

- С чего ты взял, что мы перепихнемся? Я что, выгляжу доступной?

- Сама сказала, что ты суккуб. Значит, доступна по определению. И чертовски хороша - даже без крыльев и огненных глаз.

- А твоя душа тебя не волнует?

Будь он даже так плох, как намекал Эрик, - а я этого все еще не видела, - переспав со мной, все равно пострадал бы. Как все смертные. Хотя я, правда, встречала немало мужчин - и хороших, и не очень, - которые ради секса готовы были рискнуть душой.

- Нет. Она уже так далеко зашла, что для нее это - детские забавы. Кстати, если не хочешь пива, можем сразу приступить к делу. Всегда мечтал заняться этим прямо тут, на столе.

- Ушам своим не верю. - Я распахнула дверь.

- Ну пожалуйста, - взмолился он. - Я прекрасный любовник. И только что подумал - а не дружок ли твой бессильный выжимает из тебя всю энергию?

- Невозможно, - сказала я. - Мы сексом не занимаемся.

На миг Данте онемел, а потом буйно расхохотался.

- Тебе не приходило в голову, что именно это тебя и выжимает? Посудомоечная машина - явно метафора, символ «сломанной» сексуальной жизни, что и вынуждает мыть посуду руками…