Лисий хвост, или По наглой рыжей моське, стр. 26

Женщина вздрогнула, прикрывая рот руками:

— Юстифа!

Рейвар кивнул. Ему самому эти умозаключения не очень-то нравились. Вот только это и не обязано быть ему по душе.

— Но как же… как Лиса могла?

— Я очень надеюсь, эта глупышка просто не понимала, что делала. Видно, ее послали к этому теншуа за артефактом, необходимым в войне против Сенданского графства. А по дороге она попала к нам. И тут умудрилась натворить дел.

— Это неправда!

Рейвар оглянулся. Мальчишка растет просто на глазах. Уже научился бесшумно подкрадываться.

— Артефакт теншуа? Держи!

В деревянный пол вонзилось острое лезвие изящного боевого топора, больше похожего на мудреную игрушку или настенное украшение. Вот если бы лезвие так легко не раздвинуло древесные слои и не заморозило пятачок в трех шагах вокруг — он бы в это поверил.

Артефактное оружие.

— Лиска его мне оставила. Вот, с запиской.

«Нелли, я буду рядом. Не скучай.

Вареник, ты скотина!»

Потом шло много зачеркиваний, судя по всему — нелестные высказывания о его личности.

— Я тебя предупредил, — сложив руки на груди, тихо и беззлобно, но очень серьезно сказал Нейллин, — обидишь Лису — я тебя больше не знаю. И вообще, не порть мне невесту.

— Что? — удивилась его мать.

— Я, может, решил на ней жениться. Будет у нас хвостатая графиня. Если я правильно понимаю, хвисы медленно стареют, и через несколько лет она будет все такой же юной.

Рейвар прикрыл глаза и усмехнулся:

— Тогда тебе придется менять основные правила наследования. От большинства рас, и уж тем более от людей, у хвис рождаются лишь такие же хвостатые девочки. И никакого наследника для тебя.

— Не имею ничего против девочек. Ты, наверное, забыл — у меня две сестры.

Стоило бы сказать, что для Лисы Нейллин всегда оставался живым напоминанием о его отце, о Рейваре. Вот только… совсем не хотелось быть пойманным на ревности. Да и скажи он подобное, тут же возникнет вопрос — а с чего она будет вспоминать тебя? Да и упоминать об их внешней схожести тоже не стоит.

И вообще, с чего Рейвар себя накручивает? Судя по блеску голубых глаз, мальчишка нашел в нем слабость и теперь с удовольствием дразнит. Лиска для него — такое же средство достижения цели, как и остальные полукровки, на похвалу которых Нейллин активно набивается. Мальчишка пытается любым способом привлечь его внимание.

Глупый Лисенок, опять ты поверила не тому, кому надо.

Положение, как ни странно, спас Ондрий, муж Даяниры, заглянувший в маленькую гостиную.

— Примчался? — хмыкнул он, даже не думая здороваться. Их отношения давно напоминали враждебный нейтралитет. — Нейллин, ты не знаешь, куда из стойла делся Онки?

— Э-э… — покраснел мальчишка. — Я его Лиске отдал.

— А куда она поехала на нем?

— Пора бы мне заняться ужином, — среагировала Даянира, вставая. — Идем, Ондрий, пусть побеседуют.

— Только не говори, — насмешливо посмотрел Рейвар на сына, когда его мать увела пышущего негодованием Ондрия, — что отдал этой вертихвостке лучшего коня отчима.

— Он самый быстрый, — насупился Нейллин.

— Рассказывай, как она оказалась здесь.

История выглядела более чем странной. Мало того что, сбежав от него из гнезда теншуа, Лисавета попала в руки Нейллина, так еще и его отряд ничего не доложил о рыжей девке, сопровождающей их.

Вообще-то Рейвар специально отослал мальчишку подальше, под защиту своих людей и прочь от границ графств. Сейчас он совсем не уверен, что слух о смерти маркграфа не дошел до врагов, а это грозит опасностью прежде всего Нейллину как наследнику. Сам Рейвар вернулся в Каменный Грифон, куда за последнее время стекалась вся информация разведки и доклады приграничных патрулей. Там же он и дождался подхода своей гвардии. До того, как они начнут усиленную работу, им бы не помешало встретиться со своим лэй’тэ, живым и здоровым. Разве что чересчур нервным. Но причины этого — целых две — они уже знали.

По поводу первой… Хельвин, его лучший друг и заместитель, признал, что Нейллин — отличный мальчишка. Таким сыном стоит гордиться. А по поводу второй почему-то промолчал. Неужели чары?

И как девчонке удалось стать такой головной болью? Он даже спокойно с сыном теперь пообщаться не может. Приехал, чтобы побыть с ним в тишине и без посторонних, а тут эта. Со своими поцелуями. Самое ужасное то, что с каждым днем, каждым новым фактом ситуация с рыжей хвисой только ухудшается, запутываясь, как клубок ниток в неумелых руках, заодно втягивая все большее количество участников и чувств.

Надо же ей было влезть в эту историю! Ведь ни ума, чтобы тихо-мирно отсидеться в стороночке, ни способности себя защитить.

Он чуть заметно улыбнулся. Вот так и живет, как сегодня. Подбирается к опасности с закрытыми глазами, и пока противник приходит в себя от подобной наглости, выкидывает какой-нибудь фортель и убегает. Оставляя в душе двоякое чувство. Хочется и сжать ее покрепче, и вновь дать ускользнуть. Хочется придушить и в то же время — поцеловать.

Во всяком случае — до равнодушия ох как далеко!

Глава 5

КУДА ПРИЕХАЛ ЦИРК

— Моя голова! Дайте мне топор!

Но вместо искомого и, надо признать, очень желанного мне на лоб прилетела влажная, приятно холодная тряпица.

— Оклемалась?

— Вроде бы да. Эй, ты как?

Мне бы определиться, кем я являюсь, а уж потом над такими сложными вопросами думать.

Кто подселил мне в голову бешеного дятла? Просто Вуди какой-то!

Схватившись за голову, я просто взвыла. Кажется, она сейчас лопнет, словно уроненный наземь арбуз.

Меня тут же перевернули и, крепко прижав к полу, влили горькую гадость в рот.

— Вот так, умничка. Раз болит, то лучше поспать. А то смотри, опять кровь носом пошла.

Я вырубилась и больше ничего не слышала. И это к лучшему.

— Ну вот… ехали мы из Олушек, деревни той, как слышим — конь где-то ржет. И так, словно зовет, понимаешь? Мы и решили узнать. Любопытно же, — чуть смущенно улыбнулась девушка. — Смотрим, на полянке конь стоит, а рядом человек лежит. Думали — ты раненая, ан нет, только носом кровь. Одежда на тебе дорогая, нездешняя, конь породистый. А когда Фарт начал тебя поднимать, чтобы в кибитку отнести, мы хвост обнаружили. — Девушка улыбнулась, отчего на ее щечках образовались премиленькие ямочки. — Еще решили, что это к твоей одежде прилипло, и дернули. А ты брату ка-ак под дых дашь! Он вместе с тобой на руках так наземь и сел.

— Ой, как нехорошо! — застыдилась я. — Это, наверное, рефлекс.

— Да ничего, забавно получилось. Мы тебя сюда принесли. Ты полночи то стонала, то бредила. Обезболивающее мы тебе сразу дали, а вот что болит именно голова, долго не понимали.

У-у! Правильно Кай сказал — нечего было вот так без тренировки использовать способности.

Девушка посмотрела на меня, явно ожидая объяснения. Но как ей рассказать о ругающемся драконе, который назвал меня трижды остолопкой, я не знаю. Мало того, что взяла у теншуа не ту вещь, так еще и юному маркграфу успела сплавить. Ну и переусердствовала с гипнозом. Как сказал Кай — чуть мозг бедному нелюдю не сварила. Он нескоро теперь оклемается.

Очнулась же я в обществе бродячих артистов, что гнали свои кибитки в сторону столицы графства.

— Эх, зря вы польстились на хорошую одежду и коня. Это все не мое. А я… вообще вне закона, — тихонечко сказала я, опуская ресницы.

— Да не бойся, мы, бродячие, тоже не без греха. Кто ж еще пойдет на эту дорогу. Ой, я забыла представиться, меня Файтой зовут. А вон его, — ткнула она в спину сидящего на козлах, — Микель.

Мужчина обернулся и отсалютовал мне… второй правой рукой. Потому что был четырехруким здоровяком.

— Но мы его зовем просто Мики. Что ты смеешься?