Талисман, стр. 53
Погас свет, и помещение погрузилось во тьму.
— Джек! — прошептал Волк, дотрагиваясь до руки мальчика. — Джек, давай уйдём отсюда!
— Тебе понравится, Волк, — ответил мальчик, удивлённый глубиной испуга Волка. Но вообще-то потрясение было в этом мире для Волка нормальным состоянием. — Сейчас начнётся, подожди!
— Хорошо, — нехотя согласился Волк, и Джек понял, что его приятель с трудом держит себя в руках. Они сели в неудобные кресла, и мерзкий запах усилился.
В ряду перед ними вспыхнул жёлтый огонёк спички. Джек почувствовал сигаретный дым и запах гари от кинопроектора, так хорошо знакомый ему с детства. Волку этот запах напомнил пожар в лесу.
— Джек…
— Тссс, кино начинается.
«…А я засыпаю».
Джек никогда не узнает, какого героизма потребовали от Волка следующие несколько минут; Волк и сам до конца не знал этого. Он знал только, что должен попытаться выдержать окружающий кошмар для блага своего друга. «Все должно быть в порядке», — думал он, — «смотри, Волк. Джек собирается вздремнуть. Все будет в порядке… Волк!..»
Но эмоции в Волке развивались весьма бурно. Его сознание говорило ему, что все в порядке, что Джек не бросит его — но все эти аргументы были равносильны тому, как мужчина с насморком уговаривает себя не сморкаться в церкви, потому что это неприлично.
Он чувствовал в темноте запах пожара, испуганно косясь на каждую тень, мелькающую в зале, и ожидая, что сейчас что-нибудь свалится ему на голову. Потом волшебное окно перед ним открылось, и он, замерев с широко раскрытыми глазами, стал ожидать, что будет дальше. Замелькали какие-то чёрточки.
— Титры, — прошептал Джек. — Прекрати шуметь, тебе это понравится.
Потом появились Голоса. Один сказал — «некурить». Другой сказал — «отстань». Один сказал — «берегиськрысы». Другой сказал — «сегоднячетвергвтораяполовинадня».
Джек сонно пробормотал что-то. Он уже почти спал.
Наконец голос сказал: «атеперьнашакинокомпанияпредставляет…» и тут Волк потерял контроль над собой. Мультфильм был довольно громко озвучен, а оператор, очевидно, забыл отрегулировать звук.
Волшебное окно открылось, и Волк увидел огонь — оранжевые и красные блики.
Он завыл и вскочил на ноги, увлекая за собой Джека, который скорее спал, чем бодрствовал.
— Джек, — вопил он. — Вставай! Пойдём отсюда! Волк! Огонь! Смотри — огонь! Волк! Волк!..
— Тихо вы там! — зашумели в зале. Открылась задняя дверь кинозала.
— Что здесь происходит?
— Волк, заткнись, — зашипел Джек. — Во имя Господа…
— У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У! — завыл Волк.
Сидящая рядом с ними женщина бросила на Волка взгляд и испуганно схватила на руки своего младенца.
— У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У!
Мужчина тремя рядами ниже повернул голову и с интересом стал рассматривать их. Его шляпа съехала набок, обнажив одно оттопыренное ухо.
— Как интересно! — сказал он. — Оборотни в Лондоне, верно?
— Все в порядке, — сказал Джек. — Мы уходим. Никаких проблем. Только… только не делай этого больше, лоно? Ладно?
Он потащил Волка к выходу. В нем поднялась волна страха.
Свет прожектора резал глаза. Женщина с ребёнком вжалась в угол. Она увидела Джека, увидела все ещё воющего Волка, и крепче прижала к себе ребёнка.
Контролёр, билетёрша, киномеханик и высокий человек в униформе приближались. Джеку пришло в голову, что человек в униформе — владелец кинотеатра. Входные двери кинотеатра были распахнуты настежь.
— Вон отсюда! — заорал мужчина в униформе. — Вон отсюда! Я уже вызвал полицию! Через пять минут они будут здесь!
«Черт тебя подери», — думал Джек, ощущая прилив надежды. — «У тебя нет времени. Если мы удерём, возможно, отпадёт повод для беспокойства».
— Мы уходим, — сказал он. — Прошу прощения. У моего… моего брата был… эпилептический припадок. Мы… мы забыли его лекарства.
При слове «эпилептический» билетёрша и контролёр отпрянули назад, как будто Джек сказал: «проказа».
— Пошли, Волк.
Глаза владельца кинотеатра расширились. Джек проследил направление его взгляда и заметил, что Волк обмочился.
Волк также увидел это. Многое в мире Джека было чужим для него, но он хорошо знал, что такое презрительный взгляд. Он громко застонал.
— Джек, прости меня. Мне так стыдно!..
«Волку СТЫДНО!»
— Выведи его отсюда, — потребовал владелец и повернулся, чтобы уйти.
Джек потащил Волка за руку к выходу.
— Пошли, Волк! — приговаривал он спокойно и доброжелательно. — Пойдём; это моя вина, а не твоя. Пойдём же!
— Стыдно! — Волк оставался безутешным. — Я плохой, Бог наказал меня, я совсем плохой!
— Ты очень хороший, — уверил его Джек. — Пойдём.
Они вышли на улицу, и октябрьское уходящее тепло приняло их в свои объятия.
В двадцати ярдах от них стояла женщина с ребёнком. Увидев Волка и Джека, она бросилась к своей машине, держа ребёнка перед собой, как щит.
— Не давай ему подойти ко мне! — вопила она. — Не давай этому чудовищу прикасаться к моему малютке! Слышишь? Не давайему приблизитьсякомне!..
Джек подумал, как бы заставить её замолчать, но так и не придумал. Он был слишком усталым.
Они с Волком направились прочь. На полдороге к трассе Джек остановился. Земля поплыла у него под ногами. Мир стал терять свои очертания. Мальчика бил озноб.
Он боялся, что Волк заплачет, как дитя.
— Джек, извини меня, пожалуйста, не сердись на меня… Я постараюсь, я больше не буду, вот увидишь…
— Я не сержусь, — сказал Джек — Я знаю, что ты… что ты — хороший, добрый…
Не успев закончить фразу, он стал проваливаться в сон. Он проснулся только вечером, и перед ним был Манси. Волк преодолел расстояние до Манси по просёлочным дорогам. Его вёл на запад инстинкт, помогающий найти дорогу перелётной птице.
Эту ночь они провели в заброшенном доме севернее Коммака, и утром Джек почувствовал, что его лихорадит меньше.
…Было позднее утро — позднее утро 28-го октября, — когда Джек понял, что на пальцах Волка опять появилась шерсть.
19. ЛОВУШКА
Итак, они провели ночь в заброшенном полуразрушенном домишке, с одной стороны котором простиралось поле, а с другой — чернел лес. Вдали виднелась ферма.
Джек решил, что здесь они с Волком будут в относительной безопасности, поэтому можно ненадолго задержаться. После захода солнца Волк ушёл в лес. Он передвигался медленно, глядя себе под ноги. Пока он не исчез из виду, Джек думал, что Волк похож на первобытного охотника, выслеживающего дичь. Мальчик немного нервничал в ожидании приятеля, но вскоре Волк вернулся, неся в руках какие-то растения.
— Что ты притащил, Волк? — спросил Джек.
— Лекарство, — важно ответил Волк. — Но оно не очень хорошее, Джек. Волк! В этом мире все не очень хорошее!
— Лекарство? Что ты имеешь в виду?
Но Волк не стал больше ничего говорить. Он достал из кармана две спички, разжёг костёр и попросил у Джека кружку. Джек нашёл пивную кружку в рюкзаке. Волк обнюхал её и сморщился.
— Слишком плохо пахнет. Нужна вода, Джек. Чистая вода. Я пойду за ней, потому что ты слишком устал.
— Волк, я хочу знать, что ты собираешься делать.
— Я пойду, — повторил Волк. — Здесь неподалёку есть ферма. Волк! Там должна быть вода. Отдыхай.
Джеку ясно представилось, как жена фермера выглядывает в окошко кухни, где перед этим она мыла посуду, и замечает бродящего по двору Волка
— с пивной кружкой в одной лапе и пучком травы в другой.
— Я пойду, — сказал мальчик. — Я сам пойду.
До фермы было около пятисот футов; её огоньки виднелись с другого конца поля. Джек без приключений набрал в кружку воды и пошёл назад. На полпути к месту их ночлега он обнаружил, что прекрасно видит свою тень, и посмотрел на небо..
На горизонте сияла почти полная луна.