Талисман, стр. 13
— Не пойму, о чем ты, — повторил Джек. — Ты…
— Нет, — ответил старик. — Мне нужно чинить карусель. Собственно, я должен был закончить это ещё сегодня утром. Джек, у нас нет времени. Я должен возвращаться, а ты должен идти. Ничего больше не могу тебе сказать. Надеюсь, мы ещё увидимся. Здесь… или там.
— Но я не знаю, что делать!
— Ты знаешь достаточно, чтобы начать, — оборвал мальчика Смотритель.
— Ты должен идти к Талисману. Он приведёт тебя к себе.
— Я даже не знаю, как выглядит этот Талисман!
Старик усмехнулся и повернул ключ зажигания. Машинка тронулась.
— Поищи в Энциклопедии! — прокричал он и прибавил скорость.
Вот он свернул на перекрёстке и помчался в направлении Аркадии — Страны Чудес. Джек проводил его взглядом. Никогда ещё он не чувствовал себя таким одиноким.
5. ДЖЕК И ЛИЛИ
Когда Смотритель скрылся из виду, Джек побрёл к гостинице. Талисман. В другой Альгамбре. На берегу другого океана. Он был в отчаянии. Пока старик говорил, мальчик понимал почти все; теперь же на него навалилось множество вопросов, которые некому было задать. Территории — это реальность, и он вновь хотел туда. Даже не понимая всего до конца, он хотел туда. Сейчас главной задачей было постараться уговорить мать.
«Талисман», — сказал он сам себе, входя в сумрачный холл гостиницы.
За конторкой дремал клерк. Он поднял на Джека прозрачные глаза.
Мальчик твёрдым шагом подошёл к лифту. «Таскаешься с черномазыми? Даёшь им дотрагиваться до тебя руками?» Лифт летел вниз подобно большой тяжёлой птице. Двери распахнулись, и Джек вошёл внутрь. Он нажал кнопку с цифрой 4. Клерк смотрел ему в спину, продолжая мысленно сигнализировать: «Негроман. Негрофил. Тебе так нравятся ниггеры»?
Двери закрылись и лифт тронулся с места.
В лифте было тяжело дышать. Все мысли Джека сводились к одному — как сказать матери, что он собирается в Калифорнию один.
«Не позволяй дяде Моргану подписывать никаких бумаг за тебя…»
Выходя из лифта, он подумал: вот бы удивился Ричард Слоут, если бы знал, кто его отец на самом деле.
Дверь номера 408 была слегка приоткрыта. Перед ней лежал маленький коврик. Солнечные зайчики плясали на стене гостиной.
— Эй, мам, — крикнул, входя, Джек. — Ты не закрыла дверь, что случилось?
Он был один в комнате.
— Мама!
На столе был беспорядок, на тумбочке стояла недопитая чашка кофе.
Джек дал себе слово не паниковать.
Он медленно повернулся кругом. Дверь спальни была открыта. Там царил полумрак, поскольку Лили никогда не раздвигала шторы.
— Ау, я знаю, что ты здесь, — произнёс мальчик, прошёл через её спальню и постучал в дверь ванной. Ответа не последовало. Джек открыл дверь и увидел на полке розовую зубную щётку, на тумбочке — расчёску. Между зубьями запуталось несколько волосков. «Лаура де Луизиан», — прозвучал в его сознании чей-то голос, и он выскочил из ванной — это имя выгнало его.
— Нет, не нужно, — сказал он себе. — Куда же она пошла?
Он уже видел это?
Он видел это, входя в её ванную, видел, открывая дверь своей комнаты, видел, входя в ванную, где полотенце упало на пол рядом с тюбиком зубной пасты.
Морган Слоут вломился в дверь, схватил мать и повалил на пол…
Джек поспешил в гостиную…
…потащил к двери и затолкнул в машину, глаза его стали жёлтого цвета.
…схватил телефонную трубку и набрал «0».
— Это Джек Сойер из четыреста восьмого номера. Моя мама ничего мне не передавала? Она должна была быть здесь… и по непонятной причине…
— Я выясню, — ответила девушка, и Джек с замиранием ждал её ответа. — Сожалею, но никаких сообщений для четыреста восьмого.
— А для четыреста седьмого?
— То же самое.
— Скажите, а к ней не приходили посетители в последние четверть часа? Никто не хотел увидеть её сегодня утром?
— Нужно поискать в регистрационном журнале, — ответила девушка. — Я не знаю. Вы хотите, чтобы я посмотрела?
— Да, прошу Вас.
— Я рада, что могу хоть чем-нибудь заняться в этой трясине, — доверительно сообщила она. — Ждите у аппарата.
Долгая минута ожидания в ответ: — Никаких посетителей. Возможно, она оставила для Вас записку в номере.
— Да, я посмотрю, — выдавил из себя Джек и повесил трубку.
Правду ли сказала девушка? Или Морган Слоут расплатился за её информацию двадцатидолларовой банкнотой? Ну, это мы ещё посмотрим!
Некоторое время он сидел, бесцельно глядя перед собой. Конечно, дяди Моргана здесь не было — он все ещё в Калифорнии. Но он мог послать других, которые похитили мать. Этих людей, Чужаков, двуликих Янусов и имел в виду Смотритель.
Больше Джек не мог оставаться в комнате. Он выскочил в коридор, и дверь за ним захлопнулась. Сделав несколько шагов по коридору, он внезапно повернулся, бросился назад и отпер дверь своим ключом. Затем слегка приоткрыл её и помчался к лифту. Лили могла выйти без ключа — например, в магазин, или в киоск за свежей газетой.
Ерунда. Она не брала в руки газету с начала лета. Все новости она узнавала из сообщений по радио.
Наконец, она могла выйти прогуляться. В вестибюле он заглянул в магазинчик, за прилавком которого пожилая крашеная блондинка раскладывала стопкой свежие номера «Пилл» и «Нью-Хэмпшир Мэгэзин».
— Простите, — буркнул Джек и вышел. Он остановился у бронзовой таблички, украшавшей вестибюль.
«…начала худеть и скоро умрёт».
— Что? — удивлённо спросила стоящая за ним женщина.
— Ничего, — Джек выскочил в центр холла. Хмурый клерк вопросительно посмотрел на мальчика. Джек подошёл к нему.
— Мистер, — сказал он, стоя у края конторки. Клерк как-будто пытался вспомнить столицу Северной Каролины или основную продукцию, экспортируемую Перу.
— Мистер?
Мужчина не обращал на него никакого внимания.
Джека это не смутило.
— Я хотел бы, чтобы вы помогли мне. Вы не видели мою маму, выходящей недавно куда-нибудь?
— Что значит — недавно?
— Вы видели её или нет? Вот и все, что меня интересует.
— Боишься встретиться с ней?
— О Боже, вы идиот! — возмущённо воскликнул Джек. — Нет, я этого не боюсь. Я просто спрашиваю, выходила ли она, и если вы не слепой, то сможете мне ответить.
Его лицо покраснело от ярости, руки непроизвольно сжались в кулаки.
— Ну хорошо; она вышла, — заявил клерк, слегка отпрянув назад. — А тебе следовало бы обратить внимание на свой тон. Он должен быть более почтительным, и тебе следовало бы извиниться, невоспитанный маленький мистер Сойер.
— Вас волнуют ваши проблемы, а меня — мои, — вслух процитировал Джек фразу из песни на одной старой папиной пластинке. Она не вполне соответствовала ситуации, но вертелась у него на языке. Клерк почему-то удовлетворённо кивнул.
— Возможно, она в саду, — добавил он, но Джек уже торопился к двери.
Королева Кинематографа, Милашка из Мотеля была где-то в саду, внезапно почувствовал Джек, — но в то же время он знал, что её там нет, потому что не видел её по дороге в гостиницу. Кроме того, Лили Кэвэней не стала бы блуждать по парку: это так же мало интересовало её, как многочасовое сидение на пляже.
Проехало несколько машин. Над головой кричала чайка, и у Джека сжалось сердце.
Мальчик окинул взглядом улицу. Возможно, её заинтересовал Смотритель, и ей захотелось посмотреть на необычного нового приятеля своего сына, для чего она могла отправиться в парк. Но Джек ни разу не видел, чтобы она ходила туда. Он пошёл к центру городка.
Ближе всего были универсальный магазин и кафе. Джек подумал, что ни одно из этих мест не способно было привлечь внимание его матери, но все же заглянул в окно.
За стойкой курила плохо причёсанная женщина. К противоположной стороне стойки прислонилась официантка в розовом форменном платье. Вначале Джек никого больше не заметил, но всмотревшись, увидел за столиком в дальнем углу старую женщину, отодвигающую от себя чашку. Она достала сигарету из сумочки — и тут мальчик с ужасом понял, что это — его мать. Через мгновение острое ощущение её старости прошло, но до конца-таки не исчезло, и в памяти запечатлелись два лица — Лили Кэвэней и старой женщины — у одного и того же человека.