Моя не понимать, стр. 71
— Хыгр! — появился Александр, — Ты вовремя. Пойдем.
Димку завели в уже знакомую комнатку. Так и казалось, что сейчас опять появятся жандармы и начнется стрельба…
— Хыгр, сколько мы тебе обещали процентов за продажу твоего снежного молока?
— Десять.
Да что случилось-то?!
— Хыгр, — Александр и Старик хитро ухмыльнулись, — а теперь считай. За неделю мы продали ТЫСЯЧУ ПЯТЬСОТ порций снежного молока. По два ливра за порцию. Какая твоя доля?
— Три сто, — подсчитал Димка.
— Вот это да! — восхитился Старик, — Ты что, в вашей яггайской деревне бухгалтером был? Наш Эмиль медленнее считает!
Александр опустил на стол два пузатых кожаных мешочка.
— Твоя доля, Хыгр.
Димка заглянул внутрь. В большом — серебряные ливры, на глаз примерно пятьдесят, в меньшем — золотые монеты, десять штук.
Димка уже знал, что в золотой монете — двадцать ливров. Название для них он еще не придумал.
— Моя брать твоя деньги… — попытался вернуть он долг.
— Успокойся, твой долг я уже высчитал. Ничего ты больше не должен. Приходи еще через неделю, получишь еще больше.
Александр подмигнул.
— Твое молоко расходится как холодная вода в жару. Уже двух шпионов поймали, которые рецепт пытались выспросить.
— Что делать? — спросил Димка.
— Да что, вон Жан с ними побеседовал.
Старик ухмыльнулся и ударил кулаком о ладонь.
Димка неожиданно для себя оказался не то чтобы богатым, но вполне обеспеченным человеком. Купить квартиру в столице еще нельзя, но на безбедную жизнь в течение года хватит. И это только за неделю. Так, глядишь, и у короля просить средств на собственную мастерскую не придется. Когда все кончится.
Вырваться из кафе сразу не удалось, моряки изъявили непременное желание выпить с ним. Пришлось немного посидеть, слушая их рассказы о развитии кондитерского бизнеса. Вожак просто фонтанировал идеями, Димка подумал, что он очень удачно пришел с рецептом мороженого. Еще пару недель и до этой идеи бравые кондитеры додумались бы сами…
К дому Димка добрался только к вечеру, усталый как собака. На ступеньках у двери в квартиру спала Флоранс.
— Хыгр… — очнулась она, когда Димка тронул ее за плечо.
Сонные глаза постепенно прояснились, в них всплыло воспоминание о причине появления.
— А господина Шарля убили-и-и…
Зомбяшка уткнулась носом Димке в живот и разревелась.
Димка сочувственно гладил ее по волосам… По лопаткам… По спине… По…
Стоп! Это уже лишнее.
Димка завел Флоранс в квартиру, привел на кухню, усадил за стол. Печь была холодной пришлось растапливать. Еда, по крайней мере для Флоранс — лучшее средство от депрессии. Флоранс, всхлипывая, уже жевала холодное мясо, приготовленное еще для черного эльфа Жозефа.
— Убили… убили…
Димка присел рядом. Положил руку на девичью коленку… Убрал руку.
Он прекрасно понимал горе девчонки: родители умерли, друзей нет, единственный хоть немного близкий человек вчера застрелен. Осталось только лить слезы в отсутствующую жилетку огромного монстра…
На шум в кухню заглянул дедушка Арчибальд. Посмотрел на сцену — Димка торопливо убрал руку с коленки — и поманил Димку в коридор.
— Девчонка здесь жить не должна.
— А…
— Сегодня пусть переночует, не идти же ей ночью по городу. А завтра… Придумай что-нибудь, чтобы она не приходила.
— Хорошо…
Что тут можно придумать?
Димка все-таки не нашел храбрости отказать Флоранс. Он просидел часок с ней на кухне, успокаивал, вытирал слезы, за что был награжден пламенным поцелуем в губы. Немного чуть более пламенным, чем просто поцелуй благодарности…
Когда Флоранс заснула, Димка рассказал дедушке Арчибальду о проведенном дне, выслушал его замечания и дополнения…
Когда дедушка успокоился, Димка решил истратить остаток ночи — благо уже точно знал, что сонливость не нападет, а приступов сна сегодня не наблюдалось — и снарядить патроны.
Димка занимался монотонной работой: заклеить донышко бумажным кружком, чтобы порох не высыпался, а магический запал проткнул, всыпать мерк пороха, вставить пыж…
Солнце уже почти взошло, дедушка уже шуршал в мастерской, Флоранс спала, когда в дверь постучали. Забарабанили.
Димка распахнул дверь. На пороге стоял зеленомордый в мундире королевской полиции:
— Господин Хырг?
— Хыгр, — буркнул Димка.
— Извините. Господин Хыгр! Вас срочно вызывают. Король приказал вам участвовать в расследовании преступления.
— Что там быть?
Полицейский секунду подумал, переводя вопрос на человеческий:
— Убийство. Убит сын военного министра.
Глава 42
Что??? Как убили? Как расследовать? Почему король решил…?
Ответ на все эти вопросы Димка от зеленомордого получить не мог.
— Карета у крыльца, — неправильно понял паузу зеленомордый
Черт! Димка оглянулся.
— Твоя ждать, — бросил он курьеру и кинулся в комнаты.
Дедушка Арчибальд уже не спал.
— Что случилось? — спросил он, рассматривая бесшумное ружье через одну из своих луп. Кажется, ту, что для отпечатков пальцев.
— Хыррр, — выдохнул Димка, — сын хыррр… главный человек воин, его сын есть убить…
— Убили сына военного министра? Король приказал вам расследовать?
Дедушка Арчибальд задумался.
— Странно… — наконец произнес он, — Король не должен был этого делать… Ладно, это мы выясним позже. Приказ есть приказ, вам придется ехать. Держите.
Дедушка Арчибальд сложил лупу, положил ее в саквояж и вручил Димке:
— Потом мне расскажете все, что увидите. Удачи.
По дороге Димку колотил мандраж, но у дома военного министра из кареты вышел хладнокровный и уверенный в себе начальник особого королевского сыска господин Хыгр. С зонтиком в одной руке и саквояжем в другой. Поправил котелок, очки, надетые для солидности… Снял к чертовой матери очки, в которых он ничего не видел.
— Где человек убить? — уточнил он у курьера-зеленомордого.
— Моя не знать… простите. Я не знаю.
Димка вздохнул и двинулся вверх по ступеням крыльца.
Бум-бум-бум.
Кулак яггая — лучший дверной молоток.
Дверь приоткрылась с прямо-таки душераздирающим скрипом. Из щели на Димку взглянули черные стекла очков худощавого невампира. Видимо, дворецкий… Внешность у него была такая подозрительная, что сразу хотелось надеть наручники.
— Вы кто? — проскрипел дворецкий.
Димка молчал протянул бляху начальника особого сыска.
— Проходите.
Дверь раскрылась. Дворецкий вполне бодрой походкой, не соответствующей его старческому голосу, повел Димку в дом. Большой зал, лестница, коридор… А где люди? Где все? Убили сына военного министра! Где толпы полицейских, где высокие официальные лица с официальными соболезнованиями? Где вся эта шелупонь? Или вся надежда — на начальника сыска, то бишь, Димку? Или просто его позвали уже тогда, когда вышеупомянутая толпа уже пробежалась здесь, вытоптав к чертям все следы?
Тут распахнулась дверь и в коридор высыпалась та самая толпа, которой так опасался Димка. Военный министр и старик-жандарм чуть ли не хватали друг друга за грудки, вокруг них сновали жандармы, полицейские и гвардейцы, прослоенные слугами. Из кучи-малы выскочил начальник Димки, гоблин Анри.
— Хыгр! Ты здесь? Отлично! Приступаешь к расследованию, личный приказ короля! Уходим!
Гоблин махнул рукой и толпа уменьшилась на несколько полицейских. Полицейские двинулись вниз по лестнице, Анри задержался у Димки:
— Хыгр, — тихо проговорил он, поморщившись от соседнего шума свары, — Будь осторожен. Не попади между двух жерновов.
Суть предупреждения Димка понял почти сразу.
— Мой сын! Мой сын! — рычал военный министр в лицо начальнику жандармерии, — Ты до сих пор думаешь, что это я нанял убийцу твоей дочери! До сих пор! Зачем было убивать Этьена?
Димка вздрогнул, но тут же понял, что речь идет не о эльфе-гвардейце, а о сыне министра.
— Да, я до сих пор уверен, что это ты приложил свои руки к смерти Анны! — старик-жандарм, красный как помидор, был разъярен не меньше, — А теперь хочешь сместить меня!